Призрачный путник - Эрик де Би

Когда-то Грейт считал её воплощением самой Ханали Селанил41 и ухаживал за ней с беспрекословной решимостью.

Когда-то.

— О, моя несравненная, — торжественно произнес он, когда Льета подошла. — Находишь ли ты это утро добрым, Звёздочка?

Тон был, как всегда, намеренно поэтичен.

Льета проигнорировала комплимент. Она остановилась на небольшом расстоянии от стола, скрестила руки и чуть отклонилась назад.

— Побеспокоишься объясниться, Дарен? — сарказм так и сочился с её языка. И даже при этом голос оставался глубоким, с намеком на напрашивающуюся мелодию.

— Прости? — переспросил Грейт. Он протянул руку, приглашая ее садиться, и пригубил вино. — Прошу, попробуй этот дар лозы. Амнийское — по крайней мере, Клодир так говорит. За этим следит он, я просто говорю, какие вина мне нравятся, а какие нет.

Льета села, но не последовала совету Грейта относительно вина. Она взяла немного овощей со стола. Наполнив тарелку, Льета тут же забыла про неё. Внимание женщины было приковано к Лорду Певцу.

— Ты знаешь, о чем я, — произнесла она. — Бард с твоей многолетней практикой и опытом не забудет простые стихи, тем более в самолично написанной песне, которую исполняет уже лет десять или около того.

— Не будь нелепой, — ответил Грейт, уделяя жене лишь половину своего внимания. — Я бы никогда…

— Песня про пропавших детей? — надавила Льета. — Пропущенная строчка?

Грейт собрался отрицать всё, что она скажет, но Льета застала его врасплох. Ну конечно, она спросила об этом. В конце концов, для неё это кое-что значило.

— А, да, — сказал он. — Небольшая ошибка. Старею, наверное. Берегись, я могу превратиться в Эльминстера прежде, чем ты заметишь.

— Запнуться на имени Гар… на имени этого чудовища — небольшая ошибка? — возразила Льета. Она не произнесла имя отца Грейта, Гараска. — У меня всё еще мурашки…

Оправдания застыли на его губах, и Грейт впервые за это утро взглянул в глаза жене.

— Прости, любимая, — сказал он. — Случайность. А мурашки… ночь была холодной. Никто не идеален, ведь так?

Надолго воцарилась тишина. Грейт, намеренно не глядевший на Льету, чувствовал на себе её взгляд. Он долго разрезал кусок баранины на мелкие части. Затем поднёс розовое мясо к губам. Хотя оно было слишком горячим, он сдержал гримасу. В текущей ситуации такое выражение лица было не к месту.

Дарен вновь отметил чёрное платье жены. К концу зимы Льета всегда надевала траурные наряды. Тем более в этом году — с убийства, забравшего жизнь последнего существа, которого она любила, прошло пятнадцать лет.

— Но это имя… — начала Льета.

— Что? — нетерпеливо спросил Грейт.

Она открыла рот, чтобы задать вопрос.

В то же мгновение распахнулась дверь из внутренней залы и в комнату ворвался Мерис, что-то бормоча. На нем была только белая туника, но в руках — чёрная накидка. Меч на поясе отсутствовал, но свирепое выражение лица было столь же опасным, как и любая полоса острой стали. Льета дернулась, чуть не упав с кресла.

Мерис остановился и сердито взглянул на нее.

— Не вставай, Льета, — прорычал смуглый парень. — Я не задержусь.

Грейт лениво потянулся.

— Мерис, присядь, поешь с нами, — предложил он.

— Я не голоден, — Мерис не удостоил взглядом их обоих. — Я ухожу.

— Хотя бы скажи добрые слова матери. Ты напугал её.

Мерис замер. Он повернул к ним голову.

— Я не обязан быть с ней вежливым, — сказал он отцу. — Моя мать не была эльфийской шлюхой.

С этими словами он отвернулся и выскочил через двустворчатые двери, захлопнувшиеся за ним.

«Нет, твоя была амнийской» — подумал Грейт, пригубив вино.

Мгновение спустя он почувствовал, что Льета смотрит на него. Подняв глаза, встретил холодный синий взгляд и пожал плечами.

— Не обращай внимания, дорогая, — сказал он. — Юность говорит, не подумав. Я часто думаю, что нужна холодная голова, чтобы усмирить парня, но до сих пор не нашел подходящей женщины.

Льета фыркнула.

Несколько мгновений они молчали, а потом женщина встала и тихо ушла. В дверях она остановилась, но не обернулась.

— Дарен, — спросила Льета, не оглядываясь, — Про Гараска… и Рина. Нет никаких сомнений, что это твой отец убил моего сына?

— Нет, дорогая, конечно, нет, — ответил он, не повернув головы. Сердце Лорда Певца не замерло ни на мгновение. — Это так же ясно, как багрянец на снегу.

Он вновь пригубил вина и постарался не обращать внимания на супругу. Это было не сложно.

Льета вздохнула и выскользнула из комнаты, чтобы найти убежище в своих покоях.

* * *

Потратив некоторое количество серебра на выпивку для потенциальных информаторов и не узнав ничего важного, Арья сдалась и покинула таверну. Толстый Брольм, трактирщик, поблагодарил её и одним движением жирного запястья сгрёб монеты.

Хоть посетители «Рыжего Медведя» и знали немало из истории Куэрварра и окрестных земель, про пропавших гонцов Стонара они не слышали ничего. Ей рассказали о вражде Грейта и Стонара — эти двое никогда не ладили на публике, но со всех сторон их разногласия представлялись дружеским соперничеством. Арья никого не винила — эти люди были простыми жителями диких земель — но бесплодность поисков раздражала.

Кроме того, она услышала слишком много о своем обожаемом двоюродном дяде.

Вновь оказавшись на холодном уличном воздухе, Арья задрожала и набросила плащ на плечи. Пятна от эля на ее штанах холодили кожу. Не в первый раз она подумала, что стоило послать Дерста в эту вылазку. У него лучше получалось собирать информацию, направлять разговор в нужное русло и находить что-то полезное там, где ей попадались только местные сплетни да суеверия. Возможно, следующей ночью стоит поручить это ему.

Арья направилась к «Свистящему Оленю», где девушку ждала теплая постель и парочка пьяных хохочущих товарищей. Она знала, что первое ей понравится, но вот второе не вызывало энтузиазма.

Девушка-рыцарь свернула за угол и увидела перед собой здание «Оленя». Все ещё дрожа, она продолжала шагать, направляясь туда, где ожидало тепло.

Из узкого прохода между двумя зданиями высунулась рука и схватила её за рукав.

Арья попыталась освободиться от хватки, но холод слишком замедлил рефлексы. Тогда она набрала воздуха, чтобы закричать, но вторая рука закрыла рот, заглушив звук. Она почувствовала вкус дублёной оленьей кожи.

— Гуляем допоздна, да, красотка? — прорычал голос с грубым выговором. — Не смотрим по сторо… Кх! — слова превратились в возглас боли, когда она укусила его через кожу перчатки. Когда нападавший дернулся, ей удалось высвободиться и резко ударить локтём назад, в живот противнику. Она сразу же развернулась к противнику лицом, инстинктивно потянувшись за мечом, которого при девушке не было.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});