Сводный Тиран - Вероника Царева

первые слова, которые приходят на ум.

— Ты не будешь мне указывать, моя жизнь уже давно стала дерьмовой и такое ничтожество как ты особо ее не ухудшит. Так что пошел ты.

Я не тупая и знаю, что не должна дразнить его, давить на него, но так трудно позволить ему говорить обо мне гадости. Его лицо становится безэмоциональным, и я содрогаюсь от предстающего передо мной образа.

Это еще хуже, чем ледяной взгляд, которым он смотрел на меня несколько минут назад.

— Это не правильный ответ, — шепчет он мне в ухо, прежде чем оттолкнуть и пройти мимо.

Я сильная, я не буду сглаживать углы и молчать. Если он хочет причинить мне боль, то ему придется не просто.

Не желая возвращаться домой и вновь сталкиваться с Костей, или, что еще хуже с одиночеством, я решаю пробежаться по магазинам. Когда я возвращаюсь домой, на улице уже темнеет, а мой живот урчит, требуя пищи.

Нужно сходить в душ и посмотреть, какие пары ждут меня завтра. Я въезжаю на длинную подъездную дорожку, ведущую к дому, и сразу же вижу машины, выстроившиеся вдоль дороги и перед домом.

Что, здесь вообще, происходит?

Я уже чувствую, как кровь закипает в жилах, пока люди расходятся в сторону давая проехать, я пытаюсь проехать к гаражу, но быстро обнаруживаю, что мне до него просто не добраться.

Кто вообще устраивает вечеринку в понедельник? Разве никого не волнуют занятия? Сон?

Бросив машину на дорожке, я выхожу из нее, скрежеща зубами так сильно, что не удивлюсь, если я их сломаю.

Музыка в доме настолько громкая, что я слышу ее снаружи, земля дрожит от басов. На этого придурка точно вызовут полицию. Мое появление привлекает внимание людей, которые стоят во дворе с красными стаканчиками в руках.

Несколько девушек усмехаются, а парни смотрят на меня так, будто я попала в логово льва.

Торопливо схватив свои пакеты с покупками из машины, я марширую по дорожке и поднимаюсь на крыльцо. Если этот придурок думает, что может доставать меня, занимаясь какой-то подростковой ерундой, то он сильно ошибается.

Я прекращу эту вакханалию прямо сейчас!

Глава десятая

Он…

Я чувствую ее раньше, чем вижу. Это очень странное ощущение, когда влечет к кому-то, к кому влечь не должно. Я чувствую ее глубоко внутри себя, словно душа говорит то, что разум отказывается признавать.

— А вот и младшая сводная сестренка. Выглядит сексуально и немного психованно, — усмехается Герман, выпуская струйку дыма.

Вика, моя спутница, расположившись у меня на коленях ведет себя так, будто ей там самое место, и хотя это совсем не так, сейчас не время говорить ей об этом. Она накручивает на палец клок светлых волос и выглядит скучающей.

Она не та, кого я хочу… не та кто будоражит мою кровь…

Секундой позже в фойе появляется Лера, в ее руках множество пакетов, а на лице крайне хмурое выражение. Ее присутствие, как наркотик, посылающий эндорфины по моим венам.

Ее щеки темно-розовые, а на лбу залегли складки от недовольства, и тут я понимаю, что попал в цель. Смена расписания должна была стать небольшим развлечением, просто чтобы подшутить над ней, но потом я услышал, что она подружилась с Дианой Журавлевой, и я не мог допустить, чтобы она думала, что ее первый день пошел на поправку.

Так что, как всегда, Герман с большой охотой пришел на помощь, устроив праздник в честь начала нового учебного года. Несколько рассылок по списку контактов с упоминанием о халявной пьянке, и слухи распространились, как герпес на стоянке дальнобойщиков.

— Привет, сводная сестра, — приветствую ее с самодовольной улыбкой.

Ее руки скручиваются в маленькие кулачки, и она выглядит так, будто у нее есть желание бросить в меня пакеты с покупками. Она очаровательна, когда злится, ее каштановые волосы собраны в тугой хвост, наряд сексуальный, но не слишком привлекающий внимание.

Готов поспорить, что сегодня у многих парней дернулась на нее шишка.

Вика извивается у меня на коленях, ее хорошо ухоженная рука по-хозяйски пробегает по моей груди. Обычно я бы сказал ей, чтобы она прекратила и не лезла ко мне, пока я ей не разрешу, ведь она ничего для меня не значит, не имеет надо мной власти, но сейчас я не так уж и против, только не сейчас, когда я вижу ревность в изумленных глазах сводной.

— Как прошел твой первый день? Все пары прошли нормально?

Несколько парней ржут рядом со мной.

— Все просто замечательно, спасибо, что спросил, — саркастически усмехается Лера, одновременно с этим ее глаза закатываются к затылку. — Если вы не возражаете, я была бы очень признательна, если бы вы успокоились. У большинства из нас завтра занятия, а у меня уже есть домашнее задание, так что…

Нахрена? Кем она себя возомнила? Очевидно, мне нужно спустить ее на пару ступенек вниз, показать ей, кто здесь действительно контролирует ситуацию.

— Сколько тебе, восемьдесят? Просто иди в свою комнату и закрой дверь. Тебя никто не приглашал и к тому же я не хочу тебя видеть и все в комнате тоже. Так что давай пошла…

Я ненавижу себя еще больше, когда произношу эти слова, они слишком грубые и я вижу как они разжигают огонь обиды внутри нее.

— Малыш, — воркует Вика, ее дикий взгляд обращен к Лере. — Дай ей передышку. В ее жизни сейчас большие перемены. Я имею в виду, я не могу себе представить, как тяжело таким отбросам, как она, вдруг жить в таком хорошем месте, как это. Особенно с учетом того, что ее отец находится в наркологичке. Она, наверное, на седьмом небе от счастья.

Слова Вики тут же стерли улыбку с моего лица. Отброс, наркологичка, это действительно очень жестко.

Я вижу, как глаза Леры опустились в пол, как поникли ее плечи, клянусь Богом, если она снова начнет плакать, я могу потерять голову.

— Давай… беги в свою комнату… ты здесь никому не нужна…

Вика заливается мерзким смехом, отмахиваясь от нее рукой, и я чувствую внезапное желание спихнуть ее со своих колен и подойти к Лере. Это неправильно, обращаться с ней таким образом, ломать ее. Но какой-то части меня это нравится.

Она заслуживает этого, заслуживает чувствовать боль, печаль, одиночество. Неважно, что сейчас ее отец лечится в клинике. Возможно, у нее была хорошая жизнь, а теперь она и вовсе живет здесь.

Я не могу позволить сомнениям сбить меня с пути. Не могу.

Герман