Однажды в Логосе (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

— Пока не знаю, но нужно быть на чеку. Мало ли, что этот, —  он долго хмыкал, подбирая подходящее слово, — король сделает нам после беседы с Эдом…

Они оба вздохнули.

— Будем надеяться, — продолжал, отдышавшись Гера, — что Эрик вернётся к нам с хорошими новостями, и у нас будет поддержка Круиры… Поэтому стоит отправить человека ему в помощь на всякий случай.

Рэй одобрительно кивнул.

Джордан закашляла. Мужчины оторвались от беседы. Нортен, несмотря на угрозы в сторону Арно, продолжил приводить девочку в чувства.

— Я же высказал все твоему другу, — сурово скрипнул Гера в адрес юноши, — а тебе непонятно…

Нортен ничего не ответил, только пронзил Геру своими ледяными глазами.

— Ух, — подумал мужчина, — есть в нем что — то жуткое… А Джордан водится с ним...

Часть 10

Пока в трактире шла кровавая бойня, в своих покоях на огромном светлом балконе, созерцая природу и вслушиваясь в пение птиц, сидела красавица Беатрисссс. Она вышивала золотую лань, герб семьи Найт, на шелковой белой салфетке. Это занятие успокаивало её и давало время подумать обо всем важном. Казалось, эту идиллию не сможет нарушить никто. Девушке было хорошо, она сливалась воедино с окружающим миром. Сейчас ей было спокойно и хорошо, она думала о предстоящем балу и о своём красивом брючном костюме, который был сшит специально для этого события. От сладких мыслей её отвлек громкий и назойливый стук в дверь.

— Войдите, — тяжело вздохнув, откликнулась она, и поднялась с удобного кресла.

Ей не хотелось никого видеть сейчас, однако она не могла отказаться гостю, согласно этикетку.

В комнате появился Алекс Калле, он явно был чем — то взволнован: он начал свою несвязную речь, даже не поздоровавшись с девушкой.

— Я тут… недавно говорил с сёстрами Торсен, они говорят, что… хотя это и неважно вовсе… Я знаю, что ты хочешь отобрать у меня Рэя.

Беатрисссс, прежде улыбавшаяся, как истинная леди, сейчас удивленно скривила лицо. Она совершенно не поняла содержания первой части его монолога, и претензия из второй части её озадачила.

Алекс старался высказать все, что хотел, не обращая внимания на обиду девушки и банальный этикет, поэтому как бы виновато опускал глаза в пол.

— Я его не отдам… — Говорил он мужественно и угрожающе.

Алекс агрессивно резко приблизился к Беатрисссс, подозрительно посмотрел на нее. Казалось он прямо сейчас мог схватить её и разорвать на куски.

— Мы не отпустим еще одного Калле, мы уже потеряли отца, — заикаясь, однако еще стараясь демонстрировать силу, продолжал он, — ты поняла меня?

Беатрисссс незамедлительно начала отвечать, стараясь максимально вежливо отвязаться от непрошенного гостя, однако ее перебило тихое единственное всхлипывание, непонятно откуда происходившее, и побег Алекса из комнаты. Беатрисссс не поняла его реакции и думала окликнуть его и продолжать разговор спокойно, но рядом стояло удобное мягкое кресло, соблазнявшее её. К тому же, ей так не хотелось выслушивать дальнейший бред Алекса, поэтому она просто решила забыть обо всем на свете и вернуться к своей незаконченной вышивке. Разумеется, в её голове вертелись невнятные слова Алекса про Рэя. Он действительно симпатизировал ей, однако между ними ничего не было, и она не собиралась никого отбирать. И вообще — то Рэй был взрослым, свободным человеком, который не принадлежал своему племяннику — переростку.

Алекс, как ошпаренный, выбежал из комнаты Беатрисссс Найт. Его трясло, он шел куда — то, не понимая куда, очень быстро и резко.

— Как же так? Я один раз сказал… — он локтем вытирал неиссякаемые потоки слез и опускал голову, стесняясь показаться таким проходившим мимо него людям.

