Душа ифрита (СИ) - Рен Лина

— Юстин, — сказала девушка механическим голосом, будто зачитывала новостную сводку. — Он сейчас спорит с Виком по поводу назначения Эл.

— Тот кусок... — но я не успела спросить что хотела.

— Ребята! — послышался вопль из толпы. — Драка намечается!

Тут же со всех сторон раздался рев и улюлюканье. Кажется, многим из моей публики понравилась эта новость. Часть толпы сразу направилась к месту предполагаемых разборок под радостные возгласы и остроумные комментарии особо одаренных. Другая часть толпы теперь смотрела на меня во все глаза, ожидая каких-либо действий.

— Чему они так радуются? — все не укладывалось у меня в голове.

— Тут большинство проблем решается методом кулаков. Обычно это превращается в настоящее представление, — сказал Марк, пожав плечами.

— Тебе надо пойти со мной, — пробормотала Тея.

— Да я-то тут при чем?

— Они сейчас твою судьбу решают, так что лучше тебе быть там, — услужливо подсказал Марк.

Если пропустить ту часть, где мне втолковывают правила местной жизни и насильно стаскивают с тренажёров, то можно сразу перейти к моменту, когда я, в окружении заинтересованной толпы, подошла к «месту сбора». Перед палаткой Вика открывался поистине живописный вид: толпа людей, облепившая всю местность, огибала палатку небольшим полукругом, в центре которого стоял Юстин. Одну руку парень засунул в карман штанов, а второй активно жестикулировал, сопровождая свои действия крайне эмоциональной речью. Мне было сложно разобрать слова с такого далекого расстояния, но весь вид парня выражал, что тот снова чем-то недоволен.

Рядом с Юстином, взгромоздившись на большом деревянном ящике, обклеенным со всех сторон знаком «хрупкое», расположился Вик. Этот парень, восседав на конструкции словно на троне, периодически кивал в такт пламенной речи Юстина. При этом выражение его лица сквозило полнейшей скукой. Казалось, Вику нет дела до возмущений своего подчиненного, до собравшейся толпы и до того, что он сидел на коробке с чем-то хрупким внутри.

— Вик, прошу! — разобрала я слова Юстина. — В ней нет ни капли почтения ни к тебе, ни к тому, чем мы занимаемся. Разве может такой человек оставаться в нашей команде? — Вик опять кивнул. — Ты же слышал, что она о нас говорила вчера! Едва успела оказаться тут, как начала огрызаться. Да и за какие такие заслуги она вообще получила право остаться тут? Насколько ты уверен в ее компетентности?

— Минуточку! — на этом моменте я устала слушать оскорбления в свой адрес и сделала шаг вперед. Юстин отшатнулся, явно не ожидав меня тут увидеть. — Как мои личные взгляды влияют на мои способности и компетенции?

— Думаешь, раз Вик позволил тебе с бухты барахты остаться тут, так ты сразу стала особенной? Да тебя просто пожалели.

— Ох и зря ты так, — мой голос сделался тверже. — Я, может, не такая гениальная, как все вы тут, но я тоже много работаю над собой.

— Ох, приношу свои глубочайшие извинения, если вдруг задел вашу душонку. Речь идет о наших жизнях, черт тебя возьми! Как мы вообще можем довериться человеку, который нас ни во что не ставит?

— Ой, а не пошел бы ты?

Все это время Вик сидел на прежнем месте, подперев подбородок ладонями и улыбаясь. Кажется, его ничуть не трогало то, что в строю начались разборки. Зато толпа наблюдала за нашей словесной перепалкой в радостном оживлении.

— Вик, — наконец обратился к нему Юстин. — Я требую поединка! Если одержу победу, то она уйдет от нас. Проиграю — пусть остается. Сможет одержать верх, значит действительно чего-то да стоит.

— Хорошо, — довольно кивнул тот.

— А ну притормози, — происходящее нравилось мне все меньше. — Я с самого начала была против вступления в этот ваш отряд, но ты вчера мне всю плешь проел! И вот теперь, когда я все же согласилась, ты выступаешь против этого? К чему тогда все было?

— Таковы наши правила, — лишь пожал плечами Вик. — Он может возражать, если хочет.

— Но вчера он тоже возражал! Тогда, почему-то, тебя это волновало.

