Осень без надежды - Керк Монро

— То есть, — подумав, сказал Данкварт, — вы можете кому-то подражать? Вроде того, как некоторые ящерицы изменяют цвет, сливаясь с окружающей обстановкой?

— Именно. Теперь вам более-менее ясно, кто мы такие?

— Да. Заблудившиеся существа, принужденные жить… Жить в тюрьме? В тюрьме, которой для вас обернулся наш мир? Хайбория?

— Точнее не выразишься, — кивнул Рэльгонн. — Мы научились есть вашу пищу, следим за событиями, происходящими вокруг, попытались сделать так, чтобы люди, окружающие Рудну, жили хоть отчасти счастливой жизнью. Мы помогаем вам чем можем, не раскрывая, кто мы такие. Для жителей округи мы лишь легенда, пусть и страшноватая.

— Тогда почему вы, почтенный Рэльгонн, открылись мне? Рассказали тайны, не предназначенные для чужих ушей? Почему я стал человеком, вызывавшим ваше доверие?

— Вы можете использовать мысль для того, чтобы изменять окружающий мир. Называйте, как хотите — волшебство, магия, ментальная энергия… Это очень любопытно только потому, что много столетий мы ни с чем подобным не сталкивались — волшебников становится все меньше и меньше. И, конечно, мы вами заинтересовались. Во-вторых, мы видим, что Сфера, которая нас приютила и стала вторым домом, постепенно разрушается. Мир начал резко изменяться.

— Вы знаете об этом? — Данкварт аж привстал. — О столкновении материков, о нашествии варваров?

— Знаем. Но позвольте мне закончить. Третья причина, по которой я позвал вас в свой дом, крайне проста. Минувшим днем вы попросили о помощи. Не в наших правилах отказывать людям, которые нас кормят. Чего вы хотите? Я вместе со своей семьей сделаю все, что возможно.

— И ничего за это попросите? — подозрительно прищурился Данкварт.

— Ничего. Все, что нам нужно, у нас есть. Нет главного — дороги домой. Портал, находившийся когда-то в подвалах Рудны, закрыт. Ваш мир, Хайбория, с годами стал и нашим. Я не хочу, чтобы мой дом был уничтожен из-за вашей собственной человеческой глупости и природной катастрофы. Силы ваших богов мы преодолеть не сможем, но… Просите, господин Данкварт. Прошу поверить, каттаканы могут сделать многое. Если только это не сопряжено с преступлениями против нашей морали. Просите, раз уж пришли…

* * *

Прошло всего два с половиной дня, но Данкварт поначалу не узнал местность вокруг Каина-Горы.

На полянах у кромки леса, по лугам, расчищенным от деревьев трудолюбивыми сельчанами, обжившими окрестности стольного замка, даже на голых камнях у скалы теперь, будто разноцветные грибы, выросли шатры и палатки. Данкварт насчитал около пятидесяти шатров, после чего сбился. Кругом незнакомые люди, некоторые даже в приличных дворянских одеждах, ржание лошадей, где-то забивают свинью, а сама свинья, противясь смертоубийству, истошно верещит.

Можно заметить вымпелы благородных — вот пожалуйста, длинное знамя эрла Румского, что из Румы, стоящей прямиком на полуденной границе Райдора.

Далеко забежал светлейший эрл, ничего не скажешь. От Румы до Каина-Горы лиг триста по прямой, а в нынешние времена по прямой только вороны летают. Штандарты герцога Пайрогийского, владения графов Роганов, синие вымпела немедийских графского дома Клейнов, чьи владения у Соленых Озер тоже подверглись атаке гирканцев, мрачный черный бунчук владельцев самых плодоносных рудников, расположенных в области Роттхайм. Почти все знакомые Данкварту дворянские семьи разгромленной Бритунии.

Соня, как видно, развила бурную деятельность, собрав у своей крепости всех укрывшихся в Кернодо благородных кнехтов.

Разумеется, Данкварта и его сопровождающих пропустили в замок беспрепятственно, хотя меры к охране были приняты самые строгие. Внимательный Рей заметил, что караулы усилены вдвое, на башнях бдят лучники из дружины каштеляна, а призванные из деревень кузнецы обивают деревянные ворота металлическими полосами.

— Мне это не нравится, — проворчал зинга-рец и, увидев недоуменный взгляд Данкварта, добавил: — Если появится враг, палаточный лагерь у стен снесут при первой же атаке. Если Соня решила укрепить Каина-Гору, то ей следовало бы вначале устроить лагеря в стороне от крепости, в лесах. Не далеко, но и не близко. Когда начнется осада, ваши конники смогут атаковать гирканцев с тыла, а затем снова исчезать в чаще.

— Наша Рыжая Соня, между прочим, отнюдь не дура, как ты успел заметить, — возразил Данкварт. — Видимо, пока опасности прямого нападения не существует, по Пайрогийскому тракту расставлены дозоры, которые обязательно оповестят о приближении гирканцев. Наверное, владетельная госпожа всея Кернодо таким образом поднимает боевой дух. После того, как рухнуло государство и погиб герцог Райдор, людям нужна определенность и уверенность, Что хоть где-то поддерживается привычный порядок и есть освященная законами и временем власть.

— Тут понимать надо, — вставил Войто, — разве можно жить без господина? Каштелян, он что? Только управитель. А хозяйка — она и есть хозяйка. Традиции…

— Степного кагана ведет вперед невероятное честолюбие, и мудрость всегда воевавшего степного народа, — рассудительно сказал Рей. — И уж каган Бурэнтийн возжелает подмять под себя этот диоцез бывшей Бритунии, то мы ничего не сможем поделать. Властелин степи проведет подчиненных ему гирканийцев через леса и болота, оставив без внимания охраняемый тракт, а потом… Каина-Гору могут спасти только дремучие чащобы, в которых можно спрятаться.

— Пораженец! — беззлобно проворчал Данкварт.

— Реалист, — пожал плечами зингарец. Потертый кортеж месьора керлата взобрался на крутой дороге к воротам, въехал в нижний двор и остановился, потому что пространство меж стенами и башней-донжоном оказалось до отказа забито людьми.

На крыльце танова дома надсаживался вельможный каштелян Сташув:

— Судари, достойные судари, потише! А то у меня уже ухи болят! Вот вы, господин Хольм, отчего орете, будто причинное место в дверях защемили? Госпожа никого пока не примет! Недосуг! Если чего надо — у меня спрашивайте! И по очереди! Чего желаете, эрл Эттен?

Эрл, едва сравнявшийся возрастом с Войто, безусый, темноволосый и горячий, проорал:

— Фураж для лошадей! У меня девять всадников, все, что уцелели! Люди-то прокормятся, а скотину прикажете еловыми лапками кормить?

— Дам фураж! — согласился каштелян. — Немного.

И далее в том же духе. Месьор Сташув охрип, взмок и был готов своими руками удавить любого, кто потребует у него еще продовольствия, еще сена или, к примеру, новую телегу. Провиант следовало расходовать донельзя экономно — запасы в Кернодо небольшие, хорошо хоть год урожайный выдался. А впереди зима, в предгорьях весьма суровая. Как прокормить эдакую орду?