Ассенизаторы. Расплата - Константин Хохряков

— Это как? — не понял Сергей.

— Дык, пацанчик нам сейчас все и прояснит. Попробует и скажет, вкусно или нет? — взяв из рук Пули вспоротый пакет, я поднес его к лицу водилы. — Раскрывай пасть, дружок. Кушать подано!

Затравленно глядя на нас, допрашиваемый безрезультатно пытается отвернуться, плотно сомкнув губы. Но из цепких рук Гнома не так-то просто вывернуться. А пакет с отравой уже совсем рядом.

— Так! Употреблять это мы, значит, не желаем? Брезгуем? Что скажешь, шеф? Может перышком зубки разомкнуть? Или сразу выбить десяток?

— Можно и перышком! А можно и по организму постучать. Вдруг откроют? — Серега издевательски вглядывается в глаза жертвы.

— Не-е, шеф! Это грубо. Какая разница, как порошочек внутрь попадет? Не хочет жрать — пусть нюхает. Результат будет тот же. Не расскажет только, вкусно или нет. Зато про запах все узнаем! — развеселился я.

— Ну, давай так, брат, раз по-другому не получается!

И тут водила раскололся! Помирать-то в его планы, видимо, никак не входило.

— Не надо, — прохрипел он, — герыч там, герыч.

— Чей? — мгновенно продолжил экстренный допрос Гном.

— Не знаю, меня просто попросили машину перегнать.

— Товарищ не понимает, — расстроился Сергей, — придется кормить. Давай, брат!

— Цагара этот порошок. Не надо, — уже едва слышно просипел водитель, не успел я еще вновь поднести к лицу пакет.

— Совсем другое дело! — опуская парня на землю, довольно произнес Гном. — Вот и все, а ты боялась! Даже юбка не помялась! — Серега откровенно веселился. — Слушай, брат! — обратился он уже ко мне. — И чего мы с тобой в медицинский не пошли? Сейчас бы врачами были. Смотри, как быстро склероз вылечили! И десяти минут не прошло!

— Ну что? Устроим маленький пионерский костер? — спросил я водилу. — Ты, небось, даже и слова-то такого не слышал по молодости лет? Зато сейчас увидишь!

Пуля тут же, не откладывая дела в долгий ящик, добросовестно уложил на дороге все свертки с героином один к другому, распластав ножом оставшиеся три. Из извлеченной из багажника канистры полился бензин. От брошенной спички занялось нехилое пламя.

— Да вы что! — водитель попытался броситься тушить, но от мастерской подсечки, исполненной Худым, рухнул на землю. — Там же восемь кило! Цагар с нас башку снимет. Вы хоть представляете, сколько это в долларах? — продолжил завывать он уже лежа.

— Да нам это, собственно говоря, ниже пояса, — веско ответил Гном. — Как разбираться с Цагаром — это ваши проблемы. Только передай ему обязательно, что немереная жадность, она наказуема. Он поймет, о чем речь. Не дойдет с первого раза — объясним еще, но по карману ударит больнее. Бегать за ним и упрашивать никто не собирается. Если в его тупую башку внезапно придет желание отомстить — пусть перекрестится. Мы и к нему в гости наведаемся, в том же самом составе. Последствия для него будут самые плачевные. Передай дословно. Запомнил, или повторить? А то, может, для улучшения памяти заехать тебе пару раз?

— Запомнил, — обреченно вздохнул водитель джипа. — А от кого привет-то передать?

— Он знает, — пояснил Гном. — Не дойдет до Цагара — вот эти самые волыны, — показал он пальцем на валяющиеся рядом пистолеты, обнаруженные у задержанных, — найдут у него дома. Арриведерчи!

Оставлять оружие бандитам — признак дурного тона. Стволы, аккуратно прихваченные палкой под спусковые скобы, уложены в заранее заготовленный пакет. Три нокаутирующих удара — и безвольные тела, освобожденные от наручников, споро заброшены в «Крузак». Оставив в кювете моргающий аварийкой джип с аккуратно выставленным неподалеку от него знаком аварийной остановки, на подъехавшей «буханке» и машине Пули двинулись в направлении города с чувством глубокого удовлетворения.

* * *

Цагар — цыганский барон. Как звучит-то! Барон, а не абы что! Вроде бы солидный титул, подразумевающий, что он руководит всей цыганской диаспорой, проживающей в нашей области. На самом же деле все обстоит совершенно не так.

Цыгане вообще народ свободолюбивый. Какого-либо господства над собой просто не терпят. Раньше баронов выбирали из числа уважаемых людей, как посредников для общения с властями. Реального влияния на своих сородичей, основанного на титуле, они не имели. Мы-то об этом народе в большинстве своем знаем лишь то, что их женщины, нарядившись в национальную одежду, выделяющуюся огромным количеством пестрых юбок, бродят, как правило, в районе рынка, где самое большое скопление людей. Обступят толпой какого-нибудь бедолагу и давай наперебой предлагать тому погадать.

