Авторитет из детдома - Кирилл Казанцев

Анкудов посмотрел на девушку и чуть не выдал пошлость о том, что хотел бы хоть ненадолго стать ее купальником. Влажная ткань на фигурке Томы казалась полупрозрачной, мокрые волосы ниспадали на грудь – опер невольно заволновался…

– А вы, Павел, любите поплавать голышом?

– Нет, я привык по старинке…

Павел заглянул в глаза Томы и утонул в них без остатка. Сколько бы он себя ни обманывал, теперь он отчетливо понял, что девушка ему не просто нравится. Вот дурила нерешительный! А ведь еще тогда, в мастерской, мог воспользоваться моментом и поцеловать ее. А может быть, и не только поцеловать. Но возможность упущена. Сиди теперь, остывай у холодной воды в мокрых трусах, думай, что делать и как дальше жить. А ведь заметно, что и я ей нравлюсь. Взрослый мужик, а веду себя, как школьник на первой дискотеке.

– Слушайте, Павел, а что вы после бассейна делать собираетесь? Не хотите прогуляться? – Тамара наконец прервала молчание, игриво толкнув его упругим плечом.

Были бы у Анкудова крылья, он взлетел бы к потолку от счастья. «Конечно, да!» – хотелось выпалить в ответ. Но он здесь был совсем по другому поводу. Раз взялся за расследование, нужно довести до конца. Он сам себе придумал эту «службу», никто его не заставлял. Павел решил, что как бы сердце ни разрывалось на части, уместнее перенести прогулку на другой раз.

– Я бы с радостью. Но сегодня как раз куча дел. Я ведь и сюда ненадолго, – виновато ответил опер.

– Жаль. Ну, ничего. Вы знаете, как меня найти. Заходите, когда случится свободная минута. Только не откладывайте в долгий ящик – я могу и передумать.

Тамара двусмысленно подмигнула оперу на прощанье, поднялась и, перед тем как исчезнуть за дверью душевой комнаты, послала ему воздушный поцелуй.

В раздевалке, дождавшись, когда все посетители выйдут, Анкудов сложил свою одежду в пакет и надел заранее замеченную и припрятанную в шкафчике униформу уборщика. Одежда оказалась в самый раз. В ней он не привлечет лишнего внимания и одновременно сможет, вооружившись ведром и шваброй, обследовать все закоулки заведения.

Прохаживаясь по пустынным коридорам, опер обратил внимание, что в некоторых местах, где по идее должна быть комната, находится глухая стена. Значит, скорее всего, часть помещений замаскирована. Пока что он не понимал, каким образом это сделано, но это было и не нужно. Ночью все само собой разъяснится. Павел посмотрел на циферблат – оставалось полчаса до закрытия. Вдали послышались неспешные шаги охранника, совершавшего последний обход. Павел юркнул по лестнице на самый нижний, подвальный, этаж, завернул за угол и увидел в конце приоткрытую дверь комнаты для инвентаря. Он заскочил в нее и запер замок изнутри. Прямоугольная комната была в беспорядке завалена разным спортивным и уборочным хламом: ведра и швабры валялись вперемешку с перчатками, мячами и гантелями. Вдоль стены стояли вешалки с униформой работников. Анкудов забрался в самый дальний угол, затаился в углублении между стеной и огромной коробкой и стал ждать.

* * *

Копоть с Леней подъехали к дому Гандыбина к вечеру. Машину с подъемником припарковали около стоявшего рядом с забором билборда с рекламой банка. Леня еще в машине натянул на себя оранжевую жилетку ремонтника и полез в кабину подъемника. Николай нажал на рычаг, и кабинка медленно поплыла вверх.

– Стоп, – закричал Фокусник, махнув рукой.

Он достал из кармана фотоаппарат и начал фотографировать все, что находилось за забором. Конечно, во время визита под видом агента охранной фирмы Леня выведал у Тамары все, что она знала. Но полагаться только на память юной девушки было бы неосмотрительно. Необходимо было еще раз все досконально разведать. Ведь чего-то она могла и не знать, о чем-то забыть.

В доме горел свет внизу, на кухне, где Гандыбин готовил себе яичницу. Фокусник планомерно фотографировал каждый уголок коттеджного участка, особенно обращая внимание на окна с решетками и видеокамеры. Тут прозевать было нельзя. Со стороны это выглядело, будто ремонтная бригада приехала заменить перегоревшие на рекламном щите лампочки.

Сделав последний снимок, парень дал знак водителю, и кабинка начала плавно опускаться.

– Все срисовал. Поехали… А этого кренделя точно не будет завтрашней ночью?

– Точно. Вообще никого не будет.

– Только вот там, на почве, – датчики нажатия. Наступишь – и тут же наряд мусоров!

– Если сделаешь так, как я учил, то все будет путем, – ответил Копоть.

– Надо подумать, фотографии посмотреть… Тихо, кто-то идет.

