Девочка и Звезды (ЛП) - Лоуренс Марк

— Мне очень жаль твою мать.

Турин нахмурился, чувствуя себя неловко.

— Здесь никто долго не живет. Но мне будет ее не хватать. Очень сильно. — Он помолчал и добавил: — Мне жаль твоего брата.

Казалось, сказать больше нечего. Иногда все твои слова имеют неправильную форму, и ни одно из них не подходит к молчанию, оставшемуся после разговора. Яз отвела взгляд от Турина, ее желудок сжался в холодный узел. Зин будет отравленным и безумным, когда она найдет его. Ей придется сделать все то, что было сделано для Турина. Это знание разъедало ее. Каждая новая вещь, которую она узнавала, только крепче привязывала ее к Сломанным. Она нуждалась в них, и, хотя каждый инстинкт подсказывал ей, что нужно немедленно уйти и увести брата в безопасное место, разум велел ей оставаться, слушать и учиться.

— Как… — Но Арка уже вела остальных обратно к поселку. Яз поспешила догнать ее. — Как сделать так, чтобы тот, кто запятнан, снова стал нормальным? И что это за город? И почему ты не можешь просто обрушить на охотников лед?

— Потому что в подземном городе потолок сделан из камня, — сказала Арка. — А с остальными вопросами придется подождать, пока я поем. Может быть, Икта и не нуждаются в еде, но я умираю с голоду.

— Еда! — Као произнес это так, словно вспомнил о потерянной любви. — Да, черт побери.

АРКА ПОВЕЛА ИХ к поселку, мимо бараков, в беспорядочное нагромождение хижин и более крупных строений, отличавшихся друг от друга как видом, так и назначением. Они выглядели так, словно были сделаны из выброшенных кусочков более крупных и сложных предметов, как детская кукла, которую отец Яз сделал для нее, когда она была маленькой. Эта мысль ужалила ее, и она спросила себя, что сейчас делают ее родители, что делает Квелл, и как далеко они сейчас от нее, на свежести ветра.

Она огляделась и с отвращением фыркнула. В поселке отсутствовал порядок — в отличие от лагеря Икта, — вокруг было грязно, и пахло… пахло восхитительно! Яз снова фыркнула. Арка привела их к одному из самых больших зданий, и, когда она открыла дверь, волна тепла прокатилась вместе с самым чудесным ароматом. Все пятеро из падение-группы внезапно почувствовали себя такими же голодными, каким себя провозгласил Као. Они, не теряя времени, расположились вокруг платформы, которую Арка назвала столом, на предметах, которые она назвала стульями, предназначенных для того, чтобы они могли сидеть, будучи на одном уровне со столом. Яз спросила себя, чем плохо сидеть на полу, но не стала жаловаться.

Вошла женщина средних лет с темными волосами, падавшими странными завитками, неся огромную чашу, которая, казалось, была сделана из железа, почерневшего от огня снаружи и дымящегося изнутри, источник чудесного аромата. Яз была поражена как кудрями женщины, так и тем, что металла здесь было так много, что из него можно было делать миски для хранения еды.

Арка подняла руку:

— Запомните две вещи. Первая: не трогайте горшок, он вас обожжет. Здесь подают горячую еду. Мадин принесет миски. Вторая: это Мадин. Она готовит еду. Никогда не расстраивайте ее, а то получите для еды что-нибудь неприятное.

Арка подняла руку.

Мадин по-матерински улыбнулась, показывая, что эти слова — ложь, поставила горшок на стол, затем резко повернулась и, прищурившись, сердито посмотрела на Майю, которая подскочила и чуть не упала со стула. Смеясь, Мадин пошла за мисками.

— Да, и третье: это ложки. — Арка продемонстрировала металлический совок.

В горшке было то, что Арка назвала тушеными грибами. Яз уставилась на дымящуюся и сложную груду… кусочков… в странной чашке перед ней:

— Но что это?

— Тушеные грибы, — повторила Арка. — Ешь. Это хорошо. — В доказательство своих слов Арка зачерпнула дымящийся кусок и положила его в рот.

— Но… разве они не обожгут меня? — Яз чувствовала, как от этого вещества поднимается жар.

