Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

Я натянула конец шланга на носик крана и открыла воду. Потом я открыла плетеную корзину, нашла там один халат, несколько полотенец, рубашку и запихнула все это в «прачку». Теперь мне понадобился стиральный порошок. Никаких коробок или бутылок с гелем на виду не было. Я пошарила в шкафчике под раковиной и обнаружила там около ста штук черного, отвратительно пахнущего хозяйственного мыла с выдавленной на каждом бруске таинственной цифрой: «72»— вот Зина, наша домработница, плюхает такой «кирпич» в воду и протяжно говорит:

«Поганое корыто никогда не бывает сыто»…

Двумя пальцами я уцепила кусок и швырнула его в агрегат. Ну ладно, начнем. Палец нажал зеленую кнопку, на всякий случай я втянула голову в плечи. Но ничего не произошла, похоже, «прачка»-прабабушка сломана. Я подошла к баку и в ту же секунду сообразила: машина не включена в электрическую сеть.

Меня охватило уныние. И зачем я налила воды, да еще засунула в мертвого монстра кучу белья? Теперь придется вычерпывать воду ковшом и стирать халат, полотенца и сорочку вручную. Будь я поумней, дело ограничилось бы одной рубашкой Павла.

Тяжело вздыхая, я наклонилась над «прачкой», и тут послышалось мерное гудение, в глубине бака началось шевеление, фонтан брызг взлетел вверх, мыльная вода попала мне в лицо, глаза нещадно защипало. Я зажмурилась и кинулась к раковине. Пока отворачивала кран и пыталась промыть глаза, услышала какие-то невероятные звуки: чавканье, писк, треск, шорох, скрип.

Окружающий мир я увидела не сразу, а когда наконец обернулась, оцепенела в изумлении: стиральная машина исчезла. Пару секунд я стояла, пытаясь понять, что происходит, но тут из коридора донеслось отчаянное собачье тявканье, и я выбежала вон из ванной.

Зрелище, развернувшееся передо мной, было достойно режиссера Лукаса, снявшего бессмертный хит «Звездные войны». По длинному узкому коридору, обрамленному со всех сторон бесконечными полками с пыльными томами, резво катилась стиральная машина, из нее периодически выплескивался фонтан воды и растекался лужей на почерневшем от времени и грязи паркете, за ретивым агрегатом со звонким лаем неслась Плюшка, которая явно пыталась прогнать самоходное устройство.

Я приросла ногами к полу, озадаченно наблюдая за происходящим. Каким образом стиральная машина работает? Она же не подключена к источнику питания! Неужели она на батарейках? Надо немедленно поймать обезумевший механизм! Кстати, куда он спешит? Хочет убежать из дома?

— Стоять! — завопила я, кидаясь за бачком-самоходкой.

В середине коридора материализовалась Вера.

— Что это? — завизжала она, тыча пальцем в проезжающую мимо машинку.

— Лови ее! — заорала я, забыв о воспитании и почтении к будущей жене хозяина. — Хватай!

Но от Путинковой было мало проку — она не сделала ни малейшей попытки остановить «самоходку». Вместо этого Вера завизжала во весь голос:

— Крыса! Крыса! Крыса!

Плюшка замерла. Собачка поняла, что крик Веры адресован ей. Вера затопала ногами, но в ту же секунду очередной фонтан мыльной воды обдал Путинкову с головы до ног, и противная девица закашлялась. Я почувствовала к стиральной машине почти что симпатию. Тут «кастрюля» завернула за угол, и до меня долетел возмущенный голос Павла:

— Сидя, какого черта вы с Мотей ночью эксперименты затеяли?

— Какие? — спросил Исидор, выходя из библиотеки.

Математик, как всегда, не захлопнул за собой дверь, и я заметила, что Плюшка, отряхиваясь на ходу, шмыгнула в книгохранилище. Мигом оценив удачу, я закрыла дверь — теперь псинка не выберется наружу.

— Крыса! — опять завизжала Вера и стала тыкать в меня пальцем. — Крыса!

— Ее зовут Лика, — напомнил Сидя. — Что случилось?

— Черт! — закричал из прихожей Павел. — Вот дрянь!

Послышались грохот, треск, вой.

Исидор поторопился в холл, Вера продолжала орать, я понеслась за математиком.

Прихожая, тускло освещенная слабосильными лампочками, напоминала пещеру злого колдуна, не хватало лишь свисающих с потолка летучих мышей. Зато посреди прихожей бесчинствовала машина, над которой вздымались струи фонтана. Около содрогающегося агрегата метался Павел.

— Сидя, — потребовал он при виде ученого, — прекрати это безобразие сейчас же!

— Но я ничего не делаю, — резонно ответил математик.

— Выключи эту штуку! — приказал Брыкин.

— Айн момент… — пообещал Сидя, нагнулся — и замер.

