Проповедь гуманитария (СИ) - Мороз Анатолий

События происходили на фоне финансового кризиса. Четверть тысячелетия назад Эстивен-XVIII получил налоговые каникулы на время ремонта музея. Вот только обновление экспозиций заняло всего лет пять, а подати не поступали всё время. Какой-то депутат узнал о проблеме и предложил правительству взыскать неустойку за весь период, благодаря чему получил одобрение жителей окраинных регионов: те никогда не упускали повода хоть как-то насолить столице.

Не способствовала умиротворению и церковь: последователи никитинианства решили перевести храмы, находящиеся в собственности «Музея Становления Цивилизации», в разряд действующих, что тоже не могло не вызвать неудовольствия у своенравных местных жителей.

Надо отметить профессионализм Инквизиции: те действовали строго по кодексу, то есть хватали всех и каждого, но в тот момент, когда за решёткой оказались миллионы, на улицы высыпали миллиарды. Уже сожгли администрацию, разбили витрины магазинов, поломали аппараты на заводах. Тайная и явная полиция не могла взять под контроль все объекты, поэтому решила отступить к музейным корпусам и охранять их до подхода подкреплений. Что-то назревало. Похоже, в этот раз за Амниюж взялись серьёзно.

Чем ближе подъезжали к галереям, тем яснее становились следы разрушений: поломанные деревья, дома без окон, отверстия от плазмомётов и лазеров. Кое-где поднимались струйки дыма, по небу шныряли глайдеры имперской и местной расцветки.

И лишь Альберт продолжал свою болтовню с обучающимися:

— Есть ли магия в мире?

— Нет!

— А откуда проистекают наши возможности?

— Из фундаментальных свойств природы!

— А если кто-то назовёт вас волшебниками?

— Его можно убить на месте!

— Вычислитель — это ремесло?

— Нет, это призвание!

— А какую профессию запретил Физматский Лев?

— Экологов, будь они прокляты!

— За что их предал анафеме Первый Математик?

— Потому что голова человека всегда чем-то забита, и если в ней не будет установки на прогресс, то её место займёт забота об окружающей среде.

— А кто больше всех способствует развитию науки?

— Церковь!

Проблемы начались при подъезде к самому выставочному центру: вся площадь перед ним оказалась занята толпой. Из людской массы торчали лозунги: «Руки прочь от Амниюжа!», «Математики, убирайтесь вон!», «Распространить уголовную ответственность на Орден», «Долой попов!», «Постоим за Настю_Ферал». Народ хотел ещё многого: свергнуть монархию, распустить Инквизицию, отменить налоги, выйти из состава Никитии. Видно, митингующие давно не получали по зубам и редко посещали уроки патриотического воспитания.

Ученики покинули автобус и построились для организованного входа. Альберт впереди, Алексей замыкает. В них полетели гнилые помидоры, куски кирпичей, дохлые кошки. Куратору размозжили голову, но тот не придал повреждению внимания, и прежде, чем остальное долетело до детей, крикнул юноше заново выросшим ртом:

— Лови!

Молодой вычислитель поймал свой край энергетического щита и укрыл им всю группу. В молчании они проследовали до ворот, разрезая манифестацию, пока не добрались до рядов полиции. Альберт не уставал повторять, что им не нужно обращать внимание на чернь, да и вообще противники членов Ордена по классу должны быть не ниже корвета. Уже полностью здоровый, он перекинулся парой слов с офицером, и их пропустили.

Внутри посетителей встретил экскурсовод, повёл по маршруту сквозь парк и далее, к экспозиции внутри здания. Им показывали скелеты, черепки, орудия труда, а после повели на интерактивную площадку, где можно было почувствовать себя в роли пещерного человека. Школьники, однако, довольно быстро побросали копья и стали упорствовать в деле охоты на мамонта с помощью теорем начального курса; лишь Алексей отошёл от своих. Его не интересовало издевательство над только что выращенным зверем. Когда противники стоят с ним на одном первобытном уровне, их смелость вызывает восхищения, но если они способны удерживать в руках миллионы кулонов…

Уходя всё дальше, он вернулся в главный корпус и поднялся до последнего этажа, стремясь рассмотреть творящееся на площади. Однако кто-то закрыл все окна бурым туманом, поэтому вычислитель спустился на землю, и с разбега запрыгнул на многоэтажку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Его виду предстала картина избиения. Космический десант, уже высадившийся или ещё только подлетающий, планомерно уничтожал толпу. Наземные бронетранспортёры наматывали протестующих на гусеницы, сверху их поливали огнём солдаты. Теперь амниюжцы не думали об отстаивании своих привилегий, стараясь сохранить собственную шкуру.

— Не желаете помочь? — спросили из-за спины.

— Нет, военные сами справятся, — ответил математик и, повернувшись, увидел Альберта.

— Не им, мне. Нужно допросить кое-кого.

— Вроде Орден не занимается пытками, или вы из другой организации?

— Орден — всего лишь поставщик кадров для иных институтов власти, поэтому он разделился, но не распался. Вы уже догадались, что мой наниматель — Инквизиция?

Риторический вопрос остался без ответа. Ветер трепал плащи, обострённое зрение давало возможность различить всё в мельчайших деталях. С минуту два вычислителя ещё смотрели на сцену резни за музейным парком, после чего заговорил уже