Женюсь на вашей копии - Стелла Кьярри

самому месту.

Видимо, Даниилу не говорили, что женщин бить нельзя. Надо объяснить доходчиво. Но кроме кулаков и его спины под рукой ничего не оказывается. Остается беспомощно колотить его кулачками.

– Спасибо за массаж.

– Это не… Ой!

Даня меняет мое положение, легко и непринужденно.

– Куда?!

– Сейчас я тебя лицом вперед переверну, и продолжишь. Столько энергии зря пропадает. А так в мирное русло. И тебе на пользу и мне приятно.

Охрана сдавленно хохочет, чтобы «костюм» не услышал. Но получается плохо, булькающий звук смеха Игоря не скрыть.

– Озабоченный! – возмущаюсь и краснею. Надеюсь, мама не услышала, что хочет от меня Даниил.

– Все целы? Никого не потеряли? – пересчитывает Владимир.

– Все тут, – кивает мама. На удивление у нее вполне неплохое настроение.

– Куда ехать?

– В больницу, конечно, – заявляет «костюм». Перевожу на него испуганный взгляд. Вообще-то, я ожидала этой реплики от моей матери, которая, наоборот, слишком спокойна.

– Зачем?

– Вдруг перелом? Вон как распухло.

– Брось, все нормально, – еще сильнее пугаюсь.

– Знаю, но в данном случае рисковать не стоит. Говорю как человек, имеющий диплом врача.

Наверное, у меня на лице отражается вся гамма эмоций. Боже, это правда?! Я знала, что у семьи Даниила сеть клиник… но представить его в белом халате, ведущего прием, это что-то заоблачное! Так вот что за «врач» сделал мне укол после побега из полицейского участка!

– Вы серьезно?! – Мама начинает хохотать, вводя в замешательство Даню. – Вот уж не могла подумать, что Катя выйдет замуж за представителя данной профессии!

– Почему же? – на лице выражается заинтересованность. Видимо, привык к восторженной реакции и ожидал от мамы того же.

– Вы разве не знаете, что Катюша панически боится докторов? Раньше она падала в обморок при слове «больница». Детская травма, так сказать.

Мама не соврала: врачи – моя фобия. Самое страшное, что может случиться в жизни, чего всячески стараюсь избегать.

– Мы работаем над этим, да, дорогая? Учимся преодолевать фобии. – сдерживает смех. Приходится слабо кивнуть.

– И какая у вас специализация, если не секрет?

– Пластическая хирургия.

Мама смотрит на нас и снова заливается смехом. Даже неудобно как-то становится.

– Теперь ясно, почему Катя вас не боится.

– Потому что она мне доверяет? – хмыкает, подглядывая на меня.

– Потому что пластическая хирургия – это не медицина. А так… баловство для тех, у кого комплекс неполноценности.

На этот раз фыркаю я, представив невесту Даниила. И грудь, и задница – все при ней. И пусть в следующий раз не говорит, что это все природное.

– В ближайший травмпункт? Или как? – подает голос шофер.

– У меня ничего не болит! – впиваюсь ногтями в его руку так, что он вынужден отодвинуться.

– А если хуже станет? Надо хотя бы восполнение снять.

– Так, может быть, ты сам… это… раз врач, – сглатываю.

– Вов, у нас есть при себе аптечка? – закатывает глаза.

– Конечно.

Чувствую, как к горлу подкатывается тошнота. При виде коробки с красным крестом становится не по себе.

Даня опускается передо мной, осторожно берет мою лодыжку, укладывает на свое колено. По коже мурашки. Конечно, от страха. И почему-то стыдно. Кажется, что он делает что-то очень интимное, то, чего никто не должен видеть. Длинные пальцы мягко проходятся по раскрасневшийся коже, и я забываю, как дышать.

