Жёсткая инструкция по выживанию или Зимняя сказка. Поиск ЭДЕМА - Олег Кожевников

Потом я рассказал притихшим и, внимательно слушавшим меня ребятам из первой смены, обо всех итогах нашей работы. В это время наши дамы накрывали праздничный стол, несомненным его хитом стала слабосолёная селёдка со свежесваренной картошкой. При виде этого блюда у многих просто отвалились челюсти. Кроме Флюра, никто не знал об этой его находке. А сам он, хитро глядя на Колю, сказал:

— Вот, учитесь — любители лазить по сейфам и капитанским каютам, как нужно находить действительно кайфовые вещи. А то нарыли какие-то сведения о грузе и рады до усрачки, а до реальных, нужных вещей — им и дела нет. Вот спрашивается — на кой чёрт нам нужна эта пшеница?

— Тупица! Это же мука, а дальше, любимый тобой хлеб, — воскликнул Коля.

— Сам дурак, — ответил Флюр. Потом, на секунду примолкнув, продолжил:

— Чем ты будешь молоть зерно? А даже если и сделаешь муку, как мы её вывезем? Вездеходы все забиты под завязку и дополнительно, можно взять килограммов пятьсот, не больше. А я, к твоему сведению, одной муки нашёл килограмм двести, да и разной крупы ещё столько же и это, не считая консервов и других продуктов.

— Успокойся, Хан — вступил в разговор Саша.

— Все знают, какой ты великий следопыт! Но сведения, которые раздобыл Мастер, могут здорово облегчить нам жизнь. Теперь, когда мы знаем, что находится в трюме, можно совершенно безопасно пострелять из гранатомёта по палубе, очищая её от снега. Меня, почему- то, мучают сильные сомнения, что через машинное отделение мы доберёмся до баков с соляркой. А тут, я думаю, штук десять гранат по корме, и верхняя часть палубы очищена. Это даст нам возможность без больших проблем добраться до одного из баков с топливом. Если же там не окажется солярки, то тогда нужно будет хорошо поработать. Придётся снегоуборщиком откидывать снег до другого борта, там его скопится кубов пятьсот, не меньше. А это дня три плотной работы. Хорошо, что хоть льда здесь нет, наклон корабля сыграл нам на руку.

Разгоревшийся было спор о наших дальнейших действиях, притушил Сергей. Он, усевшись за стол, начал накладывать себе в тарелку картошку и селёдку, при этом приговаривая:

— Спорьте, спорьте, "интели" несчастные! Всё рабочему человеку — больше жратвы достанется. А потом, когда вы от голода и от своих амбиций ослабеете, приду я и устрою вам диктатуру пролетариата. Тогда быстро про все сомнения забудете — "пайку" в зубы и работать до седьмого пота. В мозгах-то быстро прояснится, поймёте тогда — почём фунт лиха.

Услышав, а главное, увидев действия Сергея, все закончили споры, быстро расселись за столы и с жадностью начали поглощать эти изысканнейшие блюда. Минут десять за столом стоял только шум звякающих столовых приборов, да восхищённые вскрики и вздохи ребят.

Только тогда, когда разливали чай, раздались первые звуки речи. Это Володя и Игорь навалились на Флюра, выспрашивая его о найденных запасах продуктов и лекарств. Эти бессмысленные вопросы прекратил я, сказав:

— Ну что вы привязались к человеку, он обследовал только камбуз и кают-компанию и то, чтобы удивить вашу смену. Другие помещения никто из нашей смены практически и не осматривал. Всё самое сладкое оставили до того момента, когда вы проснётесь. Так что, сейчас разобьемся на пары и будем методично обшаривать весь корабль.

Потом, обращаясь к Флюру, продолжил:

— А ты, Хан, давай, после обеда выполняй своё обещание — вскрыть люк в машинное отделение. И возьми себе в помощь Серёгу, в случае чего — будет, кому помахать кувалдой.

Тут же раздался насмешливый голос Коли:

— Да, Хан, и не забудь поугнетать этого пролетария по полной программе, пора у него эти революционные настроения снимать.

Флюр, ухмыляясь, ответил:

— Не, Мастер, не могу, он же мой, можно сказать, брат. Малой — представитель пролетариев физического труда, а я — пролетарий боевого труда.

Коля не унимался и продолжал иронично выспрашивать:

— Слушай, тогда у вас Батя — классовый враг. Может того — к ногтю его? Устроите небольшую пролетарскую революцию, нас с Володей — на перевоспитание, в трудовой лагерь.

Флюр, уже еле сдерживая смех, произнёс:

— Опять твои мысли идут куда-то не туда. Неужели ты не чувствуешь, что Батя нам тоже брат — он бывший пролетарий капиталистического труда. Даже ты, со своей гнилой психологией — наш брат. Для этого достаточно глянуть на твои мозолистые, с облезающей от морозов кожей — руки.