Не знаю, кто уж их учит, но со знанием человеческой психологии у них полный порядок. К каждому, за редким исключением, найдут индивидуальный подход. Их бы энергию, да в мирных целях! А уж в плане получения от клиента информации, которому ее потом сами же и впаривают, как результат гадания, им просто цены нет. Любой опер обзавидуется. В результате облапошенный начинает хоть что-то понимать, когда цыганок уже и след простыл. В карманах пусто, часов, золотых перстней, колец, цепочек нет.

Плетется обобранный до нитки терпила в ближайший отдел милиции. А чем та может реально ему помочь?

— Сам гадать согласился?

— Сам!

— Никто не заставлял?

— Нет!

— Деньги, ценности сам передавал?

— Вроде бы, сам…

— Вроде бы, или сам?

— Ну, сам…

— Какие тогда претензии к властям?..

— Так, мóрок какой-то, наверно, навели…

— Ну, насчет мóрока, это не к нам. Это к Кашпировскому.

Ну а вообще-то, куда бедному крестьянину… в смысле, дежурной смене, податься? Чаще-то опытным операм удается «отшить» бедолагу, но иногда приходится и принимать заявление.

Хорошо, если по свежачку удается кого-нибудь из гадалок задержать. В этом случае очень скоро фойе напротив дежурки сразу начинает напоминать цыганский табор. Шум, гам стоит — хоть святых выноси. Откуда-то на руках у пришедших на выручку товарке цыганок появляются грудные дети. Понять галдящий «французский» вообще невозможно, но глядя на таращащиеся в сторону задержанной, сидящей на скамейке дежурной части, лица, поневоле делаешь вывод, что именно она и является матерью этих детей. Как только и смогла одновременно родить такое количество?

И что примечательно, ни один мужик-цыган так и не появляется. Шуметь и мешать работать цыганки могут до бесконечности. Опытный дежурный поступает просто: выйдет в фойе, подзовет самую бойкую и отправит ее за бароном. Стоит тому только появиться, сразу наступает тишина, как будто никто тут и не галдел никогда. Далее следует непродолжительный разговор с бароном, после которого буквально через несколько минут приносят, причем откуда-то с улицы, вещи и деньги потерпевшего. С точностью до копейки. И как только помнят, кого именно и на сколько «обули»?

Ну и исконно, еще со времен Советского Союза, цыганский промысел в виде торговли наркотиками процветает вовсю. В каждом районе имеется не одна хата, где можно хоть днем, хоть ночью купить зелье на любой вкус и карман.

Вроде бы ничего не забыл?.. Ах, да! Чернухи вылил море, а положительное? К слову, основная масса цыган живет честной жизнью. Работают, растят детей. Только их никто не замечает.

А цыганский барон, по сути, сегодня является таким своеобразным этническим «вором в законе», контролирующим именно криминальный промысел. Цыганский наркобизнес целиком и полностью под ним. И задержанные цыгане, ранившие Белого, тоже ходят под цыганским бароном. Вот и рассудили мы по-своему, что раз виноваты люди Цагара, то ему и надлежит сделать все возможное, чтобы Санька выжил.

С этой целью и заглянули в дом барона Гном, Пуля и я, чтобы пригласить того на беседу к командиру отряда. Скромный такой «сиротский» домик… В том смысле, что проживает в нем «почтенный сирота». Нет, домишко, конечно небольшой, всего каких-то несчастных три этажа в довольно престижном районе, хотя и на окраине города. И общая площадь тоже так себе. Точно сказать не берусь, но одна из комнат, в которую мы прошли, всего-то семьдесят два квадратных метра, если считать по количеству потолочной плитки.

Намыливался с нами и Худой, но мы резонно рассудили, что тот будет лишним. Заедет еще без базара в табло барону — отписывайся потом.

Не сказать, что Цагар принял нас с распростертыми объятиями, но против препровождения на базу возражать не стал. Во-первых, все равно бы мы приказ командира выполнили, как говорится, любой ценой. А во-вторых, ссориться с властями барону не с руки. Бояться особо нечего — сам он непосредственно с наркотой дел не имеет. На это есть специально обученные парни.

При разговоре Удалого с Цагаром нам, естественно, присутствовать не по чину. Так что все прошло тет-а-тет. Результатом же беседы командир остался не удовлетворен, если не сказать больше. Цагар на недвусмысленное предложение материально поучаствовать в судьбе Белого, тем самым несколько компенсировав вину своих соплеменников, ответил отказом.