100 знаменитых людей Украины - Т. Харченко

И хотя Вернадскому предлагали остаться во Франции, в 1926 г. он вернулся в Ленинград по настоянию своего ученика А. Ферсмана и президента Академии наук С. Ольденбурга, побуждаемый чувством долга «перекинуть мост между старой русской культурой и пореволюционной». Владимир Иванович был убежден, как и многие другие ученые, пошедшие на компромисс с советской властью, в скором крахе большевиков и считал своей обязанностью сохранить то, что еще оставалось от русской науки и культуры после большевистского погрома. В конце 1926 г. вышел в свет его труд «Биосфера», и вслед за этим Вернадский углубился в создание новой науки – науки о живом веществе, которую назвал биогеохимией. При КЕПСе он организовал Отдел живого вещества, а затем Биогеохимическую лабораторию (БИОГЕЛ) (1928 г.).

Против биогеохимии появляются разгромные статьи. В вышедшей в 1934 г. Малой Советской энциклопедии о Вернадском писалось: «По своему мировоззрению – сторонник идеалистической философии. В научных трудах проводит идеи "нейтрализма" науки, выступает в защиту религии, мистики, исконности жизни и "живой материи" и ряда виталистических и антиматериалистических концепций, отрицая материалистическую диалектику». Многие, видя Вернадского на свободе, недоумевали: как он уцелел в годы репрессий? Ученого спасал колоссальный практический и теоретический опыт в геологии (в том числе радиогеологии), а недра – это валюта и оборона. И даже в те трагические времена у него находились заступники. Гонения Вернадский воспринимал как «насилие над человеческой личностью», «исключительный моральный и умственный гнет». Он пытался, насколько возможно, материально и морально помогать ссыльным, проявлял большую личную смелость, протестуя и ходатайствуя за них перед власть имущими.

Вернадский часто выезжал за границу – в Германию, Чехословакию, Францию, Англию и другие страны, читал лекции и работал в научных центрах. Везде он встречал уважительный прием. Учение о биосфере мало кто понимал в полном объеме, но многие чувствовали его перспективность. Начиная с 1930 г. выезды за границу требовали преодоления все больших препятствий, однако отказать ученому с мировым именем было невозможно. И наверное, этот «кочевой» образ жизни помог ему выжить. Последний раз он выехал за границу в 1936 г. на лечение. Это время Вернадский использовал для работы над книгой «Научная мысль как планетное явление» (издана только в 1977 г.), в которой, приняв идеи Э. Леруа, вплотную подошел к созданию учения о ноосфере как логического продолжения генетической минералогии, биогеохимии, радиогеологии, учения о биосфере. Он считал, что биосфера под влиянием научных достижений и деятельности человека постепенно переходит в новое состояние – сферу разума, или ноосферу. Последним исследованием ученого стала работа «Несколько слов о ноосфере» (1944 г.).

Надежды на крах большевиков постепенно угасли, Академия подверглась чистке и советизации. Шаг за шагом «старая русская культура» замещалась «новым варварством». Однако Вернадский не пытался уехать за рубеж, хотя его приглашали сын (профессор кафедры истории Йельского университета) и дочь (врач-психиатр, вышедшая замуж за археолога Н.П. Толля), обосновавшиеся в США. Он продолжал научную работу, которая, согласно его взглядам, одна могла спасти Россию. Исследования ученого охватывали все более широкий круг проблем естествознания: историю природных вод и значение тяжелой воды, роль живых организмов в геохимических процессах, синтез алюмосиликатов, геологическое время.

В 1934 г. Вернадские поселились в Москве в связи с переездом Академии наук из Ленинграда в столицу. В июне 1940 г. Владимир Иванович получил из США, от сына Георгия, вырезку из газеты, где сообщалось о работах над «новой ядерной энергией». Письмо очень взволновало ученого. Еще два десятилетия назад он поднимал этот вопрос, но не получил на эти работы ни копейки. Владимир Иванович одним из немногих понял смысл происшедшего, и уже в июле инициировал создание Комиссии по проблемам урана при Президиуме АН СССР, фактически положив начало ядерному проекту в СССР. Комиссию, в которую вошли И. Курчатов, С. Вавилов, Д. Щербаков, П. Капица, возглавлял В. Хлопин.

С началом войны Вернадский с женой эвакуировался вместе с Академией наук в Боровое (Казахстан). Здесь в течение двух лет он работал над своим самым большим, обобщающим трудом «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения». Замысел работы до сих пор поражает своим размахом. После смерти автора над этой рукописью работала А. Шаховская, а после ее смерти – К. Флоренский. С его предисловием и под его редакцией книга вышла в 1965 г.

Вернулся Владимир Иванович в Москву только в конце августа 1943 г. Он составил хронику своей жизни, историю зарождения и развития своих идей и практических дел, словно сознательно готовился к уходу из жизни. Но его еще ждало тяжкое личное испытание: 3 февраля 1944 г. внезапно умерла Наталья Егоровна, с которой они прожили душа в душу 56 лет.