— Нет. — Као произнес это слово как-то странно, пытаясь вместить его в большой рот, одновременно быстро втягивая и выдыхая воздух. — Это хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Яз, Майя и Куина присоединились к Турину, Као и Арке, которые уже ели. До сих пор Яз ела только рыбу — свежую из моря или холодную, на пути от закрывающегося моря к открывающемуся. Икта ели свою дорожную еду замороженной. Как и все остальные племена, насколько она знала.

Тепло было восхитительно само по себе. Яз не могла сказать, были ли ломтики грибов такими вкусными от тепла, или они были бы такими вкусными даже холодными, но она точно знала, что обожженный рот — небольшая цена. Она ела с самоотверженностью, почти такой же, как у Као. Она никогда не пробовала ничего столь насыщенного вкусом, такого сложного, аппетитного и слегка соленого.

На дне миски — Яз собрала всю силу воли, чтобы замедлить ход, — она обнаружила маленькие кусочки, которые показались ей знакомыми, хотя гораздо более вкусными, горячими и пропитанными темным соком тушеных грибов:

— Это рыба!

— Да, — кивнула Арка. — Ты не можешь жить слишком долго на одних грибах. Без рыбы и соли ты заболеешь и умрешь. Печень рыбы содержит большую часть того, что нужно для жизни.

— И где вы берете рыбу? Где вы берете соль?

Арка серьезно посмотрела ей в глаза:

— А где вы берете железо?

— Я… мы вымениваем его у жрецов.

— И мы вымениваем их у жрецов. — Теперь все их внимание было приковано к Арке, хотя Као, уставившись на нее, все еще набивал себе рот. — Некоторые говорят, что это единственная причина, по которой они нас сюда поместили.

— Но… — У Яз кончились слова.

— Сломанные дети умрут, если остаются на льду. Медленная, жестокая смерть, — сказала Куина. — Для этого и существует яма, чтобы сохранить чистоту линии крови.

Арка пожала плечами:

— Может быть да. А, может быть, и нет. Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел, чтобы ребенку — геранту, хунска или марджалу — дали шанс попробовать?

Никто не ответил.

— Они бросают нас сюда, — медленно произнесла Яз, — и мы ищем металл в этом городе, а взамен они дают нам немного соли и рыбы? Мы работаем на жрецов. Рабы в яме?

— И звезды тоже, — сказала Арка.

— Что?

— Мы добываем звезды изо льда и обмениваем их на еду, в которой нуждаемся, а иногда и на шкуры. Хотя в основном для этого мы используем крыс.

— Крыс?

— Крысы похожи на маленьких медведей… но они другие. — Арка отмахнулась от вопроса. — Но да, ты права. Мы — рабы, работающие на жрецов Черной Скалы. — Она поджала губы. — Я впечатлена. Обычно мокрым требуется несколько дней, чтобы понять это, а ты только что выкопала большую часть ответа ложкой из миски с тушеными грибами!

Они закончили есть без дальнейших разговоров, каждый занятый своими мыслями.

— Есть добавка? — Као заговорил первым.

Арка фыркнула.

— Геранты! В три раза сильнее, в пять раз голоднее. — Она покачала головой. — Тебе дали самую большую миску. Потом будет еще кое-что. Мы едим, когда встаем, и снова перед сном.

— Откуда нам знать, когда? — спросила Майя. — Свет здесь никогда не меняется.

Турин нахмурился:

— Ты просто знаешь.

— Ты научишься «просто знать». — Арка направилась к двери, жестом пригласив их последовать за собой. — Это может занять некоторое время, но у вас есть вся оставшаяся жизнь, чтобы учиться.

9

В ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА первый из людей, Зен, тот самый, который вскарабкался из моря к палатке Мокки, поднялся со своих спальных шкур и обнаружил себя старым. Он увидел на руках линии, которые говорили о целой жизни. Со вздохом он положил свой зуб-кинжал рядом со множеством кеттанов, вырезанных им за долгую ночь. Зен вышел из своего укрытия и увидел на востоке первые лучи зари. Холод крепко сковал лед. И тогда к первому из людей явилось знание, оно кричало и шептало, принесенное жестокостью ветра, рожденное странностью моря. Это будет его последний день. И Зен вошел в белизну, которая была миром, желая узнать, что стало с его многочисленными сыновьями и дочерьми.