Уродина - Ксения Громова

конечно, а она не зашла слишком далеко в лес…

Дальше – смутное пятно. Олю действительно избили. Сильно избили. Но меня к ней не подпустили слишком близко. Вокруг нее собралось слишком много народа, и меня чуть не сбили с ног. И я бы обязательно упала, и меня бы затоптали, если бы не Женя, который поставил меня перед собой и прижался ко мне со спины. Он крепко держал, не выпуская из рук. Но он упрямо шел вперед, подталкивая мое тело. Женя протаскивал нас туда, к Оле.

Боже, что бы я делала без него?!

А потом я увидела Олю.

Она лежала под деревом, подтянув ноги к груди. Все ее лицо… Боже мой. Боже мой! Она была в крови. Олю жестоко избили.

– Не смотри, не надо, – Женя прикрыл мои глаза и теперь уже повел меня в другую сторону. – Скоро приедет Герман, и все будет хорошо.

Нет, не будет. Не будет. Мне хотелось плакать и кричать, но внутри такая пустота. Даже показалось, будто я нахожусь не здесь.

Не помню, когда приехал Герман, но именно тогда началась вся движуха. Почему все раньше ничего не делали? Почему не вызывали скорую? Почему только с приездом Германа Оле начали оказывать помощь?

– Я отвезу ее сам в больницу, – сказал Герман, подходя к нам. Мы сидели на крылечке домика, где мы с Олей жили.

Женя кивнул и нежно поцеловал меня в волосы. Я замерзла. И очень устала.

– Я хочу домой, – прошептала. Мое состояние было истощенным, что даже не напрягалась из-за присутствия Германа. Ведь обычно я его немного побаивалась.

Я уже знала, на что способен этот мужчина. Он – опасный. Но только он может нам помочь.

– Хорошо, – кивнул Женя, – мы отвезем тебя. Герман отведет тебя в машину, а быстро соберу наши вещи. Иди, не бойся.

Герман аккуратно придерживал меня за локоть, пока вел меня к машине. На нас неожиданно обрушился ветер, и мужчина тут же накинул мне капюшон крутки, которую когда-то успел натянуть на меня Женя.

Герман усадил меня вперед, поскольку на заднем сидении лежала Оля. Мужчина бросил на нее короткий взгляд и замер. Он как-то странно посмотрел на нее. Но быстро взял себя в руки. Он сел за руль, и мы молча дожидались Женю, который вернулся буквально через десять минут.

Женя сел назад, опустив голову Оли себе на колени. Подруга была в сознании и даже немного говорила. Будем надеяться, что мозг не сильно пострадал.

Как доехали до больницы – не помню. Для меня весь этот вечер стал мутным пятном. Мы отвезли Олю в больницу, подождали, пока ее оформят, и только тогда братья отвезли меня домой.

– Пойдем, я провожу тебя. – Женя взял мою сумку в руки. И я с грустью на нее посмотрела. Приключение, которое обещало стать веселым, превратилось в кошмар. Видимо, у меня никогда не будет нормальной жизни. И я никогда не стану нормальной. Не суждено. Даже нормально отдохнуть не могу. Теперь от моей мечты остался только пепел. В веселый смех заменил вой сирен полицейских машин, которые приехали, сразу после нашего отъезда. Нам они встретились по дороге. Очень вовремя.

– Спасибо, – прошептала я, – спасибо.

Женя лишь обнял меня. Даже наш поцелуй стерся. Я больше его не помнила. Но позволила себя обнять.

– Назар уже, наверняка, спит, – тихо проговорила я. Женя понял.

– Хорошо. Заходить не буду. Завтра на занятия не иди. Отдохни.

– Мы съездим к ней в больницу? – спросила я.

Парень кивнул.

– Но сначала ты должна поспать. Все, иди.

Когда я заходила в квартиру, то не знала, что меня ждет еще один удар.

ГЛАВА 18

Соня

Как только я закрыла дверь, то тут же замерла, прислушиваясь. Не хотелось разбудить брата. Нам и так предстоит непростой разговор утром. Не зря Назар не хотел отпускать меня в этот чертов лагерь! Вот не зря!

Все у меня как-то не заладилось… Ничего не получается. И все, кто рядом, – страдают. Сначала Женя, а потом вот Оля… И мне стало еще страшнее. Вдруг следующий Назар? Но кто мне вредит? И самое главное – за что? Я же никогда и никому не вредила. Не конфликтовала намеренно. Но кто-то определенно точит на меня зуб. И я не знала, что делать.

Мне было действительно страшно. Очень страшно.

Закрыла глаза и прислонилась к двери. Боже, дай пережить эту ночь. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

Решение пришло неожиданно – пойду в полицию. Понимаю, что скорее всего меня пошлют, куда подальше… Но тогда попрошу Германа. Чтобы решил эту проблему. Знаю, он может.

Надо еще позвонить родителям, узнать, как они… Мы хоть и жили в одном городе, но отношения между нами были напряженными. Точнее… Нас с Назаром напрягало то, что мама и папа не особо интересовались нами. Они были слишком равнодушны и черствы. Иногда я задаюсь вопросом: а зачем они вообще нас родили? Ведь все проявление их любви больше сводилось к материальным вещам, нежели моральным и духовным. Вещи, еда – да, было. Но чтобы просто так обнять, поцеловать… Я этого вообще не помню. И было ли это? Не знаю…

Но позвонить все же стоит. Говорить, что происходит какая-то непонятная чертовщина не буду. Мало ли…

Я медленно разулась и на цыпочка пошла в комнату, чтобы не разбудить брата, как вдруг услышала со стороны кухни женский смех. Замерла. На секунду мне показалось, что я где-то уже слышала.

Значит, у Назара кто-то есть? А я и не знала… Понимаю, что он – взрослый мужчина, у которого были свои потребности. Определенные потребности. И я никогда не была против того, чтобы он приводил сюда девушку… Это же его квартира…  Но мой брат очень сильно любит меня, поэтому не хотел лишний раз тревожить. Смущать. А сейчас, пока я отсутствовала в лагере, он решился. Едва заметно улыбнулась. Если брат счастлив, и я тогда тоже.

Но почему они сидят