Двойка чаш. Приворот из гримуара - Мара Санкта

как если бы сама природа заново наносила кистями цветок на полотно мира.

Она поднимается, и руки ее уже не дрожат — они уверены и наполнены силой. Нити тянутся к ней, окутывая ее в вихре света, и она ощущает их тепло, словно они — лучи солнца, пробивающиеся сквозь утренний туман, или теплый ветер, который нежно касается кожи в первый день весны.

Вокруг нее энергетические нити танцуют, сплетаясь в ажурном венце над разоренной церковью. Теперь каждая из них несет в себе не только воспоминание о былой силе, но и обещание будущего — они как весенние первоцветы, что пробиваются сквозь землю, обещая новую жизнь после долгой зимы.

Ритуал завершается, и Эстер чувствует прилив облегчения и надежды. Часовня, когда-то похороненная под грузом чужих грехов, теперь свободна; целительница смогла подарить искупление земле, жаждущей весеннего обновления.

— Осталось только повторить трюк… пару сотен раз, — усмехается она, чувствуя, как к глазам подступают слезы радости и усталости. Так она действительно может поступить, но, скорее всего, сломается на третьей деревеньке. И это даже не говоря о сердце проклятия в поместье Винтеров.

Проскальзывает совершенно неуместная, оттого еще более навязчивая мысль: Кейн бы ей сейчас гордился.

Вот уж на кого равняться не стоит.

Вздохнув, Эстер оглядывается, наблюдает, как меняется общая реальность, поспевая за колдовской. Конечно, храм это не восстановит, но появилось ощущение, что по запыленному окну прошлись мокрой тряпкой: цвета будто стали ярче, воздух — ароматнее, жизнь взыграла в глубинах хвойного леса.

Большое достижение для маленькой ведьмы. И не нужно никаких усилителей, контрактов по соединению душ, некромантов с карими глазами…

Мысли Эстер прерывает неожиданный шорох откуда-то из кустов. Она собирается, готовая нападать и защищаться, если потребуется; ее немного потряхивает от масштаба потраченной силы, но показывать это не обязательно. Но через пару секунд на лице расплывается улыбка, и девушка протягивает руки вперед:

— Привет, родная! Неужели ты за мной сюда все это время следовала? Это же тебя я пару недель назад излечила?

На ведьму смотрела, слегка склонив острую голову, та самая черная пушистая лиса, встреча с которой Эстер так запомнилась. Этот зверек невольно стал символом проклятья, олицетворением последствий тьмы, покрывшей земли. Она даже и не думала, что вновь встретится с этой хитрой красавицей, тем более — под руинами храма-гробницы.

Лиса медленно выходит из зарослей, ее черный мех лоснится, а умные глаза устремлены прямо на Эстер. Существо движется с непостижимой грацией, свойственной только дикой природе, и в этом движении читается осторожность и какая-то неуловимая мудрость.

Эстер, наблюдая за лисой, почти забывает держать оборону — чувство взаимопонимания и связи с этим лесным созданием окутывает ее. Понимая, что лиса не представляет угрозы, она опускает руки и, полушутя, полусерьезно, говорит:

— Ну что, подруга, новостями делиться будем? Ты даже не представляешь, сколько всего я могу рассказать…

Лисица делает еще несколько шагов вперед, позволяя Эстер осторожно погладить себя по голове. Эстер замечает, как зверь начинает медленно отходить назад, оборачиваясь, чтобы убедиться, что девушка следует за ним. Лисица ведет ее сквозь забытые пути, мимо шепчущих трав и шелестящих лиственниц. Каждый шаг кажется обдуманным, и Эстер не может отделаться от ощущения, что это не просто благодарность зверя, но и немой совет: оставь этот храм, его эхо прошлого может быть тяжелее любого проклятия.

Похоже, мать-природа послала гонца, предлагая простое решение — тишина и уклонение от прямого контакта с темнотой. Ты уже навоевалась, дитя, оставь в покое тайны, которые тебе не принадлежат.

На окраине города лиса останавливается, и ее взгляд словно говорит: «Здесь и путь наш разойдется». Эстер чувствует благодарность, и когда она смотрит в глаза лисы, ей кажется, будто в них отражается мудрость всего мира с искоркой хаоса.

— Спасибо, подруга, — произносит Эстер тихо, когда лисица, последний раз на нее взглянув, разворачивается и исчезает среди деревьев, вновь становясь тенью в сгущающихся сумерках. — Если соскучишься снова, приходи. Может, фамильяром моим станешь.

Ведьма была готова поклясться, что что-то необычное в этой лесной хранительнице все же есть. Слишком осмысленный взгляд для простого зверька, и метка тьмы осталась даже после ритуала — хотя, похоже, она за ним наблюдала. Или пришла на зов знакомой энергии.

Она входит в город, чувствуя себя обновленной, уверенной в том, что пусть ее шаги и будут осторожными и тихими, они неизбежно приведут к свету, к победе над тенью, к восстановлению мира в Исендоре.

Приятно снова осознавать себя на верной стороне истории; не стыдиться каждого шага, не бояться поделиться историей с Ланой… девушка останавливается, пораженная мыслью, которая только сейчас прорывается сквозь поток моральных метаний.

Она так и не отправила письмо Лане! Оставила его на столе в библиотеке Кейна, думала, что утром все будет по-прежнему. Лихорадочно прокручивая в голове воспоминания о той ночи, Эстер пытается понять, рассказала ли она там что-то лишнее, что не должно попасть в руки графа? Он вскроет несчастный конверт, сомнений нет! Чего ему гнушаться, вряд ли это ниже его достоинства.

Взволнованная, она ускоряет шаг; конечно, ничего больше поделать она с этим не может, но сама мысль была ей неприятна. Подойдя к дверям таверны, Эстер остановилась на мгновение, чтобы перевести дух. Открыв дверь, она вошла в уютное помещение, где теплое освещение и запах жареного мяса смешивался с гомоном местных жителей.

Хозяин таверны, человек широкоплечий и крепкий, сразу же подошел к ней, вытирая руки чистым полотенцем.

— Вас искали, — сказал он тихим, но в то же время настороженным тоном.

Эстер остро почувствовала, как ее сердцебиение участилось. В ее голове вспыхнули мысли о том, что могло произойти, о том, кого могли послать за ней. Она слегка кивнула хозяину, спрашивая:

— И кому же я понадобилась?

В ответ хозяин кивнул в сторону укромного угла таверны. Там стоял высокий, плечистый мужчина в белоснежной церковной рясе. Его темные волосы контрастировали с чистотой его одежды, а кожа была смуглой, как у кого-то, кто провел много времени под солнцем. В его постоянно сканирующем взгляде была неимоверная сосредоточенность и чуть заметная жесткость.

Эстер насторожилась. Разве ее было, в чем уличить? Она осталась светлой, и ни разу не применила свои силы кому-то во вред. С другой стороны, Инквизиторы были непредсказуемы, и она знала это. С Кейном она действительно разорвала все связи, но мир ведьм и магов всегда был полон слухов и подозрений, и раз уж местные их чуть ли не поженили — могли ли усомниться?..

Инквизитор заметил девушку и шагнул в ее сторону.

— Мисс