Судьба по СМС (СИ) - Макуш Тиана

— Так на полке. Когда надо — спускаю.

— Как это, на полке?

Борис пожал плечами:

— Пошли покажу.

И показал. Боженьки, она такой древности даже у мамы не видела! Малютка!

— Борь, ты как знаешь, но первом делом в ближайшие дни надо покупать машинку.

Он немного замялся.

— Да вертикалки дорогие — а сюда только такая войдёт, — а зарплату ещё не давали…

— Что за вертикалки?

У неё была обычная машинка-автомат, с круглой дверцей спереди, и Оля даже как-то не думала, что может быть как-то иначе. А Боря явно подразумевал что-то нестандартное.

— Ну, с верхней загрузкой. Крышка наверху когда, не знаешь, что ли?

— Представь себе, у меня обычная была.

— Обычная не влезет, сама же видела. А вертикалки мало того что не требуют пространства для открытия двери, так ещё и достаточно узкие, чтоб между стеной и ванной втиснуть.

— Понятно… Ну значит, возьмём вертикалку. А деньги у меня есть.

— Вот ещё не хватало! Да я с этой нормально справлялся…

— Борь, а меня та древность не устраивает. Сам подумай, стирки прибавится, на двоих-то, а там ни отжима, и воду наливать-сливать тоже руками… Нет, я уже привыкла к автомату, поверь, это очень удобно. Ну и если тебя смущает вопрос денег, давай договоримся так: это я беру, для себя, чтобы облегчить свой быт.

Оля улыбнулась, смягчая некоторую резкость слов. Ну а чем не вариант? Да и в самом деле удобно же! Боря покачал головой, но в итоге сдался.

— Хорошо, уговорила.

На том и порешили — завтра прогуляются по магазинам бытовой техники, приценятся. А может даже сразу и купят.

К обеду Оля почувствовала, что переживания прошлых дней и не особо удобная ночь в автобусе нагнали накатившей усталостью, и решила прилечь ненадолго. Диван, на котором предполагалось, что она будет спать, Боря предложил не раскладывать, а подремать на кровати. А он пока пробежится по магазинам — Оля планировала сама приготовить своеобразный праздничный ужин (за встречу) и дала ему список необходимых продуктов.

Она настолько устала, что даже неловкости уже не испытывала, а просто отключилась, едва голова коснулась подушки.

Впрочем, долго поспать не получилось.

Сон на новом месте был беспокойным, так что когда в замке послышалось лязганье ключа, глаза распахнулись сами собой. Сначала Оля удивилась: то ли времени так много уже прошло (хотя она совершенно не чувствовала себя отдохнувшей), то ли Борис ходит по магазинам со скоростью метеора… Но ни одно из её предположений не оправдалось.

Когда она встала, чтобы встретить Борю, в дверном проёме показался совершенно другой мужчина — гораздо старше, худощавее, с сединой на висках, но несомненно имеющий родственные черты.

— Боря… — увидев её, мужчина остановился в ступоре, некоторое время смотрел, а потом вежливо продолжил: — Здравствуйте. А вы кто?

Божечки, как неудобно-то! Просто прямо день сплошных неловких ситуаций! Это ещё хорошо, что спала она в домашнем брючном костюмчике, а не в сорочке какой-нибудь (их Оля банально терпеть не могла). Вот в этом случае было бы действительно крайне стыдно. А тут ещё и кровать разобранная за спиной… Но все переживания пронеслись секундой, Оля сглотнула и ответила:

— Здравствуйте… А я… Оля.

Судя по выражению полнейшего непонимания на лице мужчины, ни о каких Олях он слыхом не слыхивал. Получается, Боря ничего про неё родителям не говорил?!

— Очень приятно, я Евгений Павлович, папа Бориса. А он сам где?

— В магазин пошёл…

— Понятно. Как вернётся, передайте, пожалуйста, что я заходил, принёс овощей с дачи. И пусть позвонит потом.

— Хорошо.

