Молот ведьмы - Каролина Фарр

Все были в национальных костюмах, за исключением меня и Ричарда Мэнсфилда. Мы сидели напротив друг друга за столом, во главе которого восседал Питер Кастеллано, Шерил устроилась на другом конце стола. Ричард время от времени поглядывал на нее, и хотя мне это было не особенно приятно, я могла понять его интерес. Даже у меня захватило дух, когда она появилась перед нами под руку с отцом в комнате приемов, где мы с Ричардом потягивали шерри в ожидании начала праздника. Ричард тоже выглядел просто красавцем в своем белом смокинге.

Мое длинное вечернее платье, единственное, которое я захватила из Нью-Йорка, было белого цвета. Прекрасно сшитое, с глубоким декольте на груди, и я была более чем удовлетворена, когда увидела блеск в глазах Ричарда, вставшего мне навстречу. Но это было до появления Шерил.

Она появилась в платье — точной копии того, что я видела на портрете графини. Оно, разумеется, тоже было белым, и это испортило мое настроение. Но больше всего меня поразило другое — поразительное сходство Шерил с графиней, ее бабушкой! Она выглядела потрясающе, пронзительно красивой в этом наряде.

Питер был в военном мундире, думаю, точной копии военной парадной формы графа, — белый мундир, золотые эполеты, аксельбанты и ордена, которые он не имел права носить.

Раньше Шерил рассказывала мне, что они с отцом считают такие вечера маскарадными. Оба явно наслаждались действием и играли свои роли превосходно. А крестьяне, как я стала мысленно называть многочисленных подданных Кастеллано, видимо, обожали это представление!

Внизу, под нами, на лужайке за длинными деревянными столами сидели слуги из дома и еще много народу. Все громко пели сильными голосами, но, что удивительно, при этом успевали поглощать в громадных количествах еду и вино. И хотя ни я, ни Ричард не понимали ни единого слова, мы нашли пение изумительным, необыкновенным и наслаждались каждой минутой праздника. Единственно, что меня не устраивало в этот момент, это то, что Шерил кокетничала с Ричардом.

Я повернулась к ней с улыбкой, чтобы отвлечь ее внимание от Мэнсфилда на себя.

— Шерил, откуда взялись все эти люди? Их здесь не меньше сотни не считая детей. Ведь в доме работают не более двадцати.

Она рассмеялась:

— Они пришли из деревень, Саманта. Ты еще не видела эти деревни, а их в поместье целых две, они находятся на расстоянии около двух миль друг от друга. Я тебя свожу туда как-нибудь. Тебе эти деревни покажутся интересными. Дома там точно такие, как были в матушке России.

— Я хотел бы сделать фотографии, если это возможно, — вмешался Ричард.

— Конечно! Вы ездите верхом?

— Лошади? Разумеется.

Шерил прекрасно знала, что я не езжу верхом.

— Боюсь, не смогу вас сопровождать. И, по-моему, Ричарду будет неудобно на лошади со всем его оборудованием, — быстро проговорила я.

— Сделаем так, Шерил, — предложил Питер, — если хочешь прокатиться верхом, вы с мистером Мэнсфилдом поскачете, а мы с Самантой поедем на машине.

Но Шерил это не понравилось. Она ни за что на свете не могла допустить, чтобы мы вдвоем с Питером поехали по лесной дороге на машине.

— О, мы все поместимся в фургоне, — с видимой досадой сдалась она. — Я совсем забыла, что Саманта — городская девушка.

Атмосфера за столом стала натянутой, и я заметила, что Питеру это не нравится.

— Становится холодно, — сказал он. — Не перейти ли нам в гостиную? Туда подадут кофе и ликеры.

Мы поднялись со своих мест — праздник все равно подходил к концу — и последовали за Питером внутрь.

— Надеюсь, вам поправилось наше представление, мистер Мэнсфилд? — поинтересовался Питер, когда все расположились у камина, попивая кофе с бренди. — Все было экспромтом, разумеется. Мы с Шерил называем такие вечера маскарадами. Но наши люди наслаждаются такими праздниками, они обожают посидеть вот так все вместе за вкусной едой и песнями.

— Я потрясен, — признался Ричард. — И часто вы устраиваете такие представления?

— Когда есть настроение и позволяет погода. Может случиться, что два раза в неделю, а иногда один раз в несколько месяцев. Это происходит импульсивно. Вдруг все мы чувствуем приближение такой ночи и готовимся к ней. Тогда все получается успешно.

— Понимаю. Костюмы — точная копия подлинных, верно?

— Разумеется. Среди наших женщин много искусных мастериц. — Питер самодовольно оглядел себя. — Этот военный мундир — точная копия парадного военного мундира моего деда, который он надевал при дворе его величества в Санкт-Петербурге.

— А у меня точно такое же платье, как у бабушки — графини Лары Зиндановой, — сообщила Ричарду Шерил.

— Вы выглядите в нем настоящей красавицей, Шерил.

— Благодарю вас! — Мне показалось, что в ее взгляде, брошенном на меня, мелькнуло мстительное выражение. — Но мы стараемся разнообразить наряды.

— Наверно, это требует большого труда?

Она пожала плечами:

— Не особенно. Видите ли, на меня шьет моя горничная, Параша. А все украшения подлинные. Это паши фамильные драгоценности. Иногда мы проводим наши праздники в одной из наших деревень. И мне больше правится, когда праздник переносится туда. Мы с Питером едем вместе со слугами верхом. Некоторые наши слуги прекрасные наездники. Обычно мы поем песни, когда едем, это так прекрасно!

— Могу себе вообразить, — отозвался Ричард. — Удивительно, что вы не подумали съездить в турне с таким представлением. Это имело бы грандиозный успех.

Питер засмеялся:

— Нет уж, спасибо! Одна только мысль об этом меня ужасает. Я покончил со сценой и никогда туда не вернусь. Больше никаких спектаклей.

Он лгал, конечно. Возможно, играть на сцене Питер действительно больше не хотел, но сейчас, например, играл в честь приезда Ричарда. Впрочем, подумала я, он играет все время и для него это так же естественно, как дышать.

Питер встал.

— Вы простите меня? Я хочу поговорить с моими людьми, прежде чем они разойдутся.

— Конечно.

— Может быть, Ричард тоже хочет пойти с нами и побеседовать с крестьянами? — спросила Шерил. — Ричард, вам это будет интересно.

— Я бы с удовольствием, Шерил, — ответил тот. — Но мне еще надо показать Саманте снимки, те, что я сделал сегодня.

— О, в этом нет никакой спешки! Если хотите идти, идите. — Я постаралась сказать это искренне, втайне надеясь, что он останется.

Но Шерил уже крепко схватила его под руку:

— Ну вот! Видите! Но я думаю, что и Саманта пойдет. Ведь мы привыкли считать ее членом семьи.

Я покачала головой, поднимаясь с места:

— Нет, не могу. Мне надо еще поработать. И уже поздно.

— Вы уверены, что вам не потребуется помощь? — с надеждой в голосе спросил Ричард.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});