— Тогда и ты не приняла решение о вступлении в отряд, — просто ответил парень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Юстин, — тут уже вмешалась Тея. — Ты не видишь, что она ранена? Разве бой будет справедливым?

— И что? На войне вообще не существует справедливости!

Толпа начала гудеть. Их не столько интересовала речь Юстина, сколько само событие. И в тот момент я поняла, что все тут решается через зрелище. В самом поединке, ровно, как и в правде, нет никакого смысла.

— Вик сам предложил мне остаться тут. Так разве вы пришли сюда не точно так же? Разве он не приводил вас таким же способом? Так почему я должна кому-то что-то доказывать?

— Потому что я не хочу видеть тебя среди нас, — ответил Юстин сквозь зубы.

— А ну хватит вам! — раздалось где-то в толпе. Этот голос я слышала впервые.

Разом все стихло, а толпа начала раздвигаться, пропуская кого-то вперед. Молодой человек, которому на вид можно было дать лет так тридцать, являлся, пожалуй, самым старшим из всех, кого я видела тут раньше. Он тоже был одет в черные штаны карго, однако по обеим его ногам, особенно на бедрах, виднелось много шнуров и повязок, к которым были прикреплены чехлы для различного оружия. Не человек, а прямо ходячий склад боеприпасов. Я сглотнула.

Он отличался от всех остальных не только количеством вооружения, но и своим видом. У парня были грубые черты лица: острый подбородок, резко выделяющиеся большие скулы, которые делали его лицо будто выточенным из камня, широкий лоб и низко посаженные миндальные глаза, пристально осматривающие каждого человека на поляне. На подбородке проступала темная щетина, как будто он не брился дней пять или шесть, а темные, вьющиеся кольцами волосы прилипали к вспотевшему лбу. Высокий рост только добавлял внушительности этому человеку.

Мне вдруг стало совершенно ясно, почему все вокруг замолчали и расступились перед ним. Зато некое оживление послышалось со стороны деревянного ящика. Вик теперь полностью взобрался на него и смотрел на нас сверху с явным интересом. Происходящее нравилось ему все больше и больше.

— А ты что тут делаешь? — недовольно поинтересовался Юстин у вновь пришедшего.

— Все еще не разучился хамить, да? — сказал темноволосый человек чуть ли не басом.

Юстин ничего на это не ответил, лишь фыркнул себе под нос, да и то незаметно. Одарив меня оценивающим взглядом, человек с темными волосами сделал пару шагов в сторону Вика и приветственно кивнул ему. Тот будто бы повторил движение за ним. Сразу после этого ходячий склад боеприпасов направился в мою сторону.

— Тебе придется драться с Юстином, — сказал он во всеуслышание. — Лишь одно правило тут соблюдают с самого начала — любое решение можно оспорить делом. Как я понял, ты изначально попала сюда не потому, что тебя выбрали в качестве члена отряда, а по прихоти Вика. Так что сейчас ты на особом положении, что не делает тебя таким же равноправным участником, понимаешь? Пусть даже Вик предложил тебе остаться с нами. Поэтому, раз уж все так сложилось, тебе надо заслужить это право. Всего один поединок, и они признают тебя за свою.

— Хорошо, — пришлось ответить мне.

Я вдруг поняла, какой смысл парень заложил в свои слова. Вик, может, и хотел вмешаться в наш конфликт, но не мог, поскольку сам бы тогда нарушил свое правило — сохранять секретность данной компании. Он ведь сам принес меня сюда. И, продолжай он меня защищать, то его авторитет руководителя мог сильно пошатнуться. Такой риск не оправдывал себя. Поэтому все, что оставалось Вику, так это наблюдать за развитием событий со стороны. И я понимала, что мне стоит согласиться на этот бой не сколько из-за себя, сколько из-за него. Вик сделал многое для того, чтобы я осталась тут.

— Тогда начнем, — сказал человек с темно-каштановыми волосами. — Бой ведем до первого поражения.

Когда в ту же минуту Юстин встал напротив меня, сжав ладони в кулаки, я вдруг спохватилась, что на мне было лишь платье и толстовка. Но, видимо, никого больше это не смущало. Я расстегнула толстовку, скинув ее с плеч, а затем обвязала вокруг пояса. Все же, она была мужская, а потому почти прикрывала мои колени. Теперь у меня оставалось открытое декольте, но пусть уж лучше все видят мое декольте, чем кое-что другое, тоже мое.