Маскарад - Мелисса Круз

Собачка на руках у Блисс внезапно принялась лаять и рычать на камень как бешеная.

— Мисс Элли! Прекрати!

— Тихо! — приказал Форсайт, и собачка, соскочив с рук Блисс, молнией вылетела за дверь.

— Па, ты ее напугал.

Блисс взглянула на изумруд, улегшийся в ложбинке у нее на груди. Он был тяжелым. Девушка не могла понять, нравится он ей или нет. Такой огромный! Неужели мать действительно носила его?

— Этот камень называется «Роза Люцифера» или «Проклятие Люцифера», — улыбнувшись, объяснил сенатор. — Ты слыхала эту историю?

Блисс покачала головой.

— Говорят, будто, когда Люцифер упал с небес, изумруд выпал из его короны. Назывался этот изумруд «Роза Люцифера», утренняя звезда. В некоторых историях его даже именуют Святым Граалем.

Блисс молча выслушала это, не зная, что и думать. Ее мать владела драгоценностью, связанной с Серебряной кровью?

— Конечно, — добавил Форсайт, покачав головой, — это всего лишь вымысел.

Тут в комнату вошла Боби Энн в безобразном платье от Версаче; больше всего это походило на то, будто ее просто выкрасили металлической виниловой краской.

— Как я выгляжу? — медовым голосом спросила она у супруга.

Блисс с отцом переглянулись.

— Очень мило, дорогая, — с застывшей улыбкой произнес Форсайт. — Ну что, идем? Машина ждет.

Перед гостиницей выстроилась фаланга фотографов и толпа любопытствующих зевак, но их удерживали на расстоянии ограждение и множество полицейских. Как только ко входу подкатывал очередной лимузин, тут же начиналось лихорадочное мигание вспышек.

— А вот и мы! — радостно воскликнула Боби Энн, выйдя из автомобиля и опершись на руку мужа.

Но папарацци интересовала только Блисс.

— Блисс! Сюда! Блисс! Взгляните на меня! Блисс, пожалуйста!

— Что это на вас такое?

— Кто шил это платье?

У некоторых фотографов и репортеров хватило вежливости поинтересоваться у сенатора и его супруги, что они думают насчет бала, но было очевидно, что главным объектом их внимания является Блисс.

От края тротуара до входа в гостиницу было всего десять ступеней, но Блисс понадобилось добрых полчаса, чтобы преодолеть их.

— Сумасшедший дом какой-то, — с довольным видом заметила она, когда, наконец-то добравшись до розово-золотого вестибюля, обнаружила кавалера, с нетерпением ожидавшего ее у главной регистрационной стойки.

Бальный зал «Сент-Региса» превратился в мерцающую зимнюю страну чудес: хрустальные люстры висели на струнах, унизанных горным хрусталем, и повсюду красовались великолепные розы «Американская красавица», от шестифутовых ваз, таких тяжелых, что столы пришлось дополнительно укреплять, и до гирлянд над каждым входом. Из главной гостиной в сам бальный зал вела белоснежная ковровая дорожка.

— Сенатор и миссис Форсайт Ллевеллин, — объявил герольд, когда политик с женой появились на верхней площадке лестницы.

Их тут же осветил луч прожектора, и барабанщик выбил напряженную дробь.

— Мистер Джеймс Эндрюс Кир. Мисс Блисс Ллевеллин.

И их четверка медленно вступила в бальный зал.

Два оркестра по пятьдесят музыкантов в каждом, расположенные в противоположных концах бального зала, играли медленные вальсы, пока представители Голубой крови демонстрировали пышные наряды: мужчины, эффектные и обходительные в своих фраках, женщины, сверхъестественно стройные и невероятно элегантные в роскошных бальных платьях. Это было волшебное зрелище. На этот раз Комитет и вправду превзошел сам себя. Бальный зал был залит ослепительным белым сиянием: старинные хрустальные люстры искрились, а мозаичные полы блестели.

Джейми провел Блисс к ее столу, отсалютовал ей и тут же исчез до конца бала. Ну и ладно. Блисс обнаружила Мими, стоящую вместе с родителями в первом ряду встречающих.

— Ого! — воскликнула Мими, тут же заметившая ожерелье подруги. — Вот это камень!

— Это моей матери, — объяснила Блисс.

Она пересказала Мими легенду про «Проклятие Люцифера».

Мими потрогала изумруд, погладила его ледяные грани. Стоило ей коснуться камня, как ее тут же перенесло к последней битве: мгновения черного дня, далекое пение труб, Михаил с пылающим мечом, изгнание — и холод. Холод... пробуждение бессмертных на земле и смертельная жажда, вынуждающая питаться.

Мими охнула. Глаза ее остекленели; она все еще продолжала сжимать камень в руке. А потом выронила, словно он обжег ее.

Блисс испугалась. Она поняла, что с Мими, когда та коснулась камня, что-то произошло, некая вспышка озарения, укол памяти. Но когда камень трогала сама Блисс, с ней не происходило ничего. Это был просто драгоценный камень, и ничего более. «Проклятие Люцифера». Блисс пробрала дрожь.

— Это просто какое-то «Сердце океана», — прерывающимся голосом произнесла Мими. — Обещай мне, что не швырнешь его с палубы «Титаника».

Блисс попыталась засмеяться. Но камень величиной в пятьдесят пять карат тяжело лежал у нее на груди.

«Роза Люцифера». «Проклятие Люцифера». Князь Серебряной крови. Его самое драгоценное имущество висело у нее на шее, словно удавка. Блисс содрогнулась. В глубине души ей захотелось сорвать ожерелье и зашвырнуть как можно дальше, насколько хватит сил.

ГЛАВА 13

Некогда особняк ван Аленов на углу Сто первой улицы и Риверсайда был одним из самых больших и великолепных домов во всем Нью-Йорке. Бесчисленные поколения семьи принимали здесь президентов, губернаторов штатов, иностранных сановников, нобелевских лауреатов, а в придачу — королей и королев Голливуда и калифов на час, представителей богемы, художников, писателей и прочих творческих личностей. Ныне же дом являл собою лишь тень былого величия: у карнизов выщербились края, половину дома изрисовали граффити, крыша протекала, а по стенам змеились трещины, поскольку семейство уже много лет не могло поддерживать здание в должном состоянии.

Шайлер затащила дорожную сумку на крыльцо и позвонила в дверь.

Хэтти, бабушкина верная горничная, впустила ее в дом.

В гостиной было так же темно, как и при отъезде Шайлер; мебель стояла в чехлах. Много лет Шайлер с Корделией пользовались лишь четвертью комнат большого дома — кухней, столовой и двумя спальнями. Все прочие были заперты. Шайлер приписывала это обстоятельство бедности Корделии. Ее бабушка держала почти всю мебель в доме под чехлами; окна были завешаны шторами, и целые крылья дома закрыты для входа.

В результате дом смахивал на старый, затхлый музей, заполненный древними экспонатами и дорогими произведениями искусства, запрятанными под замок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});