Они чинно распрощались и, как только Евгений Павлович вышел за дверь, Оля обессиленно привалилась к стене и легонько постучалась о неё затылком. В столь глупой ситуации ей бывать ещё не приходилось…

Сонливость прошла как не бывало, и она решила пока взять немного огурцов с помидорами на салат, а остальное разложить в холодильник — корзинка с дарами дачного труда обнаружилась в коридоре. Но едва она собралась помыть отобранное, как случилось непонятное: горячая вода у Бори нагревалась с помощью газовой колонки, централизованной не было, и стоило ей открыть краны, как в колонке что-то уркнуло, пыхнуло и… затихло. Глянув в окошко, где до этого был виден небольшой огонёк, Оля похолодела — ничего не горело. Блин, не хватало в первый же день сломать такую вещь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Всё накатило, навалилось, к глазам подступили слёзы, и тут снова послышался скрежет ключей. Неужели Борин папа вернулся? Вот же неловкость какая. Но нет, вернувшимся оказался Борис, и вот тут Оля не выдержала, зарыдав, кинулась на грудь мужчины, тут же обнявшего её.

— Что случилось?! Олюшка, ну ты чего?

А её разбирали рыдания от кучи свалившихся происшествий, и лишь спустя несколько минут она смогла более менее объясниться. Сердце под ухом билось часто, но в голосе сквозило явное облегчение.

— Ну ты меня напугала! Ничего страшного, глупая, ну успокойся. Я сейчас снова разожгу колонку и всё будет нормально. Нашла из-за чего переживать.

— Я знаешь как испугааалась? Я ж вообще никогда их не видела раааньшеее…

Её укачивали как ребёнка, и тихонько приговаривали в макушку с явно ощущаемой улыбкой в голосе:

— Ну всё, всё, успокаивайся. Всё хорошо, Олюшка…

И она успокаивалась. Вот что значит, устала и не выспалась — здравствуй, истерика на ровном месте! Хотя не совсем и ровном, конечно. Шмыгая носом, Оля отстранилась от промоченной слезами рубашки и посмотрела на Бориса.

— А ещё приходил твой папа…

Глава 10. Знакомства и обустройство

— Блииин… Извини, не подумал. Воскресенье же, с дачи, наверное, что принёс…

— Угу. У тебя родители, что ли, вот так запросто приходят?

— Ну да.

Понятно, и в принципе нормально, если бы не столь явное удивление Евгения Павловича. Хотя, если б знал, что у сына гости, наверное, не стал бы вот так, без предупреждения, приходить?

— А тебя ничего не смущает?

— А почему должно?

— Ну, если бы не моё присутствие, то, конечно, не должно. Ты что, родителям не говорил о моём приезде? — Боря отвёл взгляд и слегка напрягся. — Блин, только не говори, что они вообще о моём существовании не в курсе?

Но, судя по виноватому молчанию, так и есть. Ой как неудобно-то… Оля хотела отстраниться, но Борис не дал, снова крепко обнял и тяжко вздохнул.

— Ты не обижайся, пожалуйста, Оль. У меня до тебя просто знакомство было, тоже общались некоторое время, а потом договорились, что она ко мне приедет в гости, познакомиться вживую. Только не предупредила, что у неё четверо детей, и все приедут с нею… В общем, моя мама была в шоке. А в этот раз не стал ей ничего говорить, чтоб не волновать, а то она у меня такая, на ровном месте чего-нибудь надумает и испереживается. Хотел просто их перед фактом поставить, когда ты уже здесь будешь. Так что дело не в тебе.

Исповедь немного успокоила, но осадок не очень приятный всё равно остался.

— Ладно, но ты позвони, как папа просил. Они там сейчас наверняка как раз и испереживались, чего ты хотел избежать.

Боря прижал её к себе чуть крепче, потом приподнял голову, обхватив лицо ладонями, и нежно поцеловал.

— Так и сделаю. Спасибо.

— За что?

— За то, что поняла и не осуждаешь.

Ну, внутри-то она как раз немного осуждала такое поведение, но после этих слов, с какими-то беззащитно-благодарными интонациями, неожиданно поняла, что с этим у Бориса были, видимо, большие проблемы. Со стороны бывших жён. Нет уж, она предпочитала сразу выяснять возникшие проблемы. Словами через рот, как говорится, а не копить недопонимания и обиды. Да и действительно же понятны причины теперь.

— Не осуждаю со своей стороны, но как женщина точно могу тебе сказать — с мамой ты так зря. Уверена, за это ещё выслушаешь немало «приятного» от неё.

Ну а что? Если он боялся, как та отреагирует на новость об очередной гостье, тем более настолько издалека, тем более приехавшей не просто познакомиться, а жить, значит, есть основания. Значит, эта самая реакция может быть весьма бурной.