Вот под этот, прерываемый иногда смехом, трёп, мы закончили наше чаепитие, и Саша, обращаясь к Флюру, сказал:

— Хан, заканчивай, теперь только ты держишь весь народ, без твоего взрыва никто даже на корабль сунутся, не может. Так что, хватит лясы точить, иди уже, вскрывай эту консервную банку. А я пока полезу, приготовлю всё-таки гранатомёт к работе. Думаю, мы быстро выясним, возможно, ли, накачать дизтопливо из машинного отделения.

Флюр встал со стула, картинно вытянулся, отдал честь и гаркнул:

— Яволь, герр бывший штабс-капитан!

Потом, повернувшись к нам, с неизменной своей ухмылкой, продолжил:

— Прошу пардону господа — труба зовёт! Эй, мой верный Санчо Панса, вперёд, на выход — нас ждут великие дела!

И, обращаясь ко мне, уже без ёрничества, сказал:

— Батя, я думаю, вся эта операция займёт от силы полчаса, так что все остальные имеют возможность эти полчаса посидеть в тепле. Когда можно будет выходить, наверное, вы услышите, а если нет, то, я думаю, возбуждённый Малой вам скажет. Ставлю десять к одному, что после того, как мы вскроем эту дверь, он прибежит сюда хвастаться.

Сказав это, он направился одеваться, туда же, пережёвывая какой-то кусок, подошел и Сергей. После их ухода мы продолжили обсуждение наших дальнейших действий. В основном крутился вопрос об использовании гранатомёта. В общем-то, все были согласны с предложением Саши, только один Коля доказывал, что можно откачать солярку, прямо по топливопроводам, идущим к дизелям корабля. Этот разгоревшийся спор в конечном итоге разрешил Володя, он заявил:

— Мужики, вы уже достали со своими разговорами ни о чём. Что спорить? Сейчас Хан вскроет машинное отделение и, максимум, через час мы поймём — можно ли будет оттуда откачать солярку. Если не сможет, то, кот, тебе и карты в руки — сможешь поразвлекаться с гранатомётом от души. А если всё сложится удачно и топливо пойдёт по трубам, то, Саня, тоже должно быть хорошо — считай, сколько боезапаса сэкономим.

Этими словами он как бы подвёл черту, под затянувшимися разговорами, и мы, уже практически молча, под третью чашку чая, начали ожидать известий от Флюра.

У нас ещё оставались остатки чая в кружках, когда в кунг ворвался Сергей и, чуть ли не подпрыгивая на месте, начал кричать:

— Ну, что вы ещё сидите? Неужели не было слышно, как мы там взрывали? Эта железная дверь от наших гранат вылетела, как пробка из-под шампанского! Это я посоветовал Хану, заложить сразу две гранаты — чтобы наверняка её снести. Он уже пошёл обследовать машинное отделение. Давайте, быстрее пойдёмте туда, а то все лавры по добыче топлива достанутся Флюру.

После этих слов, он даже не стал дожидаться, пока все соберутся, а повернулся и бросился обратно на корабль. Мы, тоже быстро одевшись, весьма резво направились туда же.

При входе в машинное отделение, я почувствовал резкий и очень сильный запах дизтоплива. Освещение туда Флюр уже провёл, и при ярком свете нескольких прожекторов мне предстала картина полного разгрома этого мёртвого царства механизмов. По-видимому, сила удара о землю была настолько сильна, что все дизеля были сорваны со своих станин. Они лежали металлическими островами в озере солярки, в нижнем углу машинного отделения. Дышать и находиться там, было практически невозможно. Из-за наклона судна, облитый соляркой пол, превратился в настоящую ледяную горку. Сунувшийся туда первым Саша, поскользнулся, упал и только благодаря своей ловкости, успел ухватиться одной рукой за железный край бывшего люка. Мы только вдвоём с Володей, уже задыхаясь, смогли оттуда его вытащить. Откашливаясь, шатаясь от головокружения, мы следом за остальными выбрались наверх в рубку.

Как только мы чуть-чуть отдышались, появились Флюр с Сергеем. На них были уже одеты, короткие куртки, опоясанные монтажными поясами, а на плечах висели сумки с противогазами. В руках у Флюра был насос с закреплённым шлангом, а Сергей нес, высокие болотные сапоги, капроновую верёвку и ещё одну тридцати метровую бухту шланга. Видя наше состояние, и внимательно оглядев испачканного мазутными пятнами Сашу, Флюр, усмехаясь, произнёс:

— Ну, что, друг Гораций, ты тоже попытался прокатиться с этой американской горки? Меня от нырка в эту зловонную жижу спасло только чудо и железная рука моего верного оруженосца.

Повернувшись к Сергею, подмигнув ему, он спросил:

— Я прав, мой верный Санчо-Панса?