Дороги в неизвестность (сборник) - Марик Лернер

Между этими удивительными домами росли и нормальные деревья с кустами, посаженные вдоль того, что можно было бы назвать улицей, если бы вместо тротуаров здесь не была обычная утоптанная земля. Но главное, на улицах оказалась масса народу, с интересом разглядывающая наш маленький караван. Волосы всех были самого разного рыжего оттенка – от практически блондинов до кирпичного цвета. А еще все они ростом под два метра, и более низкие – женщины, ничуть не ниже моих метр девяносто. Некоторые здоровались, некоторые нет, но все с любопытством смотрели, побросав свои дела.

Мы остановились в центре рощи у очередного дерева-дома, и рыжий показал мне рукой на вход, больше напоминавший дупло. Я спрыгнул с осточертевшего за дорогу коня и с удовольствием потянулся, хрустя всеми костями. Рыжий снова ткнул в сторону лесенки и раздраженно что-то сказал. Кроме «быстрее» я все равно ничего не понял, но не стал спорить и пошел вперед. Собственно, лесенка, по которой требовалось подняться, была не тем, что понимают под этим словом нормальные люди, это просто срезанный ствол молодого деревца, с обеих сторон которого на разных расстояниях оставлены небольшие обрубки веток. При минимальной ловкости нет проблем подняться.

На входе в дупло я потрогал кору дерева. Она, казалось, пульсировала под пальцами, как кошка, которую погладили. Что бы это ни было, но назвать его деревом язык не поворачивался. Оно было если не живое, то, во всяком случае, не мертвое точно. Я шагнул вперед и в падающем из входного отверстия свете увидел практически пустую комнату, с отверстием в потолке, куда шли нормальные ступеньки, вырастающие прямо из пола. У дальней стены стоял маленький столик, и было еще ложе, застеленное шкурами. Там неподвижно сидел человек, со скрещенными по-турецки ногами. За спиной у него несколько полок, явно с книгами, ничем другим они быть не могли, хотя в голове у меня всплыло слово «фолианты» – с такими большими, окованными металлом, обложками с рисунками.

Я подошел и сел напротив, попытавшись скопировать позу хозяина. С непривычки это довольно неудобно. Мы долго молчали, разглядывая друг друга. Это был уже дряхлый Старик с морщинистым лицом старой обезьяны, высохшим телом и совершенно лысый. Со спины подошла неизвестно откуда взявшаяся девушка и, опустившись на колени, поставила на стол две изящные чашки. Потом в одну налила из «Фляги» какой-то напиток и неподвижно замерла. Старик дрожащей рукой взял чашку, с хлюпаньем отпил оттуда и поставил снова на стол. Внезапно он нагнулся вперед и что-то успокаивающим тоном пробормотал, взяв меня обеими руками за голову и держа пальцы у висков.

В голове у меня стрельнуло, и я невольно дернулся. По ощущениям это напомнило мне то, что делали эльфы на Земле.

– Терпи, – пробурчал старец.

Я от неожиданности замер. Сказано было не по-русски, но я прекрасно понял. Еще несколько минут мы сидели в этом странном положении. Голова болела все больше, потом Старик убрал руки и опять неподвижно замер. Девушка тут же налила в пустую чашку новую порцию питья, и он снова отхлебнул с явным наслаждением.

«Какого черта, – подумал я, – мне бы тоже налили, хоть попробую». И взял пустую чашку со стола.

– Ты меня понимаешь? – вдруг спросил Старик.

– Да, – вздрогнув от неожиданности, отвечаю автоматически.

– Головная боль скоро пройдет, – сообщил тот. Голос неожиданно приятный. – Я не собираюсь ждать, пока ты выучишь наш Язык, и сразу дал тебе словарный запас. Слишком много сразу, поэтому и болит. Завтра все будет в порядке. Это не полное знание Языка, только слова, хотя и достаточно для простого разговора. Правильно строить фразы и разную мелочь вроде женский род, мужской – будешь узнавать в процессе общения. Не часто к нам попадают чужаки, да еще такие интересные, как ты, – помолчав, сообщил он. – Расскажи мне о себе как можно подробнее…

А что, собственно, я теряю, подумал я. Этот тип явно здесь большой начальник, и меня сразу отвезли на консультацию к нему. Он по результату моего рассказа будет принимать решение. Проблема в том, что я все равно не представляю, что ему может понравиться, а что нет. Значит, нужно говорить одну правду, а там уж надеяться на удачу и авось. И я заговорил.

