Мститель - Ширли Рейн

Зато родители говорили, не умолкая. Оба они выглядели так, словно за прошедшие сутки сбросили лет по десять.

Папа, наконец, побрился, тщательно расчесал рыжеватые, густо пересыпанные сединой волосы, и это удивительным образом преобразило его. Карие глаза молодо поблескивали, их взгляд то и дело возвращался к полному, но все еще красивому, яркому лицу жены.

Папа сказал, что хочет после завтрака начать приводить в порядок верхний этаж дома, но мама возразила:

– Нет уж, сначала натаскай воды побольше, а потом делай, что хочешь. Всем надо хорошенько помыться, а то, пока я лежала, вы тут мхом начали обрастать. Да и постирать не мешает.

Отец смущенно взъерошил волосы на затылке.

– Как скажешь. Тебе, конечно, виднее, дорогая. Но только, пожалуйста, никаких тяжестей сама не поднимай. И вообще не перетруждайся. Потихонечку, полегонечку, ладно?

– Это уж как получится, – мама засмеялась. – Вот только надо бы еще сходить проведать Данаю, отнести им с Борой свининки. Но это потом, ближе к вечеру. Сначала мыться. Уж будьте любезны, – она перевела на дочерей взгляд темных, искрящихся глаз, – надолго никуда не уходите.

Услышав о Данае, Инес внезапно встрепенулась.

Даная приходилась матерью папе и жила со своей дочерью Борой, но мама любила ее как родную. Бабушка Даная помогла маме вырастить всех ее старших детей, но не Инес, потому что как раз незадолго до рождения девочки у Данаи начало заметно слабеть зрение, и она почти перестала выходить за пределы своего двора. Сейчас она практически ничего не видела, кроме смутных теней. Раньше, когда со зрением у нее все было в порядке, бабушка Даная лепила из глины и раскрашивала очень занятные фигурки животных с физиономиями, сильно смахивающими на человеческие лица. Инес нравилось рассматривать эти фигурки, когда она бывала у бабушки. Хотя настоящей близости между ними не было, Инес относилась к ней скорее хорошо, чем плохо или никак, что, учитывая ее характер, значило не так уж мало.

Сейчас, однако, она вспомнила не об умении бабушки лепить глиняные фигурки, а еще об одной ее особенности, которой нередко пользовались жители города. Дело в том, что Даная, казалось, помнила абсолютно все, что когда-либо видели ее глаза или слышали уши, в том числе и всякие мелочи, не имеющие, на первый взгляд, никакого значения. Папа так и говорил – у нее абсолютная память.

Инес сама была свидетельницей того, как однажды к бабушке Данае пришли две женщины, две соседки. Причиной раздора между ними стал колодец, который стоял точно на границе их дворов. Много лет они прекрасно делили его, а потом поссорились из-за какого-то пустяка и не придумали ничего лучше, как мешать друг другу пользоваться колодцем, который, оказывается, обе считали принадлежащим именно ее семье. Закрывали его каждая своей доской, срезали чужую веревку с ведром и даже в отместку друг другу заваливали колодец камнями и землей, от чего он стал иссякать. Страсти разгорелись нешуточные, дело доходило чуть ли не до драки. Боясь, как бы не вмешались пауки, которые не терпели раздоров между людьми, мужья этих женщин отослали их к Данае в надежде, что она разрешит спор, вспомнив, чьи предки на самом деле построили этот колодец.

Их ожидания оправдались, хотя и не совсем так, как они рассчитывали. Даная действительно припомнила разговор стариков об этом колодце, услышанный ею давным-давно, когда она была еще ребенком. Как выяснилось, человек, который построил его много лет назад, на самом деле не принадлежал ни к той, ни к другой семье. Он умел находить воду, и сначала вырыл колодец на своей земле, а потом и еще несколько других, в разных концах города. По-видимому, этот человек был не лишен поэтической жилки и неплохо знал человеческую природу, потому что на дно каждого колодца он заложил камень с выцарапанной на нем надписью. Что-то вроде: «Этот колодец не иссякнет до тех пор, пока не принадлежит никому и принадлежит всем». Эти слова устыдили женщин, они взялись за ум и помирились.

Самое интересное, что когда их мужья очищали колодец, они действительно нашли на дне камень, о котором говорила Даная. Впрочем, и без того никто не сомневался, что ее словам можно верить.

А что, если бабушка Даная вспомнит высокого темноволосого человека, у которого на правой руке не хватает безымянного пальца?

Инес вскочила, едва не уронив стул.

– Мама, а можно я отнесу бабушке свининки? – спросила она.

Мама удивилась, это было видно по ее глазам. Но и обрадовалась тоже.

Инес стало немного стыдно, ведь она вызвалась сходить к бабушке вовсе не потому, что хотела увидеться с ней или сделать доброе дело, отнеся им с тетей Борой мяса.

– А ты хорошо себя чувствуешь, доченька? – спросила мама, и Инес закивала головой. Ну, что же, сходи, бабушка и тетя будут тебе рады. Расскажешь им наши новости. Только не засиживайся, сейчас папа натаскает воды и…

Мама говорила, не умолкая, но Инес больше не слушала. Ладно, ведь доброе дело все равно остается добрым делом, не так ли, успокаивала она свою совесть? Независимо от того, что именно подталкивает человека его сделать. С трудом дождавшись, пока мама закончила завтракать, завернула мясо в баньяновые листья и положила его в корзину, Инес подхватила ее и была такова.

Глядя ей вслед, папа лишь удивленно покачал головой.

-2-

Инес пошла не по улице, а так, как привыкла ходить к бабушке вместе с родителями – напрямую вдоль обращенного к лесу краю города, с той стороны, куда выходили задние дворы последнего ряда домов. Ну, не совсем напрямую, тропинка изгибалась то вправо, то влево, ныряла то вверх, то вниз, но все равно так было гораздо ближе.

Это случилось, когда Инес в очередной раз свернула. На тропинке, прямо посредине, сидел крупный крыс. Ручной, конечно, подумала она. Дикие в город забегать боятся, по крайней мере, днем. Ничего тут такого особенного не было, если не считать того, что он не сдвинулся с места, даже когда Инес подошла к нему вплотную. Сидел на задних лапках, свесив передние и поводя острой мордочкой, точно принюхиваясь. Тонкий, длинный и почти голый хвост легонько так то поднимался, то опускался, постукивая по утоптанной земле.

– Кыш! – прикрикнула на него Инес и взмахнула рукой. Однако крыс и после это не сдвинулся с места. Ну и наглец, подумала она. Может, учуял мясо? Интересно, чей это? Надо же так распустить животное. На всякий случай она подняла корзину повыше и сделала шаг в сторону, чтобы обойти крыса, но не тут-то было. Все произошло очень быстро и совершенно незаметно для взгляда. Раз – и он снова сидел прямо перед ней, все так же поводя усатой мордочкой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});