Любимцы фортуны - Тилли Бэгшоу

— Мне очень жаль, дорогой Пит, что тебе неприятны мои слова. Клянусь, это так! Остается надеяться, что однажды мы преодолеем все разногласия и ты примешь меня, ведь именно меня выбрал твой отец. А сейчас я сообщу нечто, что сделает его самым счастливым мужчиной на свете.

Она сделала паузу, наслаждаясь напряженной тишиной, повисшей в гостиной.

— Довольно скоро у тебя, Пит, и у тебя, Лори, появится крохотный братик или сестренка.

Тишина стала оглушительной. Но, пожалуй, самый сильный ужас был написан на лице Дьюка.

— Дорогой, разве это не восхитительная новость? — пропела Каролин, мелодраматично хватая Дьюка под локоть. — Я беременна! У нас будет ребенок!

Некоторое время все молчали. Затем тишину прорезали истеричные рыдания Лори, которая вскочила с места и унеслась в свою комнату.

— Клэр, — тихо сказал Дьюк, высвободив руку из хватки Каролин, — сходи утешь ее. — Он не случайно обратился к невестке — Клэр единственная из всех не потеряла самообладания.

— Нет! — как-то по-женски взвизгнул Пит, когда Клэр отодвинула стул. — Оставайся на месте!

Его жена замерла.

— Я схожу, — неожиданно произнесла Минни. Голос ее был безжизненным и скрипучим, как сухой песок.

На мгновение она поймала взгляд Дьюка, выбираясь из-за стола. Было в его взгляде что-то такое… сожаление? Однако он тотчас разорвал контакт глаз и отвернулся. Между ним и Питом завязался ожесточенный спор, и Минни быстро улизнула из гостиной.

Она застала дочь в ее личной спальне, стены которой были обиты розовым плюшем. Лори с самого детства любила этот цвет, и Минни даже не заикалась о смене интерьера.

Лори лежала на постели лицом вниз, плечи содрогались от беззвучных рыданий. Услышав, как открылась дверь, она подняла голову.

— За что? — взвыла она. — За что она так к нам жестока?

— Не знаю, детка, — мягко сказала Минни, усаживаясь на край постели и бережно отодвигая мокрые пряди с лица дочери. — Понимаю, это нелегко, но нам всем придется смириться с этим… неприятным фактом. Успокойся, милая, успокойся…

— Нет! — взвизгнула Лори прямо в лицо матери. — Я не смогу с этим смириться! И Пит не сможет! Терпеть здесь еще и ее ребенка, этого ублюдка! — Ее собственное лицо перекосилось от ненависти, тогда как Минни оставалась совершенно спокойной. — Я не смогу принять ее ребенка, мама! Откуда нам знать, что это вообще папин отпрыск? Быть может, эта гадина нагуляла его с каким-нибудь из своих дружков? Она же шлюха, просто шлюха! Может, это вообще ребенок того ужасного негра!

Неожиданно Минни почувствовала чудовищную усталость.

— Боюсь, милая, что это ребенок твоего отца. Не спрашивай, откуда у меня такая уверенность. Я просто знаю это, и все. — Она вздохнула и потянулась к дочери. — А теперь возьми себя в руки и умойся.

Лори в бешенстве оттолкнула ладони матери. Минни уронила руки на колени и печально уставилась на дочь. Она не знала, что еще можно сказать в такой ситуации. Тихо встав, она вышла из спальни Лори и затворила за собой дверь. Ей ничего не оставалось, кроме как отправиться к себе. Никакие силы на свете не заставили бы ее спуститься обратно в гостиную, где Дьюк и Пит кричали друг на друга и где сидела довольная собой Каролин.

Сев на свою кровать, Минни мрачно посмотрела на подарок Дьюка, коробочку, оставленную на тумбе. Она взяла ее и открыла, с удивлением отметив, что руки дрожат. Хорошенькое колечко подмигнуло ей одним из бриллиантов.

Достав из коробочки карточку, Минни поднесла ее к глазам.

«Моей жене в день ее рождения. С нежностью, Дьюк».

Ей показалось, что тонюсенькая ниточка, которая лишь недавно протянулась между ней и мужем, лопнула навсегда.

Впервые за долгие годы унижений и боли Минни Макмаон позволила себе расплакаться.

Глава 6

Мальчика назвали Хантером.

Роды проходили очень тяжело. Каролин, не привыкшая к боли и физическому дискомфорту, мучилась невыносимо, но лишь после четырнадцати часов страданий доктор Роули принял решение делать кесарево сечение. Каролин потеряла много крови, но малыш родился здоровым. Еще много недель после родов Каролин выглядела бледной и страдала от анемии. Даже Дьюк чувствовал к ней сочувствие и не знал, с какой стороны подойти. До этого момента он воспринимал любовницу только как объект сексуального влечения, а другие стороны ее натуры его не волновали. Ее трудное прошлое и личные переживания были для него пустым звуком — ему не хотелось блуждать в подобных дебрях.

Дьюк ждал, что беременность оттолкнет его от Каролин, но, как ни странно, его влечение к ней только возрастало по мере роста живота. Почему-то беременность любовницы воспринималась им как символ его мужской силы и власти над природой. Ему невероятно льстили изумленные взгляды знакомых, которые потрясенно взирали на гигантский живот Каролин и перешептывались за его спиной. Семью Макмаон вновь обсуждал весь Голливуд, и Дьюк наслаждался каждой новой разносной статьей в бульварных газетенках.

Дьюк боялся, что Каролин откажется спать с ним, как когда-то Минни, объясняя это страхом за будущего малыша, но неожиданно любовница превратилась в сексуальную хищницу. Они занимались самым агрессивным сексом в своей жизни именно во время беременности Каролин, совершенно не беспокоясь о безопасности ребенка. Дьюк прекрасно понимал, что любовница не сделала аборт только потому, что рассчитывала с помощью ребенка навеки зацементировать их отношения, и отдавал должное ее сообразительности. Каролин сохранила беременность, рискуя благосклонностью Дьюка, но желая занять прочное место в его завещании.

Для самого Дьюка появившийся на свет малыш означал не больше, чем очередного продолжателя рода, вместилище семени Макмаонов. Он совершенно не собирался заниматься этим глупым «куском мяса», который постоянно орал, пачкал пеленки и пускал слюни. Ничего романтичного и умилительного в возне с ребенком он не находил.

Каролин довольно быстро поняла это, а потому нашла сыну двух нянек и выделила всем троим отдельную комнату в самой дальней части дома. Она даже не стала противиться желанию Дьюка назвать малыша Хантером.

— Честно говоря, дорогой, — лишь однажды попыталась возразить она, — это звучит нелепо. Хантер Макмаон, только подумай! Похоже на псевдоним порнозвезды. Может, выберем более традиционное имя? Какой-нибудь Ричард или Хью? Как насчет Себастьяна? — Ее измученное лицо озарилось при мысли, как был бы счастлив покойный отец, узнав, что внука назвали его именем. — Что скажешь? Себастьян Макмаон — звучит красиво. Так же звали и моего отца.