Бездарь. Охота на бессмертного - Василий Горъ

– Мне кажется, проверить все-таки стоит…

– Проверим. Если представится возможность… – отозвался я. Потом подумал и добавил: – Хотя особого смысла в этом не вижу…

– Почему?

– Чтобы перешить программное обеспечение амулетов, подобных нашим, требуется маг-артефактор от седьмой ступени и выше…

– И?

– На Иллемаре таких нет…

Глава 10

Ольга Фролова

…То, что гребут лишь Толян с Костиком, а Вересаев только корректирует курс, Ольга заметила только после того, как отжала последнюю шмотку. С ходу возмущаться не стала, вовремя сообразив, что этот человек ничего не делает просто так. Просто перебралась к нему на корму и попыталась разобраться, чем же он таким занят.

Оказалось, что Максим что-то карябает в блокноте. Практически на ощупь. А еще поглядывает в сторону берега и изредка смотрит на звезды.

– Что пишем? Мемуары? Письмо любимой женщине? Завещание? – устало пошутила девушка.

– Зарисовываю береговую линию, отмечаю приблизительные расстояния между ориентирами и пытаюсь найти местный аналог Полярной звезды…

Мысль о том, что в этом мире надо как-то ориентироваться на местности, ей в голову как-то не приходила, поэтому Фролова уважительно покосилась на Макса и тоже подняла взгляд к ночному небу.

Выглядело оно бедновато: несмотря на отсутствие поблизости искусственных источников света, звезд над нами было в разы меньше, чем на Земле. А те, которые были, складывались в незнакомые созвездия и казались значительно мельче, чем те, которые образовывали Большую Медведицу или Пояс Ориона.

– Кстати, для тех, кому интересно… – дописав очередную фразу, негромко сказал Вересаев. – Сутки на Иллемаре длятся двадцать шесть часов двенадцать минут. Соответственно, в одной чаше девяносто шесть минут, а в капле – семьдесят две секунды…

– А я вчера усиленно тупил… – продолжая грести, признался Толян. – Поэтому записал только время наступления рассвета и теперь точно знаю лишь продолжительность дня…

– Четырнадцать часов двадцать минут? – уточнил Максим.

– У меня получилось четырнадцать двадцать две…

– Несущественно. Главное, что ночь будет длиться где-то одиннадцать пятьдесят…

Поняв, что все эти девять часов мужикам придется сидеть на веслах, Ольга им искренне посочувствовала. Потом прислушалась к своим ощущениям, мысленно порадовалась тому, что слабости практически не чувствуется, и, сдвинувшись к краю сиденья, прикоснулась ко лбу Паоло.

– Жар начинает спадать! – почувствовав, что его кожа не такая горячая, как полчаса назад, радостно воскликнула она. Затем передвинула руку под покрытый щетиной подбородок, положила пальцы на шею и… поняла, что пульса нет!!!

– Ма-а-акс… – в панике выдохнула Фролова, нашарив запястье Дзабарелла и убедившись, что пульса нет и там. – Мне кажется, у Паоло остановилось сердце…

Следующие несколько мгновений слились в одно: плеснуло весло, выпущенное кем-то из метнувшихся к Паоло ребят, лодка начала стремительно крениться на ее сторону, а чей-то рюкзак, до этого спокойно лежавший на дне, понесся ей в лицо…

– Костик, Ольгу держи! Толян, сиди на месте, дурень!!! – заорал Вересаев, а сам метнулся к противоположному борту.

Успели. Оба. В самый последний момент. А когда лодка перестала ходить ходуном, Максим обложил парней такими выражениями, что у девушки завяли уши.

Впрочем, матерился Вересаев между делом: высказывая все, что думает об умственных способностях современных телохранителей, он успел раскурочить свой рюкзак, найти что-то вроде шприц-тюбика, всадить иглу Паоло в правое бедро, развернуть тело головой к лавкам для гребцов и зачем-то шарахнуть кулаком по его грудной клетке. Затем крест-накрест наложил руки на место удара, легонечко надавил и снова вышел из себя:

– Ну, что сидим, как коровы на заборе?! Будет кто делать искусственное дыхание или как?!

…Рассвет Ольга встретила в рукотворном гнезде, устроенном в ветвях здоровенного дерева, полощущего свои ветви в воде одного из притоков реки Тиермар. Сидела молча. Обхватив руками колени. И невидящим взглядом смотрела на противоположный берег.

В отличие от нее, Толян и Костик спали без задних ног. И не обращали никакого внимания ни на неудобство «гнезда», наскоро сляпанного из сидений притопленной лодки, ни на насекомых, периодически садящихся им на лица. Нет, разумом она понимала, что восемь с лишним часов выматывающей гребли, да еще и под стимуляторами, способны укатать кого угодно, но смотреть на них не могла. Поэтому вспоминала картинки из прошлого, которое она, дура, считала несчастливым.

… Паоло в окошке скайпа. Демонстрирует карабин, из которого он завалил африканского льва. Карабин великолепен – тяжелый, мощный, с навороченной оптикой и длиннющим стволом, он кажется таким же опасным, как и те звери, на которых с ним можно охотиться. А на рабочем столе уже несколько минут мигает иконка PhotoViewer, сообщающая о том, что сброшенные им фотки можно посмотреть. Только вот Ольга этого не замечает: она не отрывает взгляда от раскрасневшегося лица итальянца и страшно завидует тем ощущениям, которые он испытал, оказавшись с царем зверей один на один…

…Паоло в зале прилета Шереметьево-2. Невысокий, жилистый и слишком подвижный для своих сорока трех лет, он приближается к ней стремительно, словно атакующий носорог. И смотрит. Оценивающе. Но совсем не так, как другие мужчины: вместо того, чтобы раздевать взглядом, он, кажется, пытается понять, действительно ли она настолько вынослива и спортивна, как утверждала во время их виртуального общения…

…Паоло в комнате отдыха сауны. В белой простыне-тоге, с влажными, слипшимися темными волосами и загоревший до черноты, он чем-то похож на своих предков. Тех самых, чьи легионы насаждали римское право по всему обитаемому миру.

Пьет соки, а не пиво. Ест аккуратно, как на приеме. Одинаково жизнерадостно смеется и над шутками ее отца, и над тем, что рассказывает Ольга. При этом предельно тактичен и предупредителен. Но не из страха перед отцом или ее телохранителями, а потому, что видит в ней не женщину, а единомышленника…

Еще тяжелее было вспоминать разговоры. Те самые, во время которых Дзабарелла чуточку приоткрывал свою душу. И давал Ольге почувствовать, насколько они близки по духу.

– Для чего вам охота, Паоло? – испытующе глядя на итальянца, спрашивает отец. – У вас есть любимая жена и трое детей, которых надо поднимать на ноги…

Дзабарелла, с интересом рассматривающий коллекцию кубков по академической гребле, завоеванных командой, спонсируемой Фроловым, неторопливо поворачивается и пожимает плечами:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});