Therapy - Kathryn Perez

Я испугалась, когда телевизор включился на канале музыки. Заиграла «We Belong Togethe», Гевина Дегро, и Джейс бросил пульт на кровать.

Я подняла взгляд и за синими сапфирами его глаз увидела желание. Моя голова закружилась от этого. Потребность друг в друге была повсюду — наконец-то она была неоспоримой. Он решительно направился ко мне, и когда я стояла там под его взглядом, казалось, что весь воздух в комнате исчез. Я едва могла дышать. Он остановился в дюйме от моего тела и наклонился так, что его губы были дразняще близко к моим, так близко, что я могла почувствовать его теплое дыхание на моем лице и запах мяты, смешанный с виски.

Это было опьяняюще.

— Ты знаешь, как много раз я хотел поцеловать эти губы? — он прошептал, сдерживая себя, делая акцент на каждом слоге. Это сводило меня с ума. Я ничего не могла поделать с образами, которые пронеслись в моей голове, о его губах на моих, на моем теле.

Его рот был мучительно близко к моему, но не касался. Я закрыла глаза и попыталась дышать. Я почувствовала головокружение, а мои ноги стали неустойчивыми. Он мучительно медленно протянул руку и потер подушечкой пальцев мою нижнюю губу. Его глаза потемнели и с жадностью переместились от моих глаз к моему рту.

— Сейчас я собираюсь поцеловать тебя, Джесс, — прошептал он так тихо, что я едва могла расслышать его. — Я собираюсь поцеловать тебя так, как никто не целовал тебя прежде.

Боже мой.

Он наклонился вперед и легко коснулся моих губ. Мягкий стон покинул мой рот, и мое дыхание смешалось с его. Но он остановился слишком рано и увлажнил свои губы языком.

— Джесс, после того как я поцелую тебя, а сделаю я это очень скоро, я положу тебя на кровать и буду заниматься с тобой любовью, как никто не делал это прежде.

Шквал безусловного удовольствия от его слов прошел через все мое тело и прямо к моему сердцу, которое говорило остановить его, потому что он был пьян, но эгоистичная часть меня безумно его хотела. Это была сторона Джейса, которую я так давно хотела увидеть. Я всегда любила доброго Джейса-друга, но раскованный, властный, невероятно сексуальный Джейс, который стоял передо мной, разжигал во мне огонь. Тяжело сглотнув, я посмотрела в его глаза и кивнула, закусив свою нижнюю губу и пытаясь удержать себя от того, чтобы сказать что-то, что разрушит этот момент. Он еще даже не целовал и не трогал меня, но мое тело уже реагировало на него в местах, которым обычно требовалось больше, чем просто контакт глазами.

Он скользнул рукой по задней части моей шеи, крепко схватил, и в этот момент я полностью подчинилась ему. Я хотела почувствовать его губы на своих больше, чем хотела дышать. Он страстно захватил мой рот. Его язык нежно прикоснулся к моим губам, и я открылась для него. Когда наши языки встретились, они переплелись в яростном танце, и сексуальная энергия между нами усиливалась с нашими ускоряющимися движениями, касаниями, похотью. Виски и мята дразнили меня, и я хотела большего, нуждалась в большем от Джейса, но не только физически, я также жаждала любви, которую он предлагал с каждой лаской. Мое сердцебиение ускорилось, кожа вспыхнула, и каждая клеточка моего тела была на краю. Этот поцелуй был самым захватывающим сексуальным опытом в моей жизни, но это было гораздо больше. Я была со многими парнями, но этот поцелуй заставил все предыдущие исчезнуть из памяти. Это был не просто поцелуй. Это было обещание, явная, грубая демонстрация ощутимой любви. Мое сердце это никогда не забудет, и оно уже никогда не будет прежним.

Я наклонилась, желая попробовать больше, но он отстранился, и у меня вырвалось хныканье.

— Джейс, я...

— Шшшш, Джессика, — сказал он тихим голосом. Когда он так произносил мое имя, мой желудок сжимался, а рот наполнялся слюной в ожидании его следующих действий. — Ляг на кровать, Джесс, — приказал он.

Я замерла, как только почувствовала, что уперлась ногами в кровать. Он стоял передо мной с непоколебимой уверенностью, источая тонны мужества. Он нагнулся, запустил пальцы под край своей футболки и потянул ее через голову. Я опустила взгляд на его рельефный пресс, которым всегда восхищалась. Он начал расстегивать свои темные джинсы, внутри которых на боксерах мои глаза наткнулись на фразу «Ты счастливица!». Это было довольно правдиво. Он спустил штаны, позволил им упасть вокруг его щиколоток, и все, что на нем осталось — это боксеры «Найк». Ини идеально обтягивали его загорелые ноги, ну, и все остальное.

