Ночной соблазн - Элизабет Бойл

Однако Паратус существовал и всем своим сердцем был верен обязательствам защищать Лондон до последних своих дней.

– И ты понятия не имеешь, кто она? – уточнила Мэри. – Никаких примет, кроме перчатки?

Рокхерст невольно согнул ладонь чашечкой, словно снова держал в ней грудь невидимки. Вряд ли он забудет, как прекрасно она умещалась в его руке. Вряд ли забудет тепло ее плоти, ко вряд ли можно бродить среди светских дам, ощупывая грудь каждой, кто кажется ему подходящей кандидаткой. Это уж слишком даже для человека его скандальной репутации.

– Нет, – вздохнул граф. – Только перчатка. Мэри покачала головой и вздохнула.

– Не слишком много. Одного того, что случилось прошлой ночью, вполне достаточно, чтобы она помчалась на ближайшую почтовую станцию и уехала в самую глушь Англии. И ты сказал, что она невидима? – Мэри подалась вперед и снова стала изучать перчатку.

– Абсолютно. Хотя Роуэн и Милафор ее видели. Милафор даже утверждал, что она хорошенькая штучка.

– Потому что решил ею закусить? И конечно, как всякий ужин, она показалась ему привлекательной. – Мэри поднялась, поправила очки и оглядела верхние полки своей знаменитой библиотеки. – Невидимость не то качество, которое может быть присуще всем и каждому. Это опасное волшебство.

– Опасное? – переспросил Рокхерст.

– Достаточно опасное, чтобы понять: твоя Тень либо одна из них, либо случайно наткнулась на кольцо.

– Какое кольцо?

– Ты знаешь, – прошептала она, оглядываясь. – То самое кольцо.

– Кольцо Милтона? – Теперь настала очередь Рокхерста пренебрежительно фыркнуть. – Ты, должно быть, шутишь! Кольцо – это миф, не что иное, как старая сказка, предназначенная для глупых мечтателей.

– На твоем месте я не была бы таким скептиком. Многие могут сказать то же самое о Паратусе. Может, ты слышал эту историю? О знатном аристократе, который проводит ночи, шатаясь по самым гнусным местам Лондона…

Граф повелительно поднял руку:

– Я все понял. Ладно, кольцо Милтона не миф, но откуда оно вдруг взялось? Да еще даровало какой-то барышне силу превращаться в невидимку?

Он покачал головой и пристально взглянул в глаза кузины.

– И что это за особа, которой приспичило следить за мной?

– Учитывая твою репутацию повесы и распутника, – рассмеялась Мэри. – Удивительно, что только она одна решилась последовать за тобой в ночь.

– Не смешно! – буркнул Рокхерст. – Если это кольцо Милтона, как мне…

– О Господи милостивый! – внезапно воскликнула Мэри. – Ты должен найти эту девушку!

Немного растерявшись от столь необычного для кузины напора, он пробормотал:

– Но зачем?

– Если ты завладеешь кольцом Милтона, можешь разорвать свою хартию.

– Что? – прошептал граф в полной уверенности, что слух его обманывает. – Что я мог бы сделать?

– Разорвать хартию, – повторила Мэри, снова поворачиваясь к полкам. – Ту самую, которая возлагает на тебя обязанности Паратуса. Кольцо Милтона поможет тебе сделать это.

Граф тоже поднялся. Разорвать хартию? Да это немыслимо! Он так и сказал кузине:

– Я не могу сделать это, иначе в Лондоне не останется никого, кто…

Мэри обернулась, и он увидел, что ее глаза взволнованно блестят. Такого он не видел с тех пор, как они были детьми и он показал ей Лондон с высоты собора Святого Павла.

– Ты не дослушал и не понял, – объяснила она. – Кольцо исполняет любые желания. Ты пожелаешь, чтобы двери закрылись. Навсегда.

Навсегда?

Рокхерст задохнулся от неожиданности. Он будет свободен!

Ему вдруг стало так жарко, что он подошел к окну и поднял створку, жадно втягивая свежий воздух. Свободен? Трудно представить, какова будет новая жизнь!

И пока он пытался обдумать, что будет дальше, Мэри невозмутимо продолжала:

– …Конечно, Крикс должен собрать больше информации, но перед тобой открываются невероятные возможности.

Это, насколько он понимал, очень слабо сказано!

– А, Минни, вот и ты! – воскликнула леди Уолбрук, когда Гермиона, едва волоча ноги, вошла в утреннюю столовую. – Тебе уже лучше?

– Да, мамочка, все хорошо, – кивнула Гермиона, останавливаясь на пороге. Уж очень не хотелось ей входить в комнату.

И она оказалась права: мать немедленно продолжила очередную кампанию с целью выдать замуж Гермиону.

Теперь, когда Себастьян женился, графиня преисполнилась решимости как можно скорее увидеть Гермиону в счастливом браке. Правда, для этого следовало подобрать ей идеальную партию.

– Лорд Хастингс прислал тебе цветы. Прямо с утра. До чего же он внимателен! Только жаль, что он такой скучный!

Гермиона насторожилась. И что все это значит? Мать больше не одобряет ухаживаний лорда Хастингса?

Мать тем временем положила в чай еще кусочек сахару и уставилась на Гермиону с таким видом, словно удивлялась, почему та до сих пор стоит в дверях.

– Да садись же! Подобной позой только испортишь себе осанку!

Гермиона подчинилась и неохотно заняла свое место, гадая, не лучше было бы сразу сбежать. Однако колебания длились ровно до того момента, когда Фенуик принес ее любимый завтрак: копченую сельдь и тосты, за которые она принялась с обычным аппетитом.

Пусть жизнь перевернулась, но желудок в прекрасном состоянии. Чего не скажешь о платье цвета ноготков и туфельках. А новые перчатки?!

На секунду оторвавшись от тарелки, Гермиона скорбно вздохнула. Одну удалось спасти. Другой… придется остаток жизни наслаждаться пребыванием в Дайалсе, потому что она не вернется за ней, пусть даже эта пара была самой любимой.

Может, ей удастся уговорить месье Бедара сделать еще одну, такую же? Если, конечно, Себастьян согласится выдать ей аванс в счет денег будущего года.

– Мне тоже кажется, что ты здорова, – заметила мать. – Постарайся не расстраиваться так каждый раз, когда граф появляется рядом. Так не годится, Минни.

– Уверяю, матушка, больше такого никогда не случится, – пробормотала Гермиона. Стоит только вспомнить о том, как граф остался в одной рубашке. Вид этого совершенного тела пробудил в ней совсем другие эмоции. Похоже, ее ждут неприятности иного рода!

– Очень на это надеюсь, – изрекла графиня, делая знак Фенуику принести еще ветчины. – Тем более что я очень хотела бы видеть тебя женой этого человека.

К несчастью, Гермиона только что глотнула чаю, который мощной струей немедленно вырвался обратно и забрызгал весь стол.

– Ч-что т-ты от меня х-хочешь?!

– Чтобы ты постаралась привлечь внимание Рокхерста, – пояснила мать с таким рассеянным видом, словно просила передать тост. – Он очень богат и к тому же красив. Если хотя бы половина слухов, которые ходят о нем, – правда, ты будешь самой счастливой на свете женщиной.