По приказу президента (ЛП) - Брэдли Шелли

Но после не очень теплого приема сегодня вечером Мэд начал волноваться...

- Что ты хочешь, чтобы я понял? Заскрежетал зубами Гейб. - Ты сказал ей, что заплатишь за аборт. Ты написал это.

И Мэд ненавидел каждое слово, которое печатал - и самого себя - той ночью. Но он также знал, что необходимо защитить Сару.

- И это тоже должно было вызвать у тебя подозрения, ведь, напомню снова, я пообещал позаботиться о ней. Ты помнишь, чем мы занимались за две ночи до того, как я покинул Сару? Помнишь, как мы столкнулись со старыми друзьями из Йеля в том баре в «Адской кухне», а потом сидели в парке и говорили о том, какими чертовски жалкими они казались?

- Да. Я помню, - ответил Гейб, его тон стал мягче. - Я помню, как пошутил, что, если начну часами нести чушь о детях, ты должен меня застрелить.

- А что я ответил?

- Ты сказал, что все будет не так плохо. Сказал, что, может быть, это мы жалкие, потому что ни один из нас не оказался достаточно умен, чтобы найти женщину, которая будет с нами мириться. Ты сказал, что, может быть, пришло время повзрослеть. – Гейба осенило. - Ты уже знал о ребенке.

- Уже несколько дней, - признался он. - Когда Сара сказала мне, это была лучшая ночь в моей жизни. Я еле сдержался, чтобы не рассказать тебе об этом, пока мы сидели в том парке, но Сара хотела подождать с хорошими новостями, пока не сходит к доктору. И она хотела подумать о том, как преподнести это тебе. Я уже знал, что собираюсь жениться на ней, но мое предложение должно было быть особенным. Чувак, у меня был план. Все было готово к вечеру в Метрополитен... И русские все испортили.

Гейб провел рукой по светлым волосам.

- Я не думал о той ночи в парке. Я не думал ни о чем, кроме того, что ты уничтожил мою сестру.

- Я чуть не уничтожил себя, пытаясь спасти ее, тебя, нашего ребенка - всех. Не думай, что я не понимаю, как ей больно. - Мэд вздохнул, пытаясь сдерживаться. - Но я понимаю твой гнев. Когда в тот день я услышал, как ты говоришь об Эверли, меня охватила ярость. Я просто рад, что между вами все устаканилось. Поздравляю, чувак.

Мэд отвернулся. Ему нужно было успокоиться. Нужно поспать - желательно в настоящей постели. Впервые за несколько месяцев. Может быть, наутро все будет казаться лучше.

Гейб схватил его за руку.

- Мэд, постой. Мне жаль. Я был неправ. Я должен был поговорить с тобой, когда мы пообедали, а не орать. И мне следовало хоть чуточку верить в тебя. - Он протянул руку. - Я рад, что ты жив. И счастлив что ты вернулся.

Мэд уставился на руку. Это могло быть ловушкой.

- Потому что теперь ты сможешь сам меня убить?

- Потому что теперь ты сможешь быть отцом для своего ребенка. Потому что теперь я не останусь один со всеми этими женщинами. - Гейб усмехнулся, а затем посерьезнел. - Потому что теперь я могу найти способ снова стать твоим братом.

Мэд пожал протянутую руку. Восстановить отношения будет не так легко, как он предполагал, но он был полон решимости вернуть семью, особенно Сару. Никто в мире не знал и не любил его так, как она.

Гейб обнял его и хлопнул по спине.

- Я действительно рад, что ты вернулся. Мне не нравилось жить в мире без тебя, чувак.

Мэд тоже скучал по ним. Ему было жаль, что он пропустил, как они изменились и посвятили себя любви своей жизни. Конечно, он наблюдал издалека, но он очень многое упустил.

- Мне так жаль, что я пропустил твою свадьбу. Скажи, что Коннор и Дэкс устроили тебе достойную холостяцкую вечеринку.

Улыбнувшись, Гейб отступил.

- Там не было ни одной стриптизерши.

Какой ужас.

- Может быть, мы должны устроить послесвадебный мальчишник.

У Гейба вырвался смешок.

- Нет. Теперь я счастливо женат и стриптизерши для меня под запретом. Это хорошая жизнь, чувак.

Да, Мэд тоже хотел этой жизни - с Сарой.

- Я бы предпочел, чтобы вся моя жизнь была посвящена семье. Только мы шестеро с нашими женами и детьми.