— Ну, — нервно торопил его Павел, — в чем дело?

— Спина… — простонал Исидор.

Я подскочила к математику.

— Что случилось?

— Радикулит, — сквозь зубы пробормотал Сидя. — Как всегда, в самый неподходящий момент вступило. Деточка, ты можешь выключить АТМУ?

— Кого? — спросила я.

— АТМУ, — повторил, морщась от боли, Сидя. — Вон там, в самом низу, есть большая красная кнопка. Подползи к заразе и ткни в нее. Не машина, а стерва! Сколько она у меня крови выпила, бешеная селедка!

— Селедка? — поразилась я. — При чем тут рыба?

— Сколько можно ждать? — заголосил Павел.

— Деточка, потом обговорим детали, — произнес никогда не забывающий о вежливости Сидя, — а сейчас попробуй добраться до кнопки, иначе Павел сойдет с ума.

Глава 12

Я присела на корточки и стала приближаться к стиралке. С первой же попытки мне удалось ткнуть пальцем в красную пупочку, но бачок не отреагировал нужным образом, более того, он взвыл еще сильнее, и из него послышалось оглушительное чавканье.

— Жесть! — заорал Павел.

— Там крыса! — вела свою партию Вера, успевшая дойти до прихожей. — Крыса! Крыса!

— Остановите эту дрянь! — взвизгнул Брыкин и закашлялся. Очевидно, мыльная вода попала ему в рот.

Я изо всех сил жала на красную кнопку.

— Ну как, деточка? — подал голос Сидя. — Получается?

— Ни черта, — пропыхтела я, — только сильнее трясется.

— Крыса! Крыса! — вопила Вера.

— Остановите дрянь! — вклинился Павел.

Я хихикнула. Ситуация очень напоминала оперный спектакль — у каждого была своя партия, исполнители вели их, не обращая внимания друг на друга.

— Крыса! Крыса!

Ко мне слова хозяйской невесты, конечно же, не относились, Вера отчаянно испугалась мокрой Плюшки.

— Чертова дрянь! Вырубите ее!

А это Павел. Он привык раздавать приказы на своей фирме. На это тоже можно не обращать внимания.

— Деточка, ты уверена, что используешь красный выключатель?

Вот Исидору нужно ответить.

— Конечно, Сидя! Я абсолютно не разбираюсь в математике, но никогда не путаю цвета на светофоре.

— Мы сейчас не на дороге, — прохрипел согнутый в три погибели математик.

— Крыса! Крыса!

— Остановите дрянь!

— Там еще есть кнопка оранжевого цвета, — добавил Сидя, — вот ее трогать не следует.

— Крыса! Крыса!

— Остановите дрянь!

— И где она? — испугалась я.

— Рядом с красной, — так же не обращая внимания на Павла с Верой, сообщил Исидор.

Игнорируя арии нервной парочки, я, встав на четвереньки, внимательно изучила бачок и заметила:

— Около зеленой только красная кнопка.

— Нет, деточка, — возразил Сидя, — она цвета апельсина, а та, что колера пожара, с обратной стороны агрегата.

Я совершила обзорную экскурсию вокруг «кастрюли» и крикнула.

— Нашла! Она точно там, где вы сказали.

— Я знаю, потому что сам конструировал АТМУ, — похвастался Сидя. — Действуй, деточка.

Мой палец утопил кнопку.

— Крыса! Крыса!

— Остановите дрянь!

«Хор» упорно вел свои партии, но солистами явно были я и Сидя.

— И как, деточка? — поинтересовался профессор, пытаясь рукой потереть поясницу.

— Ни фига не выходит! — констатировала я.

— Реле замкнуло, — выдавил из себя Сидя.

— Остановите дрянь!

— Крыса! Крыса!

Первый и второй голос поменялись местами, что внесло некое оживление в «оперу», но никак не повлияло на ход действия в целом.

— Реле еще в тысяча девятьсот шестьдесят первом сломалось, — Сидя не к месту пустился в воспоминания, — прямо в демонстрационном зале вырубилось. Мне выговор объявили, а Мотю лишили премии. Деточка, постой, ты случайно не нажимала хоть раз ту кнопку, что около красной?

— Вы же просили надавить на самую яркую! — напомнила я.

— Но не на оранжевую!

Я вновь поползла на коленках вокруг «кастрюли» и, отплевываясь от воды, заявила:

— Они обе красные. Одна возле зеленой, другая с обратной стороны.

— Нет, — заспорил Сидя. — Кто АТМУ делал? Я или ты?

— Вы, — согласилась я.

— Нажимала на морковную? Отвечай коротко!

— Крыса! Крыса!

— Остановите дрянь!

Я покосилась на Веру и Павла. Может, они биороботы, сконструированные Сидей в минуты досуга? Иначе почему парочка повторяет одно и то же, как «заевшая» пластинка?