Имажинали - Сборник французской фэнтези

если он станет целовать мне ноги. В любом случае, там чертовски скучно. Здесь мне гораздо веселее, брат.

* * *

Смех Марго почти заглушал крики Квентина. Молодая женщина принялась ломать ему суставы один за другим, упершись взглядом в лицо своей жертвы, чтобы насладиться каждым знаком страдания, словно парадом изысканных блюд.

— Не называй меня так, Иезавель.

— Это сильнее меня; и стараюсь, чтобы ты этого не забывал.

— Как тут забудешь? Я мотаюсь по Земле, пытаясь сдержать зло, которое ты так охотно разбрасываешь.

— Тогда ты проиграл, Габриэль. Хоть чуть-чуть перестань важничать. Ты не сможешь быть везде одновременно. Я устрою так, что этот мир заразит магия; пойдут плодиться волшебницы и колдуны, и ты никак не сможешь этого остановить.

— Ты собралась доверить людям огромную власть, сестра моя. Вдруг из этого выйдет что-то доброе?

— Они ненадежны, — хихикнула Иезавель.

* * *

Теперь Марго сидела верхом на Квентине, как любовница, оседлавшая возлюбленного. Но она больше не смеялась, а ее жертва тоже больше не кричала. Молодая женщина просто лупила его кулаками по лицу, снова и снова, пока оно не превратилось в кашу. В крови, забрызгавшей лицо Марго, прочертили борозды слезы, словно все ее страдания, вся ее ненависть и все ее безумие постепенно покидали ее.

Вскоре она перестала его колотить, рыдая над безжизненным телом Квентина в тишине звездной ночи.

* * *

— Они ненадежны, — повторила Иезавель.

— Как знать? — ответил Габриэль. — Я возьмусь обучать Марго. Важна не столько власть, сколько то, что люди с ней делают. — Габриэль указал на де Марбурга. — Он не остановится на этом. Но я не сделаю его ошибки, судя.

Габриэль похлопал разочарованную девочку по плечу.

— Ты сама посеяла семена собственного поражения, Иезавель. Ты проиграла, только… ты еще этого не знаешь. — Он подошел к Марго, что-то прошептал ей на ухо и помог подняться на ноги.

А затем они ушли, растворившись в ночи.

Жан-Клод Дюньяк

Давайте соблюдать процедуры

Очень существенно — следовать процедурам, не отступая ни от одной буквы. Они, даже если бестолковы, защищают вас от скандалов куда эффективней, чем амулеты некромантов. Для таких, как я, хуже некуда, чем ввязываться в авантюру, не оформив все необходимое заранее, желательно — получив три визы в разных инстанциях, и в строгом иерархическом порядке. Обычно к моменту, когда документы готовы, от проблемы не остается и следа. Или для решения этой проблемы находят кого-то другого.

Как ни печально, с этим не всегда получается.

* * *

В тот момент, когда все началось, я проводил планерку с двумя самыми старыми гномами из команды — остальные предпочитали рыться в горе. На столе стояла тарелка с едва начатыми бутербродами: свежий гранитный хлеб c корундовой посыпкой и дополнительной порцией слюды для меня, и куча мерзкого фастфуда, которым питаются эти коротышки и к которому я бы ни притронулся ни за что на свете. За пиво они поделились всем, что у них оставалось.

Я просил меня не беспокоить и все вызовы отсеивать, поэтому, когда с потолка шахты спустился сверкающий луч света и уперся в камень, служащий мне черепом, я лишь раздраженно пожал плечами. После чего у меня перед носом запрыгали хрустальные клинки, заставляя гномов крутить шеями в попытках понять, что происходит, и я понял, что дело приобретает серьезный оборот. А когда по пещере эхом прокатились четыре характерных нотки, а за ними Голос, я смирился и склонил голову.

К моим ногам подскакала полупрозрачная сфера, и раскололась о мизинец. По полу раскатился рулон пергамента с нескончаемым перечнем производственных задач, целевыми показателями и соответствующими блок-схемами. Затем, к моему удивлению, за первой сферой последовала вторая. Кто-то из гномов рубанул ее топором, достал довесок к тому списку и передал его мне.

— Это особое задание, для тебя лично… — (Он бегло глянул на него, пожевав под бородой губами, создавая впечатление, будто там бегает с места на место целая колония крыс). — Да, а график выглядит невыполнимым.

— Ладно, — проворчал я. — Мы устроим рабочее совещание по запуску проекта, как только я повидаюсь с шефом.

* * *

Через два часа, поднявшись наверх, я мерил шагами ковролин в приемной. Они его поменяли после моего последнего визита, и наверняка поменяют и после этого — я оставил уже достаточно глубокие борозды, чтобы из-под них проглядывал камень. Еще минут десять, и они смогут укладывать рельсы. Я это делаю не нарочно — ну, не совсем. Но я как-то привык ценить, когда меня редко заставляют ждать, если мне назначен прием.

— Он сейчас вас примет, — нервно бросает секретарша, откладывая нож для разрезания бумаг. — Он новенький, не думаю, чтобы вы имели с ним дело раньше.

— Какой он?

— Его лучше не злите…

Дверь, открывающаяся за моей спиной, не позволяет мне ответить. Я медленно поворачиваюсь и оказываюсь нос к носу с человеком с кислым выражением на лице. Позади него я вижу огромный письменный стол, полузасыпанный грудами аккуратно свернутых пергаментов, сверху которых покоится продолговатая печать на цилиндрической ручке. Красноватые потеки воска на конце печати подчеркивают сходство с отрезанным пальцем.

Шеф смотрит на растерзанный ковролин, потом мне в физиономию, а затем бросает на секретаршу взгляд, от которого она прямо на месте обращается в студень.

— Вы решительно бедствие для бюджета шахты, — говорит он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Пройдемте со мной!

Люди умеют заставить себе подчиниться, в этом их фокус, даже троллей — если только вы их первыми не стукнете. Тролль ни за что не станет пытаться убеждать другого тролля взглянуть на вещи иначе. Он просто по тому стучит, пока не завладеет вниманием. Но люди вечно закатывают длиннейшие речи, и единственный способ их заткнуть — это сделать то, чего они требуют.

Я вздыхаю и вхожу в логово хищника.

Стол у шефа — не виданной мной раньше конструкции. Его поверхность полностью изрыта микроскопическими прямоугольными клеточками-сотами. В каждой соте трудится крохотный демон; он таскает по клетке свинцовые циферки, размером почти с него самого, и меняется ими на те, что находятся в соседних ячейках. Когда итог становится отрицательным, между демонами разгораются ожесточенные споры.

— Это моя идея, — с удовлетворением объявляет он, устраиваясь в своем вертящемся кресле и отодвигая кипу свитков, чтобы я мог лучше видеть. — Такие вещи у меня выходят отлично; экономит место, время и персонал, на одном столе — целый микросотовый офис. Расчеты выполняются автоматически, результаты сводятся без малейших ошибок, а нарушения (он указывает на