Одного мимолетного упоминания об отце, которого он очень любил, было достаточно, чтобы Алекс поддался истерике. Отец был добрым и любящим, настоящим мужчиной, который ничего не боится. Алекс только отрывками помнил жизнь с ним, потому что того не стало, когда мальчику было всего 8 лет. С тех пор он чувствовал себя лишним в огромной семье женщин: мама и две младшие сестры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В какой — то момент Алекс сел у стены и заплакал пуше прежнего.

— Рэй так похож на отца, я не могу его отдать, не могу… он мой… только мой.

Он вдруг услышал звук приближающихся шагов, встал и побежал в противоположную от них сторону, но эхо его обмануло… Он столкнулся с Джексоном Найтом, который даже не успел понять, что произошло.

Алексу было так стыдно и страшно предстать перед чужим человеком слабым и чувствительным… Но ему было так плохо. Его было убило тяжелое чувство скорби, поэтому он плотно и испуганно прижался к директору академии.

Алекс, который был на две головы выше Джексона, обнял его, как маленькая испуганная девочка маму, и горько — горько заплакал, упираясь носом в его сухое плечо.

Часть 11

Несмотря на то, что директор академии торопился встречать важных гостей, он остановился, чтобы помочь Алексу успокоиться. Алекс пребывал в тяжелом истеричном состоянии, поэтому он даже не даже не заметил, как Джексон завел его в свой кабинет.

Кабинет был прекрасен: большой и просторный, отделанный золотыми гербами Логоса на стенах и потолке. Он был сделан с великой любовью, все от ножки стола из красного дерева до молний в колбах, составляющих люстру, говорило об этом. Имелся второй этаж, на котором располагалась маленькая комната, в которой хранились все важные бумаги. Ключ у "архива" был отдельный, созданный с применением магии, и, конечно, воспользоваться им мог только маг, обычный человек не смог бы открыть замок.

Алекс, однако, вовсе не заметил величественности данного места, потому что все время виновато смотрел в пол, стесняясь показать свое заплаканное, тревожное лицо. Он боялся, что его, великого и опасного, единственного сына Марселя Калле, сочтут слабым и беспомощным.

Джексон искренне хотел помочь юноше, но не знал, что именно произошло у него и что можно сделать, чтобы его утешить. Поэтому директор академии решил приготовить чаю. Он заварил его с такой любовью в маленьком синем чайнике с неловкой надписью: "Любимому деду", которую сделал в детстве Арно, добравшись до чайника. После в огромном столе с множеством строгих ящиков выдвинулся заветный, где всегда хранилась халва для внуков. Джексон достал тарелочку со слабостью, придвинул Алексу чашку чая.

— Родной мой, — ласково начал он, — угощайся, вот — халва.

Алекс из вежливости взял небольшой кусочек халвы и сделал глоток, продолжая смотреть в пол.

— Алекс, я не хочу тебя заставлять рассказывать мне, что у тебя случилось. Просто знай, что я всегда готов тебя выслушать и помочь тебе, чем смогу…

Джексон заглянул за тяжело свисающую белую челку и увидел, что Алексу неприятно такое внимание и он съеживается только больше, и прекратил докучать. Директор посидел еще немного молча, волнуясь, что опаздывает к приезду гостей. Он просто не мог задерживаться ещё больше.

— Алекс, я это кхм, пойду, меня там ждут…

Он направлялся вон из кабинета, Мужчина уже был около входной двери, когда услышал еле различимую просьбу остаться.

Алекс робко приподнял голову и сделал глубокий вдох. Он понял, что если он продолжит молчать, то помочь ему никто сможет.

— Все это, это из — за моего отца, — он мужественно сдерживал накатывающиеся слезы, — мне очень его не хватает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он вновь заплакал, но вскоре нашёл в себе силы продолжать.

— А никто не понимает меня, сестры совсем не помнят его, а от мамы я всегда слышу лишь одно: "Ты должен быть достойным сына своего отца"… А я не достоин… Я пью, бью и ненавижу…. И все вокруг меня боятся и … и не понимают. Я просто чудовище…

Джексон тихо подошел к нему и прижал его голову к груди.