Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ) - Вера Шторм

у меня, — наконец раздается с той стороны трубки. — Ну и кого ты хочешь обмануть, Дарина?

Втянув носом воздух, я снова сглатываю. Нет, так продолжаться не может… Однозначно нет.

— Думаю, достаточно. — Повернув телефон к себе, я просто отключаюсь и, вырубив громкость, бросаю мобильный на кресло.

Нужно взять себя в руки. Устала от кого-то зависеть. Поеду в офис и напишу заявление. Уволюсь. А потом… снова отсюда уеду. Нечего мне здесь делать. Нет тут ни одного человека, кто мог бы быть на моей стороне. Все думают исключительно о себе и о своей выгоде.

Так почему мне тоже не стать такой?

Глава 13

Азиза появляется как раз тогда, когда я, накормив Каана, сажусь вместе с ним на диван. Разговариваю с сыном. Он улыбается, лепеча что-то понятное только ему, и смеётся, когда я с ним играю.

Няня с улыбкой смотрит на нас, но я прекрасно вижу, что она чем-то расстроена. Настроения у нее однозначно нет. Ставлю себе на заметку, что нужно обязательно с ней поговорить.

Оставив сына с Азизой, я бегу в комнату и переодеваюсь. Выхожу, уже приведя себя в порядок. Каан играет на ковре со своими игрушками, няня сидит рядом и разглядывает их отсутствующим взглядом.

— Что-то случилось? — тихо интересуюсь я.

Азиза сразу же поднимает голову. На ее глазах застыли слезы.

— Боже, иди ко мне. Что происходит?

Я зову ее на кухню. Няня идет за мной и, заметив мой вопросительный взгляд, шмыгает носом. А потом и вовсе начинает плакать. Я тут же обнимаю ее и глажу по спине, чтобы она поняла, что я рядом и поддержу в любой момент.

— Расскажешь? — шепчу я, не переставая ее обнимать.

Азиза отстраняется, и, поспешно вытерев влагу с лица, вмиг становится собранной.

— Да так, — отмахивается она, хотя в глубине ее глаз видна тревога. — У тебя и без того проблем выше крыши, Дарина. Не буду нагружать своими.

— Дорогая, мне станет легче, если ты откроешься. Садись. — Я киваю на стул, сама же сажусь напротив. — Что стряслось?

— Мама, — тихо отзывается няня. — Ей вчера стало плохо. В больницу увезли. Сердце… ей нужна операция.

— Боже… — Простонав, закрываю рот ладонью.

Азиза рассказывала мне про свою маму. Говорила, какая она хорошая. Всегда стояла за спиной своих детей и поддерживала каждое их решение.

Моя, к сожалению, не такая. Не знаю, как отреагировала бы я, узнав, что моя мама сильно больна. Наверное, мне стало бы больно, но после всего, что она сделала, я не пошла бы к ней. Есть Давид и папа, которые при любом раскладе будут рядом. Во мне они не нуждаются.

— Так езжай к ней, — настаиваю я. — Я возьму сына с собой. Или просто останусь сегодня дома. Зачем приехала? Объяснила бы, и я сразу все поняла бы…

— Нет, — перебивает она, мотая головой. — К ней все равно не пускают, Дарина. Я бы с ума сошла, если бы сегодня сюда не приехала. Брат сказал, чтобы я не волновалась. Он сообщит мне, если что. Ты не переживай, езжай на работу. Если что, я обязательно тебе позвоню. И… — Азиза сжимает мои лежащие на столе руки. — Спасибо за понимание. Спасибо за твою доброту.

Кивнув, я сглатываю образовавшийся в горле ком. Я всегда чувствую чужую боль как свою. Встаю и иду в комнату, чтобы забрать сумку и телефон, который все еще в беззвучном режиме.

От водителя я отказалась, поэтому до офиса пойду пешком. Просто поговорю с Русланом — наверное, в последний раз. А затем вернусь в квартиру и подумаю, куда бы поехать. В какой-нибудь тихий городок, где меня никто не найдет. И не станет лезть в мою жизнь. Это будет самым верным решением. Иного пути я уже не вижу.

— Если что, просто позвони, Азиза, — бросаю напоследок. — Пожалуйста.

— Хорошо.

В офисе я оказываюсь минут через двадцать. Ещё по дороге беру телефон и, увидев сообщение Ренаты и Альпарслана, закатываю глаза. Надо же… Чакырбейли учится отправлять СМС.

«Я приеду к тебе вместе с Рустамом. Не могу уже… Душит совесть, убивает. Задыхаюсь, Дарина. Прости меня».

Читая слова подруги, я усмехаюсь.

«Никуда от меня не денешься, Дарина, если я сам этого не захочу. Завтра при любом раскладе увижу сына и с тобой поговорю. Жди».

Поджав губы, я шумно сглатываю. Как же все надоело… Но, кажется, кроме Альпарслана мне никто ничего не расскажет. В слова подруги, увы, уже не верю. Лимит терпения исчерпан.

Да и пора бы уже лицом к лицу увидеться с отцом своего ребенка, пообщаться в тихой обстановке. Он же хотел поговорить ещё до моего отъезда, а я сбежала, как трусишка, не желая вести с ним диалог.

Конечно, были причины для побега. Да и сейчас есть… Но мы давно не дети. Сколько можно скрываться? Да и зачем?

Я занимаюсь делами до обеда. Потом, написав заявление на увольнение, выхожу из кабинета и направляюсь к Руслану. Одно знаю точно: он вряд ли спокойно реагирует на мое решение. Но мне, честно говоря, плевать. Уже плевать. Я чувствую себя идиоткой. За моей спиной ведут какую-то игру, о которой я ни черта не знаю. Этот чертов лабиринт из загадок сводит с ума.

Коротко постучав в дверь и услышав короткое «Заходи» от хозяина компании, я захожу в кабинет и застываю на пороге с папками в руках. Руслан поднимает голову и смотрит на меня.

Перед глазами моментально всплывает, как он признавался мне в любви. Как прижимался губами к моим, целовал… И я, черт возьми, ничего не чувствовала. Ноль эмоций. Этот мужчина никак не действует на меня. Только друг, никак иначе.

Да, люблю этого человека. Уважаю. Он помог, когда мне была необходима помощь. Вытащил из депрессии. Но… снова загоняет меня туда своими угрозами. Я не заслужила такого обращения. Не зря говорят: насильно мил не будешь… Как он этого не понимает?

Я не могу дать ему шанс. Не могу дать надежду, а потом не оправдать ожиданий. Так я просто усложню и без того запутанную ситуацию.

— Здравствуй, Дарина. — Он первым прерывает тишину. — Приятно тебя видеть. Не каждый день ты появляешься здесь по собственному желанию.

Выдохнув, я на мгновение прикрываю глаза. Открыв их, иду к столу Руслана и кладу папки на стол вместе с заявлением.

Абрамов хмурится. Берет бумагу и пробегает взглядом по строчкам. В его глазах загораются непонятные мне огоньки, губы поджимаются, а на скулах начинают ходить желваки.

Машинально делаю шаг