Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот. - Ольга Смирнова

— Вот только не надо ставить мне условий. Я и без того плохо себя чувствую.

— Если бы у меня было сотрясение мозга, я бы тоже плохо себя чувствовал. Не пойму только, что тебе мешает вылечиться с помощью магии. Опять бредовые идеи про равновесие?

Сима, поморщившись, села и огляделась с отвращением. Спальня в ее квартирке была настолько маленькой, тщедушной даже, что сделав шаг от кровати, она неизменно утыкалась носом в дверь. Из мебели, кроме упомянутой кровати, здесь помещался лишь одинокий стул, да тумбочка для женской мелочевки. Мало того, что он застал её в разобранном виде, так теперь ещё вынужден любоваться этой убогой обстановкой! Поймав себя на этой мысли, она разозлилась и решила, что блеять и оправдываться ни за что не будет. И объяснять ему — нет, нет, ему, Яру! хватит трепета и преклонений! — что лекции по лечебным заклинаниям она в свое время старательно прогуливала и что единственное известное ей заклинание оказалось не столь действенным, как предполагалось, — тоже. Лечение — не ее профиль. Ей по душе исследования, кропотливые изучения, эксперименты. А здоровье… лекарей и так хватает — на каждом углу медицинские лавки, уже и плюнуть некуда. Да и знахарки держат марку — сейчас тебе любое зелье за пять минут сварганят, да так, что вмиг все хвори пройдут. Те, что есть, и даже те, что будут.

И да, Серафима была убежденной противницей лечения магией. Потому и лекции игнорировала. И прав был Яр — она все так же придерживалась теории равновесия. Предпочитала есть таблетки на завтрак, обед и ужин, лишь бы эскулапов магических до себя не допускать.

Не глядя, она протянула руку — он поддержал. Чертова обнадеживающая галантность. Вел бы себя как скотина — было бы куда легче смириться с его равнодушием. И возможно, в конце концов, самой стать равнодушной. Но он так и не ответил на ее вопрос…

— Зачем ты здесь?

— Значит, ты выбираешь второй вариант.

— Я ничего не выбираю. Рассказывать нечего. Дежурила, напоролась на хулигана, видимо. Он и…

— Что значит — видимо? Ты не уверена?

Сима вздохнула с досадой — вот уж всем любителям любитель цепляться к деталям. Даже профессионал. Ответила, как могла подробно:

— Не видела. Он сзади напал. Ударил чем-то по затылку и, судя по всему, скрылся.

— Где это произошло? Когда?

Сима рассказала, хотя была абсолютно уверена, что название переулка ему ничего не скажет.

— Центральный район города?

Она кивнула.

— Что-нибудь пропало?

Тут Сима замялась. Егору она всей правды не сказала — сначала просто не вспомнила, потом была в полусонном состоянии и мало что соображала.

— В чем дело? — насторожился он. — Немедленно говори, как есть.

— Я… свечу нашла. В замке у Михалыча.

— Хм. В замке, говоришь?

У него вид стал обескураженный немного, и Сима улыбнулась.

— Доведешь до кухни? Мне таблетки надо… вот черт.

— В чем дело на сей раз?

— Мне таблеток навыписывали — уйму. Видимо, вместо еды. И настойки какие-то. Мне бы их принимать начать, а я в аптеку так и не ходила.

Взгляд у него сделался весьма скучный, когда он произнес:

— Ах, ну да. Куда ж ты без таблеток, забыл совсем. Я так понимаю, ты из больницы пешочком шла?

— Здесь недалеко.

— Отлично. Просто великолепно. А в спортзал случайно по дороге не заглянула? Кросс не пробежала? Или может, на работу собралась в ближайшие дни выходить?

— Может, и собралась, — воинственно ответила Сима. — Только не твое это дело.

— Это я сам решу. И вот, что я тебе скажу, Сима. Ты — мое дело.

— С каких это пор?

— С таких.

— Помнится, еще год назад ты говорил совсем по-другому. «В мире полно достойных мужчин, Сима… Я — не лучший объект, Сима…» тьфу, вспоминать противно!

— Год назад все и было по-другому.

— И почему мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь? Опять отрабатываешь на мне свои приемчики?

— И в мыслях не было, — ответил он, взгляд его оставался безмятежен. Впрочем, Серафима прекрасно знала, что ложь не всегда можно определить по внешним признакам.

Они дошли до кухни — он поддерживал ее под локоть. Там она села на стул и, с облегчением выдохнув, прикрыла глаза. А когда, минуту спустя, открыла их и огляделась по сторонам, вздохнула уже обреченно. Похоже, за время, что прошло с момента их последней встречи, в виде спорта под названием «наведение бедлама» он достиг-таки уникального уровня, хотя ей казалось, что дальше стремится уже просто некуда. И все это — с небрежным изяществом и непринужденностью.

За свою жизнь она успела убедиться, что ее главные мужчины и порядок на кухне — как холодная вода и масло. Несовместимы в принципе. Вот и сейчас — стоило Яру начать хозяйничать, как столовые приборы и еда словно взбесились. Сначала они просто прятались от него, словно он их чохом сдать на переплавку собрался, потом сменили тактику — принялись выскальзывать из рук и закатываться в самые тёмные углы. Вообще, он на раз уделывал Славия в плане создания хаоса в ограниченном пространстве кухни — будь то столичный дом брата или нынешняя казенная квартирка. Вроде секунду назад здесь был порядок, а начал маг движение — и все словно само собой вверх дном перевернулось. На столе выстроились в замешательстве какие-то пакетики, баночки, скляночки, наличие которых для самой Серафимы явилось сюрпризом. Откуда-то появился батон хлеба, крошки от которого тут же усеяли стол и пол вокруг него. Разлилась вода. Зашелестел целлофан. Спички высыпались из коробка.

Спички вызвали у Яра особый интерес — он даже на пару секунд остановился, пристально рассматривая их под ногами. Спросил скорее у самого себя:

— Это еще зачем? Для ритуалов, что ли?

Сима только вздохнула.

Все это случилось, пока он всего лишь заваривал чай и искал в кухонных шкафчиках чашки, ложки и другую необходимую посуду. И да, ботинки он так и не снял, равно как и черное пальто. За что сейчас и поплатился, оказавшись по уши в крошках и манке. Он раздраженно оглядел себя, попытался отряхнуться. Не вышло. Что-то пробормотал, щелкнул пальцами, и крошки исчезли.

Серафима не вмешивалась, не возражала, не пыталась хоть как-то остановить этот беспредел. Она знала по собственному плачевному опыту, что это бесполезно. Но не это было главной причиной. Пока он громил её кухню, она, пользуясь возможностью, размышляла, что этому махинатору может быть от нее нужно. Нужно на самом деле. В версию о том, что он внезапно воспылал к ней чувствами — какими бы то ни было — верилось слабо, а точнее, не верилось совсем. Весьма нелестно для ее самооценки, но это правда.

Какое-то дело в городе? Но что такого страшного могло произойти в этом всеми богами забытом захолустье, что сюда направили его?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});