Шели. Слезы из Пепла - Ульяна Соболева

— Думаю, что до этого еще есть время, Бал.

Глава 7

Я смотрела, как знамя развевается на ветру, как огненный цветок переливается в тусклых лучах Мендемайского солнца и на секунду мне показалось, что на шелковой материи видны потеки крови, она стекает вниз и капает на землю, как жуткий дождь из преисподней.

Да, именно это знамя было выстрадано больше, чем какое-либо другое из его братьев-близнецов. Потому что эта победа стоила мне сотен воинов- демонов, бессмертных всех рас и смертных, которые полегли на подступах к городу. Это был самый ожесточенный бой за все годы возникновения сопротивления. Но в отличие от врага, мои воины знали Огнемай, знали каждый камень и каждую лазейку, мы проникли туда под покровом ночи, заслав двух лазутчиков, которые открыли для нас тоннель, по которому вся наша армия пробралась в город. Мы победили. Какой ценой? Это уже не имело значения. Мы все были готовы заплатить любую цену, все знали, на что они идут.

Внутри клокотала волна триумфа, и вместе с этим саднило в груди и щипало глаза. Больно вздохнуть.

Вот я и достигла своих целей. Одна. Без него. Добилась того, к чему Аш вел нас долгие годы. Завершила начатую им войну. Поставила точку, жирную и бесповоротную. Я вернулась в Огнемай. Домой. В его дом, как и хотел мой любимый. Только зачем все это мне одной?

Иногда поднимаясь на самую вершину высокой скалы, долго, упорно, стирая в кровь ступни, ломая ногти, рискуя сломать себе шею…. Ты смотришь наверх и думаешь о том, сколько тебе еще карабкаться по отвесной скале, падаешь, висишь над пропастью, глядя с ужасом вниз, а потом снова взбираешься дальше, истекая потом, с дрожащими ногами и руками, с неимоверно зудящими мышцами и слезами усталости на лице. Но самое страшное, когда, поднявшись на самый верх, вдруг понимаешь, что дальше идти некуда, борьба окончена, а в ней был весь смысл твоей жизни, и вдруг он исчез. Его больше нет. Возникает дикое чувство опустошения и желание шагнуть прямо в пропасть, расправить руки и лететь вниз, чтобы сломать на ее дне все кости и, умирая, снова смотреть на вершину, мечтая ее покорить.

Так и я стою на зубчатой стене Огнемая, рядом со знаменем, и мне хочется сделать шаг вперед, упасть в ров с водой — пусть меня накроет с головой. Но не имею права. Я не одна и обязана жить ради Ариса.

Когда появляется ребенок, ты уже не принадлежишь сама себе, не имеешь права тонуть в тоске и отчаянной пустоте. Только мысли о сыне давали мне силы бороться с диким чувством опустошения, когда после головокружительной победы от меня самой остались одни руины, словно эта война произошла внутри меня и там не было победивших, только проигравшие.

Смотрела вниз, на то, как складывают трупы на телегу и везут ко рву, чтобы сжечь тела, как подобает в Мендемае — и внутри все переворачивается, закрываю глаза — а перед ними ОН на своем вороном коне, въезжает в город, и все преклоняют колени, скандируют его имя… а позади него я, на Люцифере, еще не понимающая, как сильно люблю его. Сколько раз я вспоминала именно этот момент, когда мечтала взять Огнемай и триумфально войти в город, как Аш когда-то. Я помнила этот день, впрочем, как и все до него, и после.

Как же я хочу, чтобы он вернулся ко мне, как же невыносимо понимать, что все осталось в прошлом, что никогда больше не увижу, не прикоснусь, не вдохну его запах. Внутри все сжалось в пружину из колючей проволоки, позволю ей распрямиться — шипы разрежут меня изнутри на ошметки. И я держу ее, держу невероятным усилием воли все эти годы, мне страшно, что когда-нибудь я больше не смогу удерживать и боль убьет меня, вернет в безумие.

Задержала дыхание, прогоняя тоску. Не сейчас. Не в эту минуту, когда мой народ хочет видеть улыбку на моем лице и наконец-то праздновать победу. Я буду плакать ночью, в тишине и беззвучно, как и в прошлую ночь и как тысячу девятьсот пятьдесят ночей до этого.

Внезапно заметила, как к воротам приближается отряд. Очень странно приближается, медленно, словно конями никто не управляет, и они бредут в разнобой. Приподняла руку, заслоняя глаза от солнца, и резко выдохнула — наш отряд. Я выслала их час назад в Нижемай, по дороге они должны были забрать Ариса, Шай и Веду, и к утру быть здесь, но прошло чуть больше часа, а они вернулись. Всмотрелась вдаль — кони топтались на месте у рва, но мост так и не опустили.

Внутри зарождалось тревожное чувство и сердце замедляло бег, а потом сильно билось в горле, чтобы снова замереть от предчувствия. Я приподняла подол платья и вниз по ступеням, подворачивая ноги, чувствуя, как паника подкрадывается вдоль позвоночника к затылку. Мне на встречу поднимался Фиен, бледный, как полотно.

— Что там? Почему не открывают ворота, не поднимают мост?

Фиен замер на одной из ступеней.

— Потому что все они мертвые, Шели.

Я шумно выдохнула и облокотилась о стену.

— Что значит мертвые? — пробормотала, чувствуя, как начинают шевелиться волосы на затылке.

— Обезглавлены все до одного, головы привязаны к лукам седел.

— Как так? — я не верила своим ушам, облокотилась о стену.

— Это не всё, Шели. Пятитысячный отряд эльфов приближается к городу и через несколько часов будет здесь. Они растянулись по периметру города, окружают со всех сторон, все наши гонцы не вернулись обратно. Мы не хотим рисковать и опускать мост — это может быть провокацией или ловушкой.

Мне казалось, что под ногами разверзлась бездна, и я медленно в нее падаю.

— Нас на тысячу меньше, — прошептала и посмотрела на Фиена, — почему их так много?

— Не знаю, Серебрянка, но они здесь и нам нужно готовиться к обороне, а, возможно, и к осаде города. И я скажу тебе, первое лучше, чем второе.

Он прав. Первое намного лучше, чем второе. Я сползла по стене и, обхватив себя руками, тихо спросила:

— На сколько времени нам хватит провизии?

— Не на сколько, Шели. Все смертные в Огнемае мертвы. Их уничтожили еще до того, как мы взяли город, продукты питания сожжены армией Берита или разворованы мародерами. Вся надежда была на отряд, который отправился в Нижемай.

Я вскинула резко голову и посмотрела на инкуба:

— Это значит, что мы будем в ловушке?

Он кивнул и стиснул челюсти. Несколько минут мы молчали, а потом я встала с пола и решительно сказала:

— Готовьтесь к обороне города, займите позиции, лучников на стену, топите хрусталь, нагревайте смолу. Мы не сдадим Огнемай. Будем стоять до последнего.

«Сдохнуть, но победить!»

Он кивнул, потом вдруг резко сжал мои ледяные пальцы.

— Главное, что Арис в безопасности. Веда позаботится о нем. Не переживай, родная, мы выстоим.