Полночная любовница - Никола Корник

– «Эйкр и Ко» на Стрэнде, – сказала Меррин. Долгую томительную минуту она и герцог с вызовом смотрели друг другу в глаза. – Я любовалась зданием. На редкость великолепная архитектура.

Тэсс зевнула, лениво прикрыв рукой ротик.

– Боже, Меррин, как это на тебя похоже, – заметила она.

Меррин улыбнулась. Гаррик заметил, как ее глаза сверкнули триумфом.

– Я пользуюсь услугами «Коутс и Ко», – спокойно объяснил он. – Это так, на будущее, леди Меррин.

– Тогда вы, видимо, тоже любовались тем зданием, – сладко пропела Меррин. Ее взгляд подзуживал его, приглашая попробовать разоблачить ее. В нем читалась непокорная воинственность. Гаррик видел, как бьется жилка у нее на шее. «Меррин Феннер нервничает, – подумал он. – Несмотря на всю свою дерзость».

– Кое-чем я, безусловно, любовался, – почти промурлыкал он. – Я нахожу нашу встречу очень тонизирующей.

Он опустил взгляд к ее губам. Меррин вспыхнула и прикусила губу, тем самым еще сильнее подчеркивая, какие они полные и сочные. Гаррик испытал совершенно неуместный в данной обстановке прилив желания.

Мистер Черчвард откашлялся.

– Леди, лорд Грант…

Он проводил их к креслам. Тэсс и Джоанна устроились с большим изяществом. Меррин вытянулась в струнку и подчеркнуто смотрела куда угодно, только не на Гаррика. Наступила гробовая тишина.

– С вашего позволения, я продолжу… – начал мистер Черчвард. – Хочу поблагодарить вас всех, что вы сумели выкроить время и собрались здесь в такой короткий срок. – Адвокат утвердил на носу дымчатые очки. – А также всех леди – за проявленное терпение. Я пригласил вас сегодня по причине того, что герцог Фарн… – в его голосе зазвучали нотки неодобрения, – хочет сделать вам одно предложение.

– Не брака, надеюсь? – коротко поинтересовалась Меррин.

– Нет, если не пожелаете иного, леди Меррин, – ровно ответил Гаррик.

– Да я скорее приму от вас чуму, – бросила та.

– Меррин. – Голос Джоанны звучал укоризненно, и Гаррик заметил, как Меррин скорчила гримасу, порозовела и замолчала.

– Не так быстро. – Тэсс выпрямилась в кресле, впервые за все время проявив какой-то интерес к происходящему. Она цепко оглядела Гаррика. – Думаю, я бы с радостью добавила герцога к своей коллекции.

– Не этого, Тэсс, – сухо возразила Джоанна. – Он выглядит слишком здоровым для тебя. Нет гарантий, что он умрет в первый же год после свадьбы.

– И очень жаль, – услышал Гаррик тихие слова Меррин.

– Кроме того, – еще более сухо добавила Джоанна, – он для тебя слишком мужественный.

Гаррик видел, как взгляд Меррин взлетел к его лицу, а щеки вспыхнули. Мгновение они смотрели друг на друга, охваченные пламенем понимания, потом Меррин снова отвернулась и опустила ресницы, скрывая всяческое выражение. Гаррик заметил, как она стиснула руки на коленях.

– Леди… – укоризненно произнес мистер Черчвард.

Гаррик подумал, что адвокат, должно быть, уже имел дело с возмутительным поведением сестер Феннер.

– Никто не предлагает ни на ком жениться, – серьезно заявил он и повернулся к Гаррику: – С вашего разрешения, ваша светлость?..

– Конечно, – ответил тот. – Пожалуйста, продолжайте.

И снова он почувствовал, что Меррин на него смотрит. На ее лице застыло непонятное выражение. Но на секунду она показалась Гаррику испуганной девочкой, и внутри у него заныло. Каково ей сейчас сидеть здесь, сражаясь с воспоминаниями и чувствами, которые она явно так и не пережила. Меррин вздернула подбородок, с презрением отвергая молчаливое сочувствие, которое он только что ей выразил. Девушка отказывалась принять от него любое утешение. Гаррику показалось, что ему дали пощечину.

– Дарственная в моих руках подписана одиннадцатого ноября тысяча восемьсот четырнадцатого года от Рождества Христова, – сообщил мистер Черчвард. – Сим документом его светлость Гаррик Чарльз Кристмас Фарн, девятнадцатый герцог Фарн…

– Кристмас? [7] – не удержалась от восклицания Меррин.

– Я родился двадцать пятого декабря, – с улыбкой пояснил Гаррик. – А моя мать очень набожна.

– Как неудачно для вас, – вежливо сказала она.

– Могло быть и хуже, – откликнулся Гаррик.

– Девятнадцатый герцог Фарн… – перебил их строгий голос мистера Черчварда, – безвозмездно передает дом и поместье в графстве Дорсет, а также сумму в сто тысяч фунтов, в одинаковых долях леди Джоанне Грант, леди Терезе Дарент и леди Меррин Феннер в собственность, с полным и безоговорочным правом распоряжаться, как они пожелают. Его светлость герцог Фарн отказывается от всех дальнейших претензий как на поместье, так и на доход от него. Поместье, – добавил адвокат, – находится в превосходном состоянии.

Наступила странная тишина, словно затишье перед бурей. Гаррик заметил, как Джоанна и Тэсс посмотрели друг на друга, потом Меррин с резким грохотом отодвинула свое кресло, и все вздрогнули.

– Почему? – требовательно спросила Меррин.

Гаррик видел, что девушка дрожит крупной дрожью, то ли от гнева, то ли от муки. Он чувствовал, что ее страсть и боль так сильны, что причиняют ей почти физические страдания, и, инстинктивно протянув к ней руку, желая утешить, увидел, как она отшатнулась.

– Поместье Феннер должно принадлежать вам. – Герцог обращался лично к Меррин, словно они были одни. – Я не знал, что мой отец приобрел его. Он не должен был этого делать. Оно всегда было вашим по праву. И я хочу вернуть его.

Меррин посмотрела ему прямо в глаза, ее горящий взгляд пронзил Гаррика до глубины души. Его потрясла прозрачность и чистота ее души. У Меррин Феннер не было ни грамма изворотливости, а это значило, что в такие минуты она беззащитна.

– Вы просто хотите облегчить свою совесть! – Меррин дрожащей рукой смела дарственную со стола. – Вы убили Стивена и теперь думаете, что эта бумажка все восполнит?

– Меррин. – Джоанна положила руку сестре на плечо, пытаясь успокоить. – Пожалуйста…

– Я не предполагаю, что этот документ что-то может восполнить, – возразил Гаррик. – Смерть вашего брата… – Он остановился, вспомнив о вчерашнем разговоре в библиотеке. Никакие слова не вернут сестрам Феннер то, что они потеряли. Существовало много причин, из-за которых стоило избавить мир от такого негодяя, как Стивен Феннер, но герцог не собирался их раскрывать. Это не принесло бы ничего хорошего. В чем бы ни состояла правда, Меррин все равно никогда не простит его. И если он раскроет рот, то риску подвергнутся люди, которых он поклялся защищать, и обнаружатся тайны, так тщательно захороненные двенадцать лет назад. Гаррик заговорил, осторожно подбирая слова.

– Я каждый божий день сожалею о его смерти, – сказал он. Это была правда, но Гаррик заметил, как на лице Меррин отразилось презрение, она ничуть ему не поверила. – Но поместье Феннер, – продолжал он, – вопрос отдельный. Оно не должно принадлежать моему герцогству. Это неправильно. Поэтому я его возвращаю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});