Жажда/water (СИ) - kissherdraco

― Поцелуй меня еще раз.

Слова были как пепел на его языке. Ножи. Сырое тухлое мясо, которое он не мог удержать. Вдруг все, что он планировал, рассеялось как дым. А он остался. Опустошенный. Слова эхом отдавались внутри.

С Гермионой творилось что-то странное. Опять это чувство. Она почти могла ощутить кислоту его рта. И это разъедало сердце.

А Драко повторил:

― Поцелуй меня.

Гермиона заплакала.

В этот раз сильнее. Но так же беззвучно. Слезы текли, а все остальное осталось. Почему он вызывает такие чувства? Ей хотелось, чтобы он ушел. Оставил ее в покое. Мерлин, просто оставил в покое, чтобы утонуть в этом чувстве-одной-просто-пожалуйста. Уйди.

― Слезь с меня, ― пробормотала она, отталкивая его из последних сил.

Если бы в этот момент она попробовала угадать, что будет дальше, то ошиблась бы. Малфой оторвался от нее и отвалился в сторону, сильно ударившись спиной о стену. Все за одну секунду. Победа.

Гермиона видела, как он сползает по стене, свесив голову, скользкие светлые волосы упали на мутные холодные глаза. С ней еще никогда такого не было: таких сильных эмоций, так быстро сменяющих друг друга. Злость. Потом жалость. Столько острой, мерзкой жалости, что она не могла даже смотреть на него. Он был на полу. На полу, у ее ног. И она не слышала его дыхания.

Гермиона секунду смотрела на него.

Потом повернулась. Пошла. Побежала, быстро, к двери. Всхлипывая. Дернула ее, толкнула так сильно, что та ударилась о стену. Она не могла там оставаться, в этой заразной тошноте.

Идя ко дну, в горечи и наготе концентрированного позора. Того, что случилось бы. Если бы он ее не отпустил.

Она бы сдалась. Позволила ему поцеловать себя.

Она бы сама его поцеловала.

И позволила ему все, что угодно. Без сомнения.

_____________

Глава 5

― Он все время смотрит на тебя.

― Он просто пытается достать тебя, Гарри.

― Нет.

― Да, ― Гермиона тихо вздохнула, резко переворачивая страницу учебника. ― Не обращай внимания, ладно?

Гарри мог и не говорить ей, что Драко смотрит. Она чувствовала его взгляд. Он с тем же успехом мог сдирать с нее кожу.

― Если он просто пытается меня достать, ― прошипел Гарри…

"О Господи. Прекрати это".

― …тогда почему он отворачивается каждый раз, когда я смотрю?

― Я не знаю, Гарри, ― рявкнула Гермиона. ― Но смотри, у него прекрасно получилось. Он еще как достал тебя.

Наверное, Драко услышал. Он опять взглянул на нее.

Гарри сжал зубы. ― Видишь?

― Мерлин, дай мне силы, ― Гермиона подняла глаза с хорошо знакомым выражением вырасти-перестань-быть-таким-ребенком. ― Если ты не прекратишь…

― Десять очков с Гриффиндора. ― Снейп за учительским столом хищно нахмурился.

Гарри помрачнел, как туча.

― И еще десять за ваше выражение лица, Поттер.

― Мое выражение…?

― И еще пять за это. ― Снейп захлопнул тяжелую книгу. ― Так что, полагаю, это будет двадцать пять очков с Гриффиндора. Поздравляю.

Пара слизеринцев захихикала.

Гермиона злобно покосилась на них. Ей вдруг вспомнилось так хорошо знакомое слово «ненависть». Похоже, оно навеки поселилось в ее голове. Гермиона изнемогала от ненависти. В последнее время ее было больше, чем за все прошлые годы в Хогвартсе.

Ненависть. Как она это ненавидела.

Гермиона уставилась в свою тетрадь. О чем вообще был урок? Шея жутко болела.

И было еще кое-что. Настолько очевидное, что было почти больно.

