Я третий нанесла удар - Мацей Сломчинский

потому что сегодня суббота и Кэйт ушла сразу после ленча.

Она вошла, пропустив Люси, и закрыла за собой дверь. Алекс улыбнулся Драммонду и дружески помахал рукой Филипу.

— Иду к себе! — сказал он. — После ужина зайду к тебе в кабинет!

Вошел в комнату. Остановился и достал из кармана сигареты. В пачке их осталось только две. Вспомнил, что у него есть еще одна пачка в чемодане и достал ее. Но этого не хватит на сегодняшний вечер и на завтра, если он собирается трудиться. Во время работы он очень много курил и тушил сигареты на половине, часто прикуривая одну от другой. Сел за машинку.

Часы с маятником в виде солнца пробили трижды и затихли. Алекс посмотрел на бумагу: Часть первая.

Задумался. А если… Он вздрогнул, но мысль неизбежно возвращалась в тихое старое английское поместье, расположенное у моря и окруженное с трех сторон густым парком. В усадьбе несколько человек: двое ученых, их жены — женщины, известные в мире искусства и медицины, гость из Америки с неоднозначными намерениями и приятель военных лет, автор детективных повестей… Молодой секретарь… Любовные интриги внутри этого маленького общества… Внезапно погибает человек… В полночь звучит выстрел. А может, не выстрел?.. Все просыпаются… Подходят к двери… Кто отсутствует?

Он уже знал, кто отсутствует. Написал на листке бумаги, лежавшем рядом с машинкой, его инициалы. Потом принялся размышлять, кто же убил. Несколько минут сидел молча, выясняя мотивы и их взаимосвязь. Некоторые из них были явными, иные скрытыми. Вдруг его пронзила неожиданная мысль. Да! Это был настоящий мотив для детективной повести, мотив простой и ясный, но одновременно скрытый, невидимый, ужасный в своей сути. Да! Только один этот человек мог убить.

Снова наклонился над листком и написал на нем еще две буквы. Он уже обнаружил убийцу. Разумеется, нужно будет поменять характеристики лиц, возможно, их профессии, возраст, расположение усадьбы и кое-какие детали. Но фабула как будто сформулирована изящно.

Он наклонился над столом, взял новый лист бумаги и принялся толстыми линиями делить его на части. Фальшивый след, алиби, мотивы убийства, да, каждому из этих людей будет что сказать. А убийца один, только один, именно тот.

— Поймался! — Он потер руки. Знал уже, что вскоре напишет книгу.

V

«Вот я стою…»

Когда часы пробили без пятнадцати восемь, Джо Алекс встал из-за машинки и начал переодеваться к ужину. Был очень доволен. За два часа произведение приняло осязаемые очертания. Все узлы он четко видел перед собой. Еще только несколько корректировок плана, и можно начать писать. Завязывая галстук перед зеркалом, Алекс рассмеялся своему отражению и показал себе язык. Забавно: он вовлечет маленькую группку людей в круг подозреваемых, среди которых окажутся и убийца, и жертва. Даже хорошо, что Паркер позвонил ему и раскрыл тонкую атмосферу преступления, висящую над Саншайн Мэнор. Это будоражило воображение. Могло даже представлять самостоятельную сюжетную линию, разумеется, в измененных обстоятельствах. Он вымыл руки и, тихонько посвистывая, спустился вниз, в холл, где застал только одну особу.

Филип Дэвис при виде его поднялся с кресла, в котором просматривал какую-то неизвестную Алексу газету. Перед ним на столике стояла шахматная доска, а на ней расставлены фигуры, будто партнер минуту назад вышел посредине игры.

— Немного поработали? — спросил Филип. В темном костюме и белой рубашке он казался еще более интересным, чем днем.

— Да, — ответил Алекс и, достав пачку, хотел угостить его сигаретой.

— О нет, не перед ужином! — Молодой человек, словно хотел оградить себя от искушения. — Курение отрицательно сказывается на аппетите. Разумеется, — поспешил он добавить, — я вовсе не хочу лишить вас удовольствия от сигареты. У каждого взрослого человека свой взгляд на то, что считать маленькой радостью.

— Конечно! — Алекс закурил и положил пачку в карман. — Я вижу, у вас довольно оригинальная маленькая радость. Вы играете с самим собой?

— Нет! Зачем? У себя я не смог бы выиграть, а лишь постоянно заканчивал бы партии вничью. Это не игра, а шахматная задача. Я составляю задачи и предлагаю их другим для решения. Это наша клубная газета. Здесь публикуются самые интересные задачи и способы их решения. Я — один из членов правления клуба.

— Должно быть это захватывающе… — сказал Алекс, хотя вовсе не был в этом убежден, и сделал вид, что всматривается в расставленные на доске фигуры. — Но ведь достаточно эрудированный шахматист всегда в конце концов найдет правильное решение?

— Нет, — Дэвис отрицательно покачал головой. — Здесь все так же, как в ваших книгах, если можно привести такое сравнение. Вы ведь исходите из того же: сообщаете все данные об убийце и убийстве, но таким образом, чтобы затруднить поиск, не делая его совсем невозможным. Иногда интеллигентный и внимательный читатель подметит какой-то факт не «с той стороны» и сделает неверный вывод. А один неправильный вывод влечет за собой другой и в результате приводит к ошибочному окончательному решению. Здесь те же ловушки и те же препятствия. Признаюсь вам, что я большой почитатель ваших книг. Особенно «Тайны зеленого такси», которая мне очень понравилась…

Алекс застонал в душе. К счастью, в ту самую минуту дверь открылась, и в холл вошел профессор Роберт Гастингс.

— Добрый вечер! — сказал он. — Я вижу, вы каждую свободную минуту проводите за самой важной работой. — Он рассмеялся и указал пальцем на шахматную доску. — Он действительно великолепный игрок, — заметил Алексу, — позавчера мы сыграли пять партий, и ни в одной я не смог даже перехватить инициативы. Фигуры этого молодого человека ведут себя, словно живые, превосходящие по численности враги. Мне постоянно казалось, что их у него в два раза больше, чем у меня.

— О, это только навык, профессор. — Дэвис покраснел от удовольствия. Вероятно, похвала ученого с мировым именем запомнится ему на всю жизнь.

— Вы надолго приехали в этот уютный уголок? — спросил профессор у Алекса.

— Еще не знаю. Может быть, на две-три недели. Хочу что-нибудь написать. Согласитесь, здесь идеальное место для работы.

— Не знаю. К счастью, я тут не на работе. Зато оба мои знакомые и присутствующий здесь их стойкий и толковый сотрудник работают почти без перерывов. Хорошо, что Айон не может работать после обеда, а Гарольд Спарроу — вечером. Иначе я бы их видел только за едой. Заметно, что они близки к финишу. Мне знакомо это настроение, я очень люблю переживать его сам. Незабываемые минуты, когда человек чувствует, что еще день или неделя усилий, и можно будет расправить плечи, позволить отдохнуть уставшему мозгу, отключив