Копоть с Фокусником притаились в кабине. По дороге в сторону дома шла девушка. Издалека, из-за теней деревьев, ее было сложно разглядеть. Когда она подошла ко входной калитке, свет фонаря упал ей на лицо.

– Обана! Вот это да! – прошептал Николай.

– В чем дело? Что-то не так?

– Да это же дочка нашего подполковника! Ни хрена себе куколка!

* * *

Анкудов решился выбраться из своего убежища, когда веселье было уже в самом разгаре. Он робко приоткрыл дверь подсобки и выглянул в щель: рядом никого не было. Захватив с собой ведро и швабру, он вышел в коридор и направился на громкие звуки музыки и не менее громкий женский визг и крики.

Когда переодетый опер завернул за угол и прошел до конца коридора, его глазам открылось потрясающее зрелище. В огромном зале, в дневное время скрытом за стеной, бурлила ночная жизнь. В разных концах помещения стояли игральные столы, за которыми толпились дорого одетые мужчины и так же дорого полураздетые женщины – Анкудову показалось, что ткани на них было меньше, чем сверкающих украшений. Крупье с профессионально доброжелательными лицами принимали у игроков ставки и крутили рулетку. О том, что выпадал номер, можно было узнать, не глядя, – по довольным или разочарованным возгласам игроков. Впрочем, выглядели все приблизительно одинаково – неспешно отхлебывали алкоголь из разной формы бокалов и пересчитывали оставшиеся фишки. В глубине зала, перед небольшой сценой, были расставлены круглые столики, на сцене извивались у двух шестов голые азиатки. Официантки, как и танцовщицы, – раскосые и миниатюрные, судя по всему – тоже из стран Азии, из одежды на них были только мини-передники из блестящей ткани. Девушки с завораживающей змеящейся грацией двигались между столиками, разнося клиентам выпивку и закуски.

Анкудов, стараясь не привлекать к себе внимания, тихо зашел и, делая вид, что моет пол, незаметно достал миниатюрную видеокамеру.

Еще год назад он взял ее в отделе для оперативных съемок, и с тех пор она ни разу не ночевала в участке. Что интересно, никто даже не заметил пропажи. Кому нужно что-то снимать, если можно просто наехать на какого-нибудь предпринимателя, получить взятку и спокойно отправляться домой, рассказывая при этом детям, какой у них папа смелый и как много бандитов сегодня поймал.

Продвигаясь между игральными столами, Павел заметил знакомое лицо. Гандыбин! Черт побери! Точно он! Анкудов отошел в тень, подальше от яркого света, чтобы подполковник случайно его не заметил и не узнал. Начальник ОВД тем временем сидел в окружении двух эффектных обнаженных красоток, одну целуя в смуглое плечико, а другой лаская едва наметившуюся грудь.

Немного поодаль за стриптизом наблюдала пара мужчин среднего возраста. Скрутив в трубочку купюры, они жадно вдохнули носом аккуратно выложенные перед ними на стойке кокаиновые дорожки. После чего их лица расплылись в блаженстве.

– Эй, ты, что встал, как снулая лошадь? Иди вон там, под четвертым столиком, убери. Кто-то из гостей не рассчитал сил и выплеснул избыток эмоций, – весело и зло крикнул оперу мужчина во фраке.

Павел, стараясь не попадать в поле зрения Гандыбина и незаметно снимая все происходящее на камеру, подошел к столу. С отвращением сгреб шваброй в ведро вонючую жижу.

Блин, никогда бы не думал, что придется убирать дерьмо за упившимися мажорами. А вообще неплохое они тут себе устроили логово. Казино, проститутки, наркотики, сауна. Полный набор. Просто заводи бригаду спецназа и складывай, родимых, штабелями.

Тем временем Гандыбин вытянул из кармана пачку денег, достал из нее пару купюр и бросил бармену. После этого шепнул что-то на ухо своим спутницам. Девушки завизжали и, стягивая на ходу трусики, побежали в скрывавшуюся в нише за плотными занавесками приватную комнатку. Подполковник тоже не заставил себя ждать.

Ну все, больше мне тут делать нечего. Улик – выше крыши. Пора делать ноги. Анкудов не спеша возил шваброй по полу, перемещаясь в сторону выхода. Через пару минут, переодетый наконец-то в свое, направился к проходной. Все прошло как нельзя лучше. «Теперь главное – хорошо выспаться. Завтра предстоит непочатый край работы», – с удовольствием подумал опер, глубоко вздохнул и резко выдохнул, освобождаясь от предельной усталости…

– Мужчина, покажите ваш браслетик, – у дверей Анкудова остановил охранник, в котором он узнал своего – теперь почти бывшего – подчиненного. Индус, будь он способен говорить и появись он здесь, тоже смог бы его узнать. Именно этот мент был из тех, кто напал на него в парке.