Меч-птица (ЛП) - Фан Нэнси Йи

— Второй куплет! — закричал Реймарш. — Я даже не знал о нем.

— Ты прав, — объяснил Гленаг. — Если мы сами напишем второй куплет, и он будет исходить из наших сердец, тогда Меч-птица не просто появится, но и останется. Я закончил второй куплет. Здесь. Реймарш жадно прочел его.

— Отлично. Это хорошо написано. Давайте сделаем еще несколько копий для каждой птицы.

— Вы про нас забыли! — послышался громкий голос. Лорпил стоял рядом и слушал. — Если речь идет о музыке, театр Ивового листа должен играть и петь. Знайте, мы в этом мастера. Небесный Лев рассмеялся и пообещал раздать копии музыки театральным птицам.

— Но куда мы должны поместить камень во время ритуала, Реймарш?

— Ну, когда мы совершали ритуал, мы сначала поместили драгоценный камень на платформу. Но, понимая опасность того, что его могут утащить вражеские птицы, мы позволили птице-соплеменнику нести его в клюве. Это очень опасно, — сказал Реймарш. — Эта птица легко может стать мишенью для врага.

— Позволь мне подержать Листодрев во время ритуала. Я не боюсь, — тихо сказала Эска. Гленаг похлопал ее по спине.

— Ты многое сделала для Камнебега, юная девушка. Тебе следует немного отдохнуть.

— Мне нужно выполнить последние желания Милтина. Эска опустила голову. Все птицы замолчали, когда услышали это. Когда Эска вышла из зала собраний, она увидела голубую сойку, стоящую перед ней. В когтях он держал красную розу, первый цветок розы в этом году.

Это ты, Коди. Как неожиданно! — воскликнула Эска.

— Этот цветок для тебя, наша героиня, — искренне сказал Коди и протянул розу Эске.

Когда Турнатт понял, что Призрак не собирается возвращаться, он был так зол, что захлопнул Книгу безумия. Он затряс крыльями и завизжал от ярости так громко, что у каждой птицы в крепости на несколько секунд зазвенело в ушах.

«Он больше не будет посылать своего капитана и солдат выполнять эту работу», — решил Турнатт: «Он сам возглавит атаку на лесных птиц».

Они смотрели сквозь великолепие огней,

сквозь облака слабых цветов, которые скрывали

небо, потому что они знали, что за ними

он был здесь, наконец-то здесь.

ИЗ ИСТОРИИ В СТАРОМ ПИСАНИИ.

Глава 21. Меч-птица!

Послеполуденное солнце лениво освещало лагерь кардиналов. Казалось, все было спокойно, но птицы по-прежнему вели себя настороженно. Они знали, что Турнатт не оставит их в покое надолго. Молодой кардинал, стоявший на страже, высунул голову из-за дерева, но внезапно в ужасе отпрянул назад:

«Турнатт приближается! С армией ворон, чтобы напасть на нас!» Удивление и тревога распространились среди лесных птиц в мгновение ока. Каждая птица раздвигала листья, чтобы лучше видеть. Вот они, в южном небе, темное пятнышко, ведущее за собой поток более мелких пятнышек, приближающихся все ближе и ближе.

— Подготовьте солдат!

— Где камень Листодрева? Дайте его мне!

— Я передам листы с песнями!

Реймарш прогремел своим глубоким голосом:

— Каждая птица, приготовьтесь к битве! Быстро! Вскоре около 80 лесных птиц приготовились приветствовать 130 или более ворон Турнатта. Кардиналы, голубые сойки и малиновки вытащили свое оружие. Они образовали круг вокруг лагеря кардиналов, повернувшись спиной к деревьям племени. Некоторые из них находились в воздухе, другие — на земле. Лесные птицы подняли свое оружие, когда лидеры красных, синих и малиновок одновременно издали свои боевые кличи.

«Сила солнца! Восход, в атаку!» — кричали кардиналы.

«Атакуем! Голубокрылые навечно!» — заорали сойки.

Островодные не спали: «Смерть врагам! Островодные, в бой!» Боевые кличи привели Турнатта в ярость.

— Хватит орать, действуйте!, — прорычал он. Он приказал своему новому капитану послать сигналы атаки. Солдаты Турнатта бросились на обороняющихся птиц, которые приготовились держать оборону и не подпускать нападающих. Полетели стрелы. Птицы кричали от боли. Они сражались в воздухе, сверкая крыльями и мечами. Но защитники были в меньшинстве. Они не могли держаться постоянно. Эска, Гленаг, Коди и члены театра так быстро, как только могли, взлетели на вершину главного дерева лагеря. Эска держала в клюве драгоценный камень Листодрев, а театральные птицы принесли свои инструменты, чтобы сыграть песню. Дилби играл на губной гармошке, Кастин — на флейте, а Мэйфлауэр — на кларнете. Александра пощипала арфу, Паррале постучала в маленький барабан, а Лорпил потряс маракасами. Коди, ведущий песню, повернул лицо к голубому небу:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы знаем самое мирное место.

