Сезон мертвеца - Дэвид Хьюсон

Лука Росси и Бешеная Тереза сидели напротив Ника, увлеченно ковырялись в своих тарелках, пили дешевое красное вино и жадно затягивались сигаретным дымом в ожидании очередного блюда из потрохов. Ник Коста специально опоздал, чтобы позволить им насладиться общением друг с другом, и теперь ждал, когда официантка обслужит его. Вскоре к ним подошла довольно смазливая девушка с серьгами в ушах и в носу. Ник заказал салат и стакан молодого сардинского белого вина с романтическим названием "Кала Виола", оно было единственным из известных ему среди многочисленных напитков, указанных в винной карте.

– Салат с цыпленком? – строго уточнила официантка.

– Нет, только салат.

– Мы не подаем "только салат", – недовольно проворчала она. – Цыпленка можете выбросить, если хотите.

Коста вздохнул и недовольно поерзал на стуле.

– А почему бы вам самой не убрать этого цыпленка?

Она хмыкнула:

– Еще чего! Я уберу, а вы станете стонать, когда получите счет. Вы что, за дуру меня принимаете?

Лука Росси наклонился вперед и окинул ее сердитым взглядом:

– Послушайте, если проблема только в этом, то я заберу цыпленка себе. Он вегетарианец. Договорились?

Кольцо в носу официантки дернулось, а ее губы растянулись в улыбке.

– Простите, я не знала, что он вегетарианец. Кстати сказать, я тоже вегетарианка. Господи, неужели мы все здесь не на своем месте?

Когда она вернулась с огромным подносом, на котором возвышались поджаренный цыпленок, украшенный гигантскими листьями салата, и запотевший стакан с вином, Тереза Лупо увлеченно рассказывала собеседникам о достоинствах находящихся перед ней свиных потрохов, слегка сдобренных чесноком и перцем.

– Мы можем хотя бы сегодня не говорить о еде? – взмолился Ник Коста.

– Ты что, настолько брезглив? – поинтересовалась Тереза. – И это после того, что случилось вчера? Трудно поверить!

Лука Росси решил поддержать друга:

– Возможно, именно поэтому сейчас не хочется говорить о еде. Мне тоже что-то не по себе, хотя я в восторге от этой снеди.

– Ну и ладно, – легко согласилась Тереза, – однако тебе, – она показала большим толстым пальцем на Ника, – следует быть поразборчивей в своей диете. Если хочешь знать, то с точки зрения современной медицинской науки вегетарианство – на редкость глупая вещь. И к тому же далеко не безопасная. Дело в том, что диета должна быть сбалансированной, а не односторонней.

Ник бросил брезгливый взгляд на потроха непонятного происхождения, на переполненную окурками пепельницу, на почти пустую бутылку дешевого вина и подумал, что не Бешеной Терезе читать ему лекцию о диетическом питании.

– Между прочим, – заметил Лука, – он бегает быстрее всех в нашем департаменте. Многие вообще утверждают, что его нужно отправить на спортивные соревнования.

– Да видела я, как он бегает, – снисходительно улыбнулась Тереза. – Вот и добегался. Конечно, он ловок и быстр, но скорее всего был бы еще ловчее и быстрее, если бы изредка ел мясо. Посмотри на тех парней, что играют в регби.

В департаменте все знали, что Бешеная Тереза безумно любит этот вид спорта и не пропускает ни одной игры.

– Ты имеешь в виду Лампони? – спросил Росси с нескрываемой завистью.

– Да, хотя бы Лампони, – кивнула она. – Посмотри на его ноги, на его плечи, на то, как он двигается. – Она резко взмахнула рукой. – Вот что мясо делает с мужчиной! Оно дает ему мышцы, насыщает тело.

Лука Росси обменялся с напарником понимающим взглядом.

– Еще бы, ведь он голубой.

– Что?

– Он голубой, – повторил Лука. – Я имею в виду Лампони.

– Черт возьми! – огорчилась Тереза.

– Не исключено, – выдвинул предположение Коста, – что его ориентация каким-то образом связана с диетой. Во всех этих потрохах, которые он наверняка поглощает в невероятных количествах, по-моему, слишком много женских гормонов.

– Да-да, – поддержал его Лука Росси, покосившись на свою тарелку. – У Лампони мышцы даже там, где их у мужчин вроде не должно быть. А все другое, по-моему, усохло... – Он печально пожал плечами.

Тереза Лупо громко стукнула пустым графином по столу, подзывая официантку, зажгла сигарету и выпустила тонкую струйку дыма, после чего пристально посмотрела на собеседников.

– Все это чушь собачья, – безапелляционно заявила она. – Вы сами не понимаете, о чем толкуете.

