На пороге войны (СИ) - Кинг

четыре части одним взмахом. Внезапное нападение не дало возможности выработать тактику и достойно ответить, а отродье, совершив несколько атак, затем испугалось полученной раны и скрылось в глубине гробницы.

Потратив пару минут на передышку, Харсин отправился навстречу угрожающим звукам, не став ждать, пока существо обнаружит его.

Блуждал ученик недолго, и в конце концов настиг отродье в погребальной камере. Оно тоже отступило, чтобы восстановить силы в источнике Тёмной стороны или поискать защиты у мёртвой хозяйки.

В этот раз Харсин вступил в бой первым. Не привыкшее быть добычей чудовище представляло смертельную опасность, но животный страх, пробужденный грозным соперником, мешал ему сражаться в полную силу. Упокоенная повелительница ситхов ничем не помогла. Меч Харсина вскоре вошёл точно между защищавшими сердце пластинами.

Справившись с отродьем, ученик осмотрел помещение, в котором он оказался. Лезвие сошло за фонарь, и найти саркофаг в центре комнаты не составило особого труда. Захоронение не было роскошным, как голографические проекции могил Тёмных лордов на Коррибане, но сносное, наверное. Для Бостирды.

Ситх провёл мечом над крышкой. «Рхан’ари» — гласила гравировка. Супруг владыки, значит, а не сама Амиркхамат. Никаких археологических инструментов у Харсина не было, поэтому он лишь сдвинул крышку и окинул взглядом тело. Покойник оказался чистокровным мужчиной и, судя по глубоким царапинам на стенках саркофага и скрюченной позе, на момент погребения был жив и не слишком обрадован поворотом событий. Пустые глазницы с истлевшей кожей пялились на Харсина, не скрывая осуждения.

— Ну а что ты хотел, парень, — ученик без какого-либо почтения сдвинул кости в сторону, надеясь, что в саркофаге всё-таки что-то завалялось. — Так обычно всё и заканчивается, когда связываешься с милыми ситхскими леди.

Ничего, кроме древней сломанной рукояти светового меча и потускневших побрякушек, он так и не нашёл. Кто-то даже предусмотрительно вытащил кристалл из оружия — единственное, что могло иметь ценность.

Разочаровавшись в скудных трофеях и археологии в целом, Харсин принял решение идти в недра гробницы. Последнее пристанище Амиркхамат могло быть очень далеко, а недели на неспешные подземные исследования у него совершенно не было.

***

Найденную скрижаль, которую тёмная владычица ситхов не выпустила из рук и после смерти, лорд Даэр принял без особого интереса. Харсин особенно не рассчитывал, что повелитель станет с неподдельным любопытством расспрашивать, на какие подвиги пришлось ради неё пойти, но хоть какая-то оценка трудов была бы не лишней. С другой стороны, жгучее желание поскорее завершить обучение и обрести свободу никогда не давало о себе забыть.

Харсин вернулся к себе и уже около двери ощутил в комнате постороннее присутствие. Оценить степень враждебности было сложно. Слуги не осмелились бы войти без его разрешения. Ловушка? Нет, Даэр мог убить его без искусственных сложностей. О том, что кто-то мог пробраться на территорию крепости, можно было даже не думать. Значит…

Девушка подпрыгнула на месте, когда дверь открылась. То, как нежданная гостья выглядела в тусклом свете дежурной подсветки, почему-то не нравилось.

— Гила, — опешив от удивления, констатировал Харсин. — Что ты здесь делаешь?

— Да так. Хотела сюрприз сделать, — улыбнулась она и виновато развела руки.

Лжёт. Понимание этого факта укололо больно, но у неё ведь было объяснение. У неё должно было быть объяснение.

— Даэр всё ещё в крепости, — он подошёл к Гиле, обнял её, стараясь унять дурное ощущение. Она знала код от двери и приходила иногда в отсутствие мастера, но без приглашения ещё не пробиралась. — Мог ведь и заметить.

— Соврала гвардейцу, что тебе нужен осмотр после задания, — она тихо хихикнула, уткнувшись носом в плечо Харсина. — Ты не покидал планету, но не появлялся несколько дней. Подумала, что уже и забыл про меня. Вы же, ситхи, такие непостоянные!

— Стоило предупредить. Не люблю сюрпризы.

Он отпустил её, медленно покружил по комнате, осматривая вещи краем глаза. Всё было на своих местах, как и до его ухода. Но волнение, исходившее от Гилы, не давало Харсину покоя. Конечно, его причина быстро стала ясна. Золотой край инфокарты, выглядывающий из разъёма голопроектора. На языке вдруг стало горько, словно вкус предательства ощущался по-настоящему.

— Повелитель приказал тебе, Гила? — спокойно, насколько это получилось, спросил ученик. Голос всё равно дрогнул, потому что он никому так не верил, как ей. И чем же заслужил такой жестокий удар в спину, Харсин не мог понять, как не старался.

Девушка не ответила. Замерла на месте, не отводя взгляда от его лица, словно перед хищником, которого проявленный страх способен спровоцировать на нападение. Странно. Харсин никогда не думал, что она может его бояться. И сильно.

— Не молчи.

— Он знал, что я могу войти, — Гила не была настолько отчаянной, чтобы врать, будучи пойманной за руку. Но честность не приносила ей никакого облегчения. — Сказал, что не желает никому зла. Лишь хочет убедиться, что его ученик не делает глупостей. Что есть люди в столице, и связи с ними… а незашифрованные данные вызовов… Я не могла ему отказать, Харс, понимаешь? — тон её вдруг сменился на яростно-обвинительный, будто Харсин тоже был причастен к произошедшему. — Когда повелитель просит, ты либо делаешь, либо ты и все те, кто тебе дорог…

Девушка резко замолчала, но сказанное необдуманно уже ранило сильнее, чем она могла себе представить. Кого бы Гила ни пыталась защитить, они были для неё важнее, чем он и его любовь.

— Прости, — она сокрушённо опустила голову. — Я не знала, как поступить по-другому. Когда он говорит, у меня внутри отключается всё, кроме ужаса и навыков базовой помощи.

Харсин рассеянно кивнул и с трудом заставил себя сократить расстояние. Она рефлекторно попятилась назад, но ситх, подавив нежелание, протянул к ней руку и слегка согнул пальцы, заставляя остановиться.

— Не бойся, — почти шепотом успокоил он её. — Разве я хоть раз обидел тебя?

Гила помотала головой, но её губы задрожали, а тёмные глаза различимо заблестели в полумраке. Глаза Харсина, наверное, тоже блестели, когда она беспомощно раздирала ногтями его ладонь, лежащую на шее. Ему правда хотелось сделать это быстро, но тьма внутри яростно требовала заставить Гилу испытать ту же боль, что она причинила. И он, при всей своей воле, не смог воспротивиться мстительному желанию, которое вложила в него Тёмная сторона.

Харсин занял своё любимое место для медитации напротив окна. Сумерки заливали Бостирду кровавым огнём, но на фоне того пламени, что никак не унималось внутри, они были бесцветными и блёклыми. Даэр мог открыто войти в покои ученика и перевернуть всё с ног на голову. Ему это не было нужно. Настоящий урок был не в гробнице.