Пришло время, узнали, что сокровища есть там.

Причины, зачем мы мира хотим.

И птицу, создаст что во всем мире мир.

Меч-птица, Птица-меч!

Можешь ли ты к нам прилететь?

Сделать мир и свободу всем нам.

Покарать все зло.

Сказать лес заполнить солнца коням.

Сделать мир на всей планете хоть раз.

Пожалуйста. Навсегда для нас.

Остальные последовали его примеру, и вскоре все они пели от души. Песня была такой трогательной, что воздух дрожал от нее; песня была такой волшебной, что деревья качались вместе с ней. Участники театра играли с таким чувством, что растворились в музыке. Никогда раньше они не играли так хорошо. Красный камень в клюве Эски сиял все ярче и ярче, становясь все красивее с каждой нотой. Из драгоценного камня в небо устремились бесчисленные лучи красного света, словно ожидая прибытия Меч-птицы. Эска высоко подняла голову. Слепящий свет был невыносим, но она оставалась неподвижной с закрытыми глазами. Меч-птица! Иди в Камнебег, Меч-птица! — она думала снова и снова. Песня становилась громче с каждой нотой, и казалось, что ее слышит весь лес. Это подбадривало лесных птиц и пугало ворон и воронов. Слова о мире и свободе сделали лесных птиц сильнее и мужественнее. Вороны начали колебаться. Турнатта немного беспокоило пение, но он снова и снова говорил себе: «Не слушай эту дурацкую песню!» Лорд ястребов повернулся к своему капитану.

— Верни этих солдат к бою! — он взревел. — Не обращай внимания на эту песню! Капитан поспешил прочь. Чтобы унять свое беспокойство, ястреб присоединился к сражению. Кого бы он ни встретил, он убивал и выпивал их кровь, но каждая лесная птица была храбрее предыдущей.

Как только последняя нота первого куплета растворилась в воздухе, небо стало темно-серым. Оно становилось все более и более серым... и вспышка! Никогда еще не было такого яркого света, такого интенсивного, что все птицы невольно закрывали глаза. На секунду показалось, что все в лесу было белым, как пороша. С лесными и театральными птицами ничего не случилось, но некоторые солдаты Мрачной Крепости закричали, когда их видения навсегда потемнели. В центре неба появился небольшой вихрь. Ветер втянул облака и вскоре превратился в спираль ярких цветов — пылающий розово-красный, мягкий золотисто-желтый, сочный весенний зеленый, яркий павлиний синий и элегантный фиолетовый. Цвета казались живыми, движущимися, смешивающимися и меняющимися. Когда вихрь набирал скорость, в нем сверкали искорки, похожие на маленькие звездочки, танцующие в темноте. Ветер становился все сильнее и сильнее, достаточно сильный, чтобы сдуть ворон прямо с земли. Они боролись, хлопали крыльями и кричали. Но их затянуло в водоворот красок, и больше их никто не видел. Странно, но ветер ничего не сделал ни с лесными птицами, ни с участниками театра. Они стояли неподвижно, наблюдая за чудом, разворачивающимся перед их глазами.

Но Турнатт не зря получил титул тирана. Он был хитрым ястребом. Видя, что ветер усиливается, он улизнул с поля битвы в пещеру. Он не понимал, что в этой пещере ютились красные и синие. К счастью для лесных птиц в пещере, ястреб не рискнул заходить слишком далеко внутрь. Он остался у входа, наблюдая за небом и лагерем кардиналов. Внезапно полоса раздвоенной молнии осветила весь лес. Последовал оглушительный раскат грома, звук, от которого завибрировала земля и задрожали высокие деревья. Когда молния исчезла в туманном воздухе, там парила огромная белая птица, держащая сверкающий меч. Меч-птица! У птицы были сверкающие глаза и легкое телосложение. На первый взгляд он казался гигантским голубем с темными глазами, красным клювом и алыми лапами. И все же он отличался от голубя. Он обладал легкостью и грацией лебедя, благородством и скоростью орла, хотя был в три раза крупнее их обоих вместе взятых. Размах его крыльев напоминал бледную полосу облаков, веером стелющихся над лесом. Ослепительный меч Меч-птицы был похож на гладкого серебряного дракона, а Листодрев, вделанный в рукоять, был драконьим глазом. «Дракон» сверкал мириадами насыщенных, красочных переливов, которые переплетались с красными лучами от драгоценного камня в клюве Эски. Сквозь яркий свет камня Эска могла видеть хранителя мира, Меч-птицу. Ее сердце наполнилось радостью. «Меч-птица», — подумала она: «Ты действительно здесь». Меч-птица улыбнулся ей, и она просияла в ответ. Клюв Гленага благоговейно раскрылся. Он быстро поправил очки, чтобы еще яснее рассмотреть белую птицу. Эта стройная, мускулистая фигура, этот великолепный меч и эти перья мерцающей белизны. «В точности как описано в Старом Писании», — изумленно подумал Гленаг.