Touching From a Distance - Дебора Кертис

Меня позабавило, что у группы, которая все еще получает всего лишь 60 фунтов за концерт, уже появились такие преданные поклонники.

Йен начал разрываться между дневной работой и ночными концертами. Он отправился к врачу из-за симптомов гриппа, но получил там лишь обезболивающее. На еле. дующей неделе он так устал после ночного выступления, что попытался получить больничный. На этот раз врач подтвердил, что он действительно болен.

Вновь обустраивать жизнь в Маклсфилде было сложно: большинство наших ровесников отправились на Юг, и казалось, будто мы переехали в чужой город. Если вдруг проходила антикварная ярмарка, мы отправлялись побродить среди прилавков и могли встретить там Джона Тальбота. Кельвин Бриггс по-прежнему оставался нам хорошим другом, но с ним нам было не так весело, как раньше. Хотя Йен и я вместе были счастливы, меня немного раздражало то, что он никогда не приходил на вечеринки девчонок из колледжа.

Как-то нам позвонил Тони Наттолл — еще одна тень из прошлого. Встреча ознаменовалась приездом полиции, которую вызвал наш сосед: он увидел, что Йен и Тони прыгают по крышам автомобилей, припаркованных на Бартон-стрит, — они возвращались с едой из китайского ресторанчика. Тем не менее Тони и Йен значительно отдалились друг от друга, особенно в том, что касалось их политических взглядов. Йен был за консерваторов, Тони за либералов — не то чтобы страстный борец за свои взгляды, но ему нравилось, что схожесть политических пристрастий помогает сходиться с людьми. Тони казалось, что их дружба угасла, и он старался понять, чувствует ли Йен то же самое. Так что беседа в тот вечер не задавалась; они лишь пытались найти точки соприкосновения.

Йен показал Тони обложку «An Ideal for Living» — тот ужаснулся, а слушая музыку, обнаружил, что она ему тоже не по душе. их дружеские отношения так и не смогли возродиться.

Я купила свой первый автомобиль, Morris Traveller, с компенсационной налоговой льготой в 160 фунтов и сдала экзамен по вождению в январе 1978 года. Йен был рад за меня, но, хотя я постоянно твердила ему, как много он теряет, не умея водить, примером не вдохновился. Для меня же автомобиль означал независимость. Йена возил Стив, чем он был совершенно доволен, а я упивалась возможностью самостоятельно поехать — или не поехать — на концерт, когда пожелаю.

К сожалению, я не понимала, что Йен вообще не горит желанием научиться делать хоть что-то. Я предполагала, что раз я, начав жить отдельно от родителей, научилась готовить, то он возьмется за традиционно мужские дела по дому. Мой отец умел делать все, даже ботинки чинить, и от Йена я ждала того же — а он не мог оправдать этих ожиданий. Йен всегда утверждал, что в одинаковой степени умеет пользоваться обеими руками; он рассказывал, что от рождения был левшой — это мама в детстве заставила его писать правой. Но, говоря, что одинаково хорошо владеет и правой, и левой руками, он с таким же успехом мог сказать, что владеет обеими одинаково плохо. Он часто расстраивался и смущался из-за своей неуклюжести.

Бунт против засилья лондонских лейблов набирал силу, и это воодушевляло Йена. Возникло Манчестерское музыкальное сообщество, по поводу которого он сказал:

«Сообщество и вправду очень помогло Joy Division. Оно предоставило нам место для выступлений, мы познакомились с другими музыкантами, общались, обменивались идеями. Кроме того, появилась возможность экспериментировать со зрителем. Мы могли позволить себе пойти на риск: сообщество не стремилось приманить как можно больше людей».

Я нашла объяснение постоянным отлучкам Йена с прежней работы в Манчестере: он постоянно брал отгулы, чтобы встретиться с Дереком Брандвудом и его помощником, диджеем Northern Soul, Ричардом Сирлингом. Они руководили рекламным отделом RCA на Пикадилли Плаза, в Манчестере. Дереку Брандвуду удалось купить помещение на первом этаже, с окнами, выходящими на улицу. Мы с Йеном ходили мимо каждый день, но не замечали ничего интересного, потому что сам офис был скрыт от шумного города. Там начали собираться молодые таланты, в том числе Мартин Ханнет. Это Мартин предложил Дереку сообща поработать над Sad Cafe, пообещав протолкнуть их на Granada TV, если Дерек договорится об интервью с Игги Попом для Тони Уилсона. Так было положено начало кампании по поиску талантов на Северо-Западе.

Именно на RCA выходили альбомы большинства кумиров Йена, включая Дэвида Боуи, Игги Попа и Лу Рида. Йен мог запросто прийти в офис и поболтать с кем-нибудь. Когда речь шла о его музыкальной карьере, от стеснительности не оставалось и следа, да и с Дереком было удивительно легко общаться — в этом я убедилась, когда сама познакомилась с ним. В какой-то момент Swan Records начали искать группу новой волны из Англии, которую они могли бы продвинуть на американский рынок. Берни Бинник, совладелец компании, связался со своим другом Джоном Андерсоном, который вместе с Ричардом Сирлингом как раз возглавлял лейбл Northern Soul. Классический случай: Joy Division оказались в нужное время в нужном месте, и выбор пал на них. Они все еще пытались продать тираж «An Ideal for Living» и были готовы взяться за новую работу. Йен организовал встречу группы с Ричардом Сирлингом и Джоном Андерсоном. Какие-то вопросы и опасения возникли у одного только Питера Хука, но от них быстро отмахнулись, очень уж ребятам хотелось записать новую пластинку. Их даже не интересовали технические вопросы записи или формат музыки, которую требовалось играть. Важно в тот момент было одно: кто-то заплатит за студию.

Ричард Сирлинг, Джон Андерсон и Берни Биник согласились вложить по 500 фунтов каждый. Запись происходила в Манчестере, на студии Greendow/Arrow, и стоила 35 фунтов в час. Это было дорого, но доказывало серьезные намерения инвесторов. В апреле 1978 года были записаны двенадцать песен: одиннадцать оригинальных композиций и кавер «Keep On Keepin’ On» H. Ф. Портера (переработанный гитарный риф из этой песни звучит на «Interzone»). Мнения об этой сессии неоднозначны. Йен, помню, был очень недоволен тем, как на записи звучит его вокал. Джон Андерсон взял на себя роль продюсера, и представления о том, каким должен быть альбом, у них совершенно разнились. Йен все жаловался, что от него требуют петь в стиле соул, как Джеймс Браун. Когда им предложили использовать синтезатор, они возмутились, но потом идею взяли на вооружение.

Впрочем, студийная работа состояла не из одних споров и ссор. Им случалось отправиться в бар через дорогу, выпить и поболтать; как-то им подали пиво без лайма, и они поменяли слова «Walked in Line»/«Шагая строем» на «We wanted lime»/«Мы хотим лайм».

Сборник стал достаточно странной смесью, поскольку в то время группа непрерывно менялась. Такие образцовые композиции, как «Shadowplay», соседствовали с любительскими песнями вроде «Novelty», написанными до того, как каждый член группы нашел себя в ней. Ребята были недовольны записью: с начала проекта они творчески выросли и написали новые, более интересные песни. Инвесторы этого не понимали и видели только то, что группа утратила энтузиазм. Joy Division так хотели сделать запись, что начали проект, не подумав о собственной неопытности в музыкальной индустрии, которая сама по себе сложна. Кроме того, они не знали, как общаться с бизнесменами. Однако, хотя результаты работы их разочаровали, сам факт того, что кто-то их спонсировал, вызвал определенный интерес в музыкальных кругах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});