От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г. - Иван Касьянович Кириенко

Антоний. 1930 г.

«Государь в родной среде» – Н. Тальберг приводит рассказ А. Ф. Гирса следующего содержания: «…затем он (академик С. Ф. Платонов) стал говорить об основателе полка (Преображенского) царе Петре, как величайшем преобразователе, не имевшем в мире себе равного. Наследник (Николай Александрович – сын императора Александра ІІI-го) заметил: «Царь Петр, расчищая ниву русской жизни и уничтожая плевелы, не пощадил и здоровые ростки, укреплявшие народное самосознание. Не все в допетровской Руси было плохо, не все на западе достойно подражания».

6 ноября 1917 года на рассвете мы благополучно приехали в Новочеркасск. У меня уже созрел план начала формирования добровольческого отряда или, как я назвал, 1-го Георгиевского полка, печать которого я взял с собой, для начала планомерной борьбы с охватившей страну анархией.

Выйдя из вагона, мы пошли в город. Начинало светать, утро обещало быть хмурым и сырым, на улицах еще не было движения, лишь лаяли где-то собаки, да изредка в разных концах города слышались ружейные выстрелы. Обойдя и осмотрев город, мы отправились к коменданту, где симпатичный казачий полковник любезно нас принял и, узнав о моих намерениях, пообещал нам полную помощь и сказал, что будет нам выплачивать и причитающееся жалованье, что и выполнил, и тут же нам указал помещение: большой, двухэтажный пустующий лазарет на Барочной улице № 4. Окрыленные таким быстрым и легким успехом, мы, в радостном настроении, отправились искать Барочную улицу. По дороге я зашел в магазин и купил плотной оберточной бумаги, на которой, придя в лазарет, где нас очень любезно приняли сестры, первым делом мы написали воззвание с призывом в ряды добровольческого отряда. Написав воззвания, я дал всем моим георгиевцам направления и приказал в разных городах развесить объявления на вокзалах и площадях. По дороге к вокзалу повел всех представить атаману генералу Каледину. Прием, оказанный нам комендантом, и то, что мы увидели на улицах казачьей столицы, дали мне надежду, что на этот раз мои старания будут успешны. Но, как всегда, «судьба играет человеком» и впоследствии, когда прибыли «вожди», изменившие присяге, долгу, совести и чести, то они, вторично обманув всех нас, повели добровольцев по левому февральскому пути.

У ГЕНЕРАЛА КАЛЕДИНА

Был верен до смерти.

Прибыв ко дворцу, у крыльца которого прохаживался казак-часовой, войдя, мы были встречены молодым сотником, адъютантом атамана, который сказал, что генерал сейчас к нам выйдет. Едва успели мы выстроиться по старшинству чинов, как открылась дверь, и на пороге показался генерал Каледин. Я скомандовал – г-да офицеры, и подошел к генералу с полагающимся в таких случаях рапортом. Генерал поздоровался сначала со мной, а потом и со всеми стоящими строем офицерами и солдатами. Я доложил вкратце происшествия в Киеве и причину, вынудившую нас приехать на Дон, и добавил, что если генерал не имеет ничего против, то хотелось бы попытаться создать здесь на Дону добровольческий отряд, пользуясь для этого не казачьими силами. Генерал Каледин, со вниманием выслушав мой доклад, начал задавать мне разные вопросы и спросил, что я думаю делать, и не хотим ли мы быть зачисленными в Донскую армию. Я ответил, что мы уже заготовили воззвания о формировании и сейчас, если ваше высокопревосходительство разрешите, я отправлю офицеров в разных направлениях. На это генерал Каледин сказал: «Ну что ж, дело хорошее, начинайте и помоги вам Бог».

Итак, 6 ноября 1917 года фактически является и должно считаться началом Добровольческой Армии на Дону, а не 17-е, выдуманное несведущими и не бывшими в самом начале в Новочеркасске лицами. В этот день, 6 ноября 1917 года, я получил разрешение от хозяина войска Донского, его первого выборного атамана, на формирование отряда из добровольцев. Прощаясь с нами, генерал Каледин сказал: «Будьте уверены, что с Дона выдачи нет», и еще добавил, что 2 ноября в Новочеркасск, в штатском, приехал и генерал Алексеев. У меня захватило дух: генерал Алексеев, генерал-адъютант, начальник штаба Государя, ближайшее, самое Государю преданное лицо! Чего же желать лучшего! Вот вождь, который укажет и направит – скорее к нему. Радостный, я спросил у генерала Каледина, где могу найти генерала Алексеева? Генерал Каледин ответил: сейчас он на вокзале, на самом дальнем запасном пути в тупике, в вагоне 1-го класса, и распрощался с нами. Выйдя от генерала Каледина, я приказал вывесить на площади воззвание с призывом к гг. офицерам и добровольцам. Радостные, мы быстро направились к вокзалу, где также вывесили воззвание. Оставив свою команду на вокзале ожидать свои поезда для развозки воззваний, я с подполковником Святополк-Мирским пошли разыскивать генерала Алексеева.

Сердечный прием, оказанный нам генералом Калединым, и его одобрение наших начинаний не оставляли сомнений, что и генерал Алексеев, бывший начальник штаба Государя Императора и Его генерал-адъютант, отнесется к нашим начинаниям также вполне одобрительно и поможет нашему делу и своим опытом и авторитетом.

О, если бы я тогда знал преступную роль генерал-адъютанта Алексеева, то уже, конечно, я не пошел бы искать его, приехавшего на Дон лишь для спасения своей жизни и ожидавшего приезда семьи, думаю, чтобы выехать за границу.

А вот и вагон 1-го класса.

У ГЕНЕРАЛА АЛЕКСЕЕВА

Евангелие от Матфея

«3. Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам,

4. говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? Смотри сам.

5. И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился».

Поднявшись на площадку вагона и постучав в купе, мы вошли. В купе сидел худой, маленький старичок в сереньком плохеньком костюмчике, в котором я с трудом узнал генерала Алексеева. Я подошел к нему с рапортом и доложил ему киевскую обстановку и причину, заставившую меня выехать на Дон. Выслушав меня, генерал Алексеев спросил: что же вы тут думаете делать? Я доложил, что хочу формировать добровольческий отряд и уже разослал вербовщиков по всем направлениям и как доброжелательно отнесся к этой идее генерал Каледин. Генерал Алексеев иронически улыбнулся и, отвернув голову к окну, как бы нехотя сказал: «Ну что ж, попробуйте». Это меня немного смутило, и мелькнула мысль, что он приехал как частное лицо только спасаться и боится, что наше присутствие здесь его выдаст. Но я тотчас же отогнал эту мысль. На этом и кончились наши разговоры. Попрощавшись, мы повернулись уходить, но генерал Алексеев еще добавил: «Зайдите ко мне, если можете, завтра после обеда». – Слушаюсь. – Мы вышли из вагона, посмотрели друг на друга и подполковник Святополк-Мирский удивленно воскликнул: «ну и