Драко смотрел на нее. Все время. Взгляды украдкой, которые были слишком заметны и, очевидно, приводили Гарри в бешенство. Это не были долгие взгляды ненависти и отвращения, от которых не знаешь, куда деться; они были короче. Непонятные. Почти печальные - если она смотрела на него достаточно долго, чтобы их расшифровать. Она чувствовала эту грусть, как горький дождь. Ее собственная грусть. Возможно, единственное на свете, что было общего у нее и Драко. Но она не собиралась сочувствовать этому ублюдку.

Ублюдок….

Гермиона поежилась. Почему-то сегодня это звучало слишком грубо. По какой-то непонятной безумной причине. Может быть, потому что она видела его тогда, скорчившимся на полу. Чувствовала, как в нем что-то сломалось. И эта жалость, она что-то изменила. Что-то где-то внутри нее, что не должно было меняться.

Гермиона заметила это, когда вчера ночью вернулась, наконец, к себе спальню, а Драко там не было. Она дрожала уже, наверное, целую вечность. А еще было маленькое, острое, грызущее чувство вины, от которого так и не удалось избавиться.

Вины?

Полное безумие. Она чувствовала себя виноватой. До сих пор. Несмотря на то, что отчаянно пыталась разубедить себя. Бесполезно. Она снова и снова проигрывала в голове воспоминание о его теле - которое тихо сломалось, глазах, полных безнадежности и признания собственного поражения, когда он сидел там, на полу; и ее сердце сжималось, так что хотелось плакать от боли. Потому что, может, ей не надо было убегать.

Может, не надо было оставлять его. Не так.

Наверное, потому она и сбежала. Потому что хотела остаться. Потому она и выскочила из комнаты со всей скоростью, на которую только было способно ее дрожащее тело. Убраться. Прочь от него.

Потом она поняла, что какая-то ее часть хотела соскользнуть по стене рядом с ним. И остаться там. Во всхлипывающей тишине. И ждать. Чего-то… ничего… что там могло случиться. Следующего приступа его чертова безумия. Следующей серии этого кошмара. Что угодно, только не оставлять его вот так, тихо разваливающимся на части.

И самый трудный вопрос -

Какого черта?

Но ведь, в конце концов, у нее было сердце. Большой, жирный, глупый мешок любви и тоски и ненависти и боли, который стучал так сильно, что она почти хотела, чтобы он взорвался.

Так вот в чем дело. Это что-то новенькое. Еще раз проиграть в голове всю цепочку. Она чувствовала себя виноватой, потому что должна была остаться. Что-нибудь сказать. Что-нибудь сделать. Он был таким невообразимым ублюдком… и да, определенно, ублюдком… но она только что увидела крошечную возможность, что у всего этого могла быть причина. В этом было что-то новое, неожиданное. Что-то, что не было чистым злом.

Разумеется, от этого ситуация только еще больше усложнилась и запуталась. Стала еще менее приемлемой. Может быть, она просто слишком много думает. Надеется на что-то, чего нет. Может, он на самом деле всего лишь испорченный мальчишка, испорченный с головы до ног. До чертова мозга костей.

Вдруг все вокруг нее пришло в движение. Она подняла голову.

― Блин, ты за весь урок написала только пять строчек, ― пожаловался Рон. ― И что я буду делать с пятью чертовыми строчками?

Гермиона моргнула, возвращаясь к действительности.

― Пора учиться не рассчитывать на то, что у меня всегда можно списать, Рон, ― она сдвинула брови. ― Можешь начинать прямо сейчас.

Рон ухмыльнулся.

― Ты что, до сих пор не поняла? Это единственное, почему я с тобой дружу.

Гермиона вздохнула.

― Честно, Рон, это не смешно. Ты не можешь все время рассчитывать… ― Она остановилась и сильно ткнула Гарри в бок. ― Перестань таращиться на Малфоя, Гарри! Он даже больше не смотрит.

Гарри вздрогнул и отшатнулся.

― Окей. Я просто… ― Он раздраженно фыркнул. ― Проехали.

Гермиона вдруг разозлилась. «Да, Гарри, - подумала она, - потому что для тебя все это так ужасно трудно, правда? Бедняжечка». Стоп. Кажется, это не очень честно. Или совсем нечестно. Но она все равно злилась.