Легко сказать, расскажи… Как объяснить кочевнику, зачем землю пашут, если он психологически не может этого понять? А как объяснить слепому разницу в цвете? Несколько часов, с трудом подбирая слова, отвечая на уточняющие вопросы и объясняя непонятные термины, я говорил и говорил. Прервались только однажды на еду, которую принесла все та же молчаливая девушка. Заодно она притащила и невысокую табуретку, когда Старик предложил мне сесть нормально. Еда была вполне нормальной. Жареная картошка и тушеное мясо с каким-то непривычным, но приятным вкусом.

Дослушав до конца, он долго молчал.

– Ушедшие… – усмехаясь, сказал Старик. – Шестьсот с лишним лет назад, тут вы не сильно ошибаетесь, было на планете несколько государств, с достаточно высоким уровнем развития, населенных обычными людьми… Что-то они между собой не поделили и, как положено людям, устроили нехилую войнушку. Подробностей в здешних легендах, как и причин, найти нельзя. Высокая поэзия и глубокие аллегории. Не уверен, что в тех историях, которые рассказывают посвященным, содержится сплошная незамутненная истина. Мне в этом смысле проще, мой отец был ребенком в те времена. Да, – хихикнул он, видя мое изумление, – мне уже за пятьсот лет будет и недолго осталось. Отец говорил, что явного виновника не было. Все случилось достаточно неожиданно для всех. Впрочем, сейчас это уже не важно.

В общем, начали они друг друга травить химическим, бактериологическим и биологическим оружием, словом, всем, что имелось. Вроде даже атомным, потому что есть места, которые и через шестьсот лет изрядно радиоактивные. И так они старательно это проделали, что все люди дружно отправились в Места Счастливой Охоты. Вот только в последние лет сто до этой войны научились они вмешиваться в природу. То ли пытались вывести суперсолдат, то ли искали возможность сделать человека, приспособленного к разным условиям, то ли, как положено ученым, на чужие деньги проводили проверку своих завиральных теорий. Брали животных и старались развить в них разум. Скрещивали животных с человеком. Скрещивали животных друг с другом и опять пытались развить в них разум. Пытались привить человеку новые свойства и возможности. В результате, когда человечество вымерло, на развалинах планеты остались жить вот эти, очень разнообразные по виду и поведению, существа. На них основной бич – биологическое оружие и эпидемии – не подействовал. Все-таки они отличались от людей. Часть со временем вымерла, или их поубивали другие виды. Но часть сохранилась и изрядно размножилась. Одним из таких видов были мы. И мы не люди. Мы оборотни. То, что ты рассказывал про ваши дурацкие суеверия, к нам отношения не имеет. На Луну не воем, на прохожих не бросаемся, бесконтрольно не изменяемся и серебра не боимся. – Он заметил некоторое недоумение на моем лице и добавил: – Ты слушаешь, понимаешь слова, но до тебя не доходит смысл. Ну, как тебе объяснить, чтобы понятно было. Смотри…

Он закрыл глаза и уперся руками в стол. Кожа на лице и руках пошла рябью. Поползли, изменяясь, мышцы и сухожилия. Зрелище вышло достаточно противное. С неприятным звуком прямо на глазах заскользили кости. Через несколько минут напротив меня сидел гибрид гориллы и человека. Он встал, давая себя рассмотреть.

Маленький приплюснутый нос, прижатые к черепу уши и узкий рот, при том что нижняя челюсть стала массивнее. Хотя лицо по-прежнему оставалось узнаваемым. Руки, ноги и живот покрылись редкими волосами, лицо голое. Тело стало короче, и непропорционально длинные руки с острыми когтями делали его странным. Ноги тоже удлинились – это было видно по изменению позы. Он взял со стола нож и без усилий согнул лезвие.

– Вот это наш второй облик, – сообщил он тем же голосом. – Не у всех одинаковый, есть и другие, но при определенном умении сразу видно, кто есть кто. В таком облике мы становимся сильнее, быстрее, лучше видим, слышим и ощущаем запахи. Вот только работать с этим, – он продемонстрировал острые когти на пальцах, – сложнее. А некоторые в боевом облике вообще не имеют нормальных рук и пальцев. Такие как кошки или волки. Поэтому существует определенная этика поведения. В мирное время мы ходим в основном облике, а это, – он ткнул себя пальцем в грудь, – боевая трансформация.

Оборотни – хозяева равнин, которые занимают треть континента. На востоке у нас горы, на юге – пустыни, на севере – тундра, на западе – леса. Там живут другие существа, иногда сотрудничающие с нами, иногда воюющие, но те территории для нас интереса не представляют. Существует подробный справочник, написанный для ознакомления. Основные виды, привычки, обычаи, языки и все такое… Можешь посмотреть на меня уважительно: три четверти текста – мое творчество. Как увидишь, проникнешься. Там несколько томов, которые по весу и размеру вполне можно использовать как оружие. На самом деле – это планета, а не твой огород. Вполне могут существовать еще множество видов, о которых не только мы, но и наши соседи ничего не знают.