Ник Коста посмотрел на часы. Пора домой.

– Тереза, о чем мы должны были поговорить сегодня? – спросил он с легкой иронией. – Мне казалось, что у тебя есть для меня что-то важное.

Она положила вилку на остатки потрохов и посмотрела на Ника. Он вдруг понял, что ему нравится эта женщина. Она умна, забавна, и вместе с тем в ней есть что-то серьезное, нечто такое, что определяло все ее поведение.

– Ты имеешь в виду этот трюк с кожей? – нарочито равнодушным током поинтересовалась она. – А вы сами довольны тем, как идут дела? Все настолько замечательно и очевидно, что никаких вопросов не возникает?

– Дело еще не закрыто, Тереза, – сказал Ник. – Во всяком случае, мы пока не готовы к этому. Что ты имеешь в виду? Я не увидел в твоем отчете ничего такого, что могло бы навести нас на новые размышления.

– Да ну его к черту, этот отчет! – вспылила Тереза. – Я просто хотела обратить твое внимание на одну деталь. Знаешь, бывают такие вещи, которые на первый взгляд не вызывают никакого интереса, а на второй оказываются разумными и полезными. Во всяком случае, мне кажется, вам стоит кое-что знать.

Лука Росси сложил на груди руки и пристально посмотрел на нее:

– Мы слушаем тебя.

– Этот профессор, – осторожно начала Тереза, – он имел какой-нибудь медицинский опыт или, может, когда работал на скотобойне?

Ник Коста пожал плечами:

– Нам ничего не известно об этом. Он академический ученый, вот и все. Я вообще не понимаю, зачем ему работать на скотобойне или иметь частную врачебную практику. При чем тут все это?

Тереза Лупо осталась недовольна ответом Ника.

– Не знаю, возможно, я чего-то не понимаю, но мне все это кажется немного странным. Содрать кожу подобным образом и к тому же сделать это очень хорошо, если не сказать профессионально... Думаю, это первое, что должно было прийти вам в голову.

Лицо Росси перекосилось от удивления.

– Ты думаешь, это так сложно? У меня в селе есть дядя, так он проделывает это регулярно со своими кроликами. Он берет тушку кролика, делает небольшой надрез на затылке, потом какое-то время трясет ее и наконец просто-напросто вытряхивает внутренности и снимает кожу. Вся процедура чем-то похожа на то, как снимают резиновую перчатку с руки, то есть не стягивают за пальцы, а выворачивают наизнанку.

Теперь Тереза посмотрела на него с изумлением:

– Ты сравниваешь человека с несчастным кроликом? Ты шутишь? Ты вообще представляешь себе строение той штуки, которую называешь "кожей"? На самом деле кожа человека состоит из трех самостоятельных слоев. Самый верхний слой называется эпидермисом, под ним находится еще один слой кожи, и только потом начинается подкожный слой жира. Ты не можешь сделать небольшой надрез где бы то ни было, а потом взять и вытряхнуть тело человека из кожной оболочки, это просто невозможно.

Она сделала паузу и бросила взгляд на соседний столик, где услужливая и украшенная пирсингом официантка поставила тарелку с большим куском свинины.

– Одну минутку, – сказала она, вставая из-за стола, – я сейчас.

С этими словами Тереза Лупо направилась в дальний конец ресторана и скрылась за дверью кухни.

Лука Росси устало посмотрел на друга и развел руками:

– Я заплачу за все, Ник.

– Не сомневаюсь в этом, дядя Лука.

– Она говорит, что это очень важно.

Ник молча кивнул. Он сам понимал, что Терезу гложут какие-то сомнения, но пока не мог понять, какие именно. Сейчас ему было более важно, что это начинал понимать напарник.

Тереза действительно не заставила себя долго ждать. Через минуту она вернулась и поставила на стол тарелку с огромным куском сырой свинины, рядом с которым положила небольшой кухонный нож. Посетители за соседними столиками удивленно вытаращили на нее глаза.

– Спокойно, ребята, – насмешливо отреагировала она, оглядываясь на соседей, – мы не собираемся есть сырое мясо.

Ник Коста улыбнулся:

– Лично я очень надеюсь на это.

– Послушайте, – продолжала как ни в чем не бывало Тереза, – как известно, свинья является существом, самым близким к человеку по строению внутренних органов, а ее кожа может служить образцом человеческой. Именно поэтому ее так часто используют для пересадки, для замены поврежденной кожи человека. Кроме того, не стоит забывать, что некоторые каннибальские племена до сих пор называют нас "длинными свиньями", в чем, безусловно, есть своя доля правды. В особенности по части психологии и вкуса. Итак, давайте проведем эксперимент. – Она протянула нож детективу. – Попытайся снять кожу с этого куска.