Я сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, и его голос вырвал меня из моего похотливого разглядывания.

— Ложись, Джесс.

Я молча легла и отползла назад, ближе к спинке кровати. Он медленно подошел к кровати, и холодок распространился по всему моему телу, когда он лег рядом со мной. Он вытянул руку и одним пальцем провел по моей губе, к моему подбородку, к шее, вниз между моими грудями к краю футболки.

Наклонился, едва касаясь губами моего уха, и прошептал:

— Я собираюсь снять твою футболку.

Его слова послали дрожь предвкушения по моему позвоночнику, я закрыла глаза, и зажала одеяло подо мной в кулаках. Нервозность пронеслась в моей голове, и я поняла, что до смерти боялась с кем-то спать. Но Джейс — не просто кто-то. Мой Джейс. Он был другим. Это было по-другому. Мы были другие. И я знала, что это не будет похоже на любой другой секс, который у меня был.

Он, должно быть, почувствовал мою неловкость, потому что наклонился и прижался губами к моей щеке.

— Все в порядке, Джесс. Просто позволь мне заставить тебя почувствовать себя хорошо, позволь мне любить тебя.

Я растаяла от его просьбы. Хотя это было больше, чем просьба, в его словах была невысказанная команда, обещание, что он будет любить меня, заботиться обо мне, заставлять меня и мое тело чувствовать то, что никто другой не заставлял. И тогда я была потеряна, полностью потеряна в Джейсе и его обещаниях. Он мог взять все, что хотел.

Он снимал мою одежду постепенно, с благоговением, которого я никогда не испытывала. Ткань была заменена его губами и кожей на мне — ощущения были везде. Он опустился ниже, чтобы снять мои шорты, прокладывая свой путь поцелуями по моему животу, и я замерла, потому что он мог увидеть мои шрамы. Я глубоко вздохнула и позволила всему идти своим чередом. Было слишком поздно беспокоиться о его реакции. Если шрамы оттолкнут его, тогда так тому и быть, но я не позволю этому остановить меня от наслаждения каждой секундой.

После того как он стянул мои шорты и трусики, я увидела удивление и беспокойство на его лице. Линия ниже моих трусиков выглядела, как зона военных действий, от многолетних порезов. Шрамы, оставленные на моей коже, показывали годы скрытой боли.

Он поднял голову, глядя на меня, когда провел пальцами по поврежденной коже, и я видела вопрос и беспокойство в его глазах. Он не сказал ни слова, но его молчание сказало мне о многом. Он вернул свой взгляд к шрамам, наклонился, касаясь их своими теплыми губами. Мои глаза наполнились слезами, но я подавила их. Он просто поцеловал место, которое всегда напоминало мне, какой разрушенной я была на самом деле. В любом случае, он все еще хотел меня, и за это я любила его еще больше.

Его голова опустилась ниже, и когда он творил свое волшебство, я откинула голову назад в удовольствии. Он делал то, что поднимало меня на уровень безумия, который я никогда прежде не знала. Каждое прикосновение было медленным и обдуманным. Когда он начал прокладывать поцелуи по моему телу, он расслабился на мне, его плоть соприкоснулась с моей. Он с жадностью посмотрел на меня, облизнув губы, и я покраснела, зная, что он попробовал.

— Хорошо, Джесс. Так хорошо.

Я ахнула, когда он опустил свои губы на мои, заявляя права на мои губы еще одним агрессивным поцелуем. Его руки опустились по моему телу, когда он приподнял бедра и снял свои боксеры. Когда его тело снова встретилось с моим, поток теплой энергии распространился между нами. Мое дыхание ускорилось, а моя грудь начала быстро подниматься и опускаться. Он углубил наш поцелуй и протолкнул колено между моих ног, раздвигая их шире. Приподнялся на руках и смотрел на меня сверху вниз, прежде чем задал вопрос, изменивший нашу жизнь.

— Джесс, ты на таблетках?

Миллионы мыслей пронеслись в моей голове... Если я скажу ему правду, он может надеть презерватив, у нас будет секс, и я никогда не увижу его снова. Или у него не будут защиты, и он остановится.

Или я могу забеременеть, и он никогда меня не оставит.

Мой ответ мог изменить наши жизни навсегда.