– Не бойся, я все сделаю быстро. Больно не будет, – слишком двусмысленно улыбается, вгоняя меня в краску. В голову лезет все что угодно, но только не разговор пациентки с доктором. К тому же как не пытается мое больное воображение нарядить Даниила в униформу врача, все без результата. Наверное, от этого, я расслабляюсь в его руках и не замечаю, как он внезапно дергает мою ногу и вправляет сустав на место. Взвизгиваю, но уже поздно. Острая боль и… лодыжка приобретает нормальный вид.

– Ты обманул меня! – обиженно бью его по рукам.

– Тише, тише… это нужно было сделать, поверь, – невозмутимо отвечает, доставая тюбик с какой-то мазью. Ловкие пальцы быстро втирают лекарство, обезболивая и убирая воспаление. Перестаю чувствовать жжение, становится приятно и хорошо. Хочется прикрыть глаза, но я лишь откидываюсь на подголовник кресла. – Вот и все. А ты боялась.

– Спасибо, доктор, – посылаю ему странный взгляд, значение которого сама не понимаю. А он быстро убирает коробку и плюхается рядом, сгребая меня в объятья. Инстинктивно вздрагиваю, но отодвинуться – значит проколоться.

– Спасибо на хлеб не намажешь. Частная медицина за спасибо не работает, – нагло шепчет на ухо.

– Позже отблагодарю, – цежу сквозь зубы, не зная чего ожидать от нахала.

– Честное слово?

– Ага.

– Мы все еще здесь? Почему не едем?

– Так вы не решили куда…

– Елена, вы как? Нагулялись?

– Более чем.

– Значит, возвращаемся в отель.

– Зачем в отель?! – бледнею.

– Долги отрабатывать будешь, – смеется.

8

Едем молча. Мама о чем-то думает, глядя в окно, а я с беспокойством смотрю на довольного «костюма». Чему он радуется, не знаю. Но от мысли, что нам предстоит ночевать под одной крышей, становится страшно.

– Десерт получишь с доставкой в номер.

– Нет! – поспешно качаю головой. – Есть же бар, ресторан…

– Кать, какой ресторан? Пожалей Даниила, – вступает мама.

– В каком смысле?

– Ну не может же он тебя целый вечер на руках носить…

– Хороший муж жену на руках всю жизнь носить должен, – глубокомысленно замечает Владимир, вызывая на себя подозрительный взгляд «костюма».

Он, конечно, прав, но где таких «хороших» мужей найти?!

Вздыхаю. Боль почти прошла, но рисковать не хочется. Так и быть. Хорошо, что номер у нас большой, из нескольких комнат.

– Ладно. Пусть накрывают там.

Владимир уходит распорядиться о десерте, а мы потихоньку двигаемся в сторону лифта. Вернее, они идут, а я висну на шее у Даниила.

– Что?

– Да вот думаю…

– О чем?

– Были у меня разные девушки, а вот таких, как ты еще не было.

– Каких?!

– Hirudo medicinalis.

– Что означает?

– Пиявка с латинского. Вроде обыкновенная, но так уцепилась, что не оторвешь, – смеется.

До меня не сразу доходит смысл его «комплимента». Вспыхиваю и, позабыв про вывихнутую ногу, со всей силы отталкиваю наглеца. К счастью, мама идет впереди нас и не видит этого.

– Ты неисправимый козел, Даниил Иосифович! Ничего общего с тобой иметь не желаю!

– А как же десерт? Признаемся маме и поедешь с ней на родину кур доить? – продолжает противно улыбаться. Как можно быть таким двуличным? Нет уж, мажорчик, назвался женихом, терпи свою невесту до конца!

– Я же пиявка? Значит, прежде чем отвалиться выпью твою кровушку. Можешь не расслабляться, вечер обещает быть долгим.

– Вас ждать или на следующем поднимитесь? – спрашивает мама, заходя в лифт.

– Идем… – говорю.

– На следующем, – отвечает Даня одновременно со мной. Охрана, конечно, слушает не меня.

Прямо перед моим носом дверь