- Эй, я все устрою, если ты действительно сможешь убедить мою сестру простить тебя. Но сразу предупреждаю - это будет нелегко.

Сара была всепрощающей душой. Как только он объяснит ей, почему оставил ее, и на какие жертвы пошел ради ее спасения, есть вероятность, что они оба смогут начать с того, на чем остановились, верно? Может быть…

- Скоро я с ней увижусь. Я все ей объясню и буду ползать перед ней на коленях. Клянусь. – Мэд пообещал, что сразу же, как это будет безопасно, он появится на ее пороге и будет униженно просить разрешения любить ее до конца жизни.

- Ты же знаешь, что мы позвали сюда всех девушек?

Мэд застыл.

- Что ты имеешь в виду?

Краем глаза он увидел, как к дому подъезжает машина, но был слишком занят, пытаясь осмыслить слова Гейба.

- Но не Сара. Она же в Хэмптонсе.

Гейб покачал головой.

- Этим утром она приехала в Вашингтон. Женщины решили провести некоторое время вместе, пока Зак, остальные парни, и я болтались бы здесь. Когда ты появился, Зак сказал секретной службе привести их всех. Они будут здесь в любую минуту. Я думаю, что мне сначала нужно поговорить с Сарой, чтобы твое появление не так ее шокировало.

Но было уже слишком поздно, потому что дверь лимузина открылась, и вышла она. Мэд перестал дышать. Боже, она была прекрасна. Золотой свет заходящего солнца отражался от ее волос, усиливая буйство красок. Его всегда очаровывали ее роскошные волосы, их шелковистость, которую он ощущал, когда пропускал их сквозь пальцы. Они были не просто русыми или светлыми, а смесью цветов с очаровательным оттенком красного, который искрился на солнце.

Она повернулась к Эверли, и он увидел изгиб ее округлого живота, доказательство того, что внутри нее рос их ребенок. Мэд застыл в оцепенении. Его сердце угрожало выпрыгнуть из груди. Он уже так сильно ее любил и так же сильно будет любить этого ребенка.

Если она позволит ему.

О Боже. Она здесь. Прямо сейчас. Он не спланировал речь. Он не знал, что сказать. Он только знал, что боялся, что она больше его не любит.

- Мэд, иди внутрь, прежде чем она увидит тебя, - позвал Гейб. - Сара не должна узнать обо всем так.

Он прав, но Эверли уже увидела его. Она моргнула, как будто он мог быть миражом. Затем она подняла руку и указала на него. На ее губах застыло его имя.

Сара обернулась. Ее глаза расширились. Она в шоке уставилась на него. Побледнела. И затем начала падать.

Мэд побежал к ней, молясь всем богам, чтобы все это хорошо кончилось.

Глава 4

Саре снился прекрасный сон. Она снова оказалась в Нью-Йорке, накрасившаяся и одетая для встречи с Мэдом. В этот раз все шло хорошо, и он не заставил себя ждать. Он даже пришел немного раньше.

- Я не мог больше ждать. Я должен был тебя увидеть. Мне не нравится проводить ночь вдалеке от тебя.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

- Тогда может тебе лучше переехать сюда.

Он сжал губы, в глазах у него виднелись триумф и искорки озорства.

- Идет. Я больше никогда не вернусь домой. - Затем он сделал паузу, посерьезнев. - Ты - мой дом. Ты и этот маленький пирожочек.

- Ты не будешь называть нашего ребенка пирожком.

Он коснулся ее живота.

- Я буду называть этого ребенка нашим.

Сара растаяла. Ей не хотелось просыпаться. Она часто видела этот сон, и он был самым восхитительным. Ей попеременно снились тихие сны, где они с Мэдом все еще были влюблены, и кошмары, где она была с ним в самолете, пока тот падал. В любом случае, когда она просыпалась, ей приходилось мириться с тем фактом, что в ту ночь он так и не появился. Он отправил ей мерзкое сообщение. И каждое утро, когда она открывала глаза, ей приходилось вспоминать, что он мертв, и никогда не узнает их ребенка, никогда не даст ей глупое прозвище, которое будет приводить их малышку в ужас. Мэда больше не было, и Сара наконец смирилась с тем, что он никогда ее не любил.

Но даже при том, что это было не по-настоящему, ей всегда хотелось остаться в прекрасном сне чуточку побольше, чтобы украсть еще несколько прекрасных мгновений с ним.