Вернадский начинает работать и над проектом института под власти «не обижают» и к 80-летию награждают Сталинской премией в 200 тысяч рублей, половину которой он сразу же передает на нужды обороны, и орденом Трудового Красного Знамени за выдающиеся заслуги в области науки и техники и за развитие геохимии и генетической минералогии.

Умер Владимир Иванович в Москве 6 января 1945 г., от кровоизлияния в мозг. Он последним из «Братства» покинул этот мир. В полном объеме работы ученого не публиковались вплоть до 1990-х гг. Но его труды и идеи не потеряли актуальности и практического значения и в наши дни, потому что характерной чертой исследований ученого является фундаментальность. Из более чем 700 опубликованных трудов 100 посвящено минералогии, 70 – биогеохимии, 50 – геохимии, 43 – истории наук, 37 – организационным вопросам, 29 – кристаллографии, 21 – радиогеологии, 14 – почвоведению, остальные – разным проблемам науки. Многие идеи Вернадского оказались пророческими, хотя не находили понимания у современников. Он предвидел глобальные экологические проблемы, о возможности которых в начале XX в. никто не задумывался: «В геологической истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреблять свой разум и свой труд на самоистребление».

В.И. Вернадского справедливо называют Ломоносовым XX в. за редкую синтезирующую способность, всеохватность творческого гения. Великий естествоиспытатель-мыслитель создал не только целый комплекс наук о Земле, но и оставил в наследство потомкам целостное видение мира и задач человека разумного, предсказав будущие пути его развития. Недаром говорили, что Вернадский в одном лице может представлять целую академию. Поэтому вполне справедливо и естественно выглядит взрыв посмертной славы гениального ученого. Его имя носят: кратер на обратной стороне Луны, пик в бассейне р. Подкаменная Тунгуска, гора на о. Парамушир (Курильские острова), подледные горы в Восточной Антарктиде, подводный вулкан в Атлантическом океане, минерал вернадит, диатомовая водоросль, рудник в районе озера Байкал, научно-исследовательское судно НАНУ, украинская научная станция в Антарктиде. За выдающиеся научные работы в области минералогии, геохимии и космохимии АН России и НАН Украины присуждаются премии им. Вернадского. Академией наук России учреждена золотая медаль. В 2000 г. на всеукраинском шоу «Человек года» ученого назвали «Человеком века»! И это справедливо, ведь поставленную в молодости задачу «приносить самую активную пользу тем, кто его окружает», Владимир Иванович выполнил полностью.

Виктюк Роман Григорьевич

(род. в 1936 г.)

Известный театральный режиссер, осуществивший более 120 постановок. Обладатель театральной премии «Maratea» Центра европейской драматургии (1991 г.), премии «Киевская Пектораль» и премии Союза театральных деятелей Украины «Триумф». Единственный из режиссеров иностранного происхождения, награжденный международной премией Института итальянской драмы за лучшее воплощение современной драматургии (1997 г.). Основатель собственного театра «Театр Романа Виктюка» (1991 г.). Включен в список «100 человек столетия Украины».

Романом Виктюком уже давно завоевана слава самого скандального, эпатажного и бесстрашного режиссера. О его спектаклях, как и о нем самом – бродячем гении и светском льве, – сказано и написано столько, что кажется, к этому уже нечего добавить. Но этот «возмутитель общественного спокойствия» и по сей день является не только самой «сладкой мишенью для сарказма критиков», но и самой «желанной добычей для вездесущих «акул пера». Журналисты до сих пор пытаются выяснить, каков же он на самом деле – этот театральный хулиган Роман Виктюк? В какие игры на сцене и в жизни он играет? Сам же режиссер полагает, что пытаться «определить такие вещи бессмысленно»: «Наша душа путешествует в разных воплощениях, и осмыслить себя в каждом из них невозможно. Я – Скорпион и Крыса, значит, на мне печать силы и лидерства. Хочу я или нет – отделаться от этого не могу. Лидером я был с детства, которое прошло во львовском дворе, где я научился понимать идиш, говорил по-польски, по-украински». Иногда Виктюк говорит о том, что он так и остался ребенком – маленьким мальчиком, которому очень хотелось научиться летать, подобно птицам. В детстве, подражая им, он не раз пытался взлететь в небо. «…Я привязывал к рукам два веника, залезал на высокое дерево и прыгал, пытаясь взлететь, но всегда неудачно, – рассказывает режиссер. – Такими детьми остаются те, кто призван служить театру и искусству. Я думаю, что театр начался тогда, когда человек, увидев огонь костра и полет птиц, инстинктивно пытался подражать природе. Взмахами крыльев я и сейчас стараюсь достучаться до сердец зрителей. Взмах – крик, взмах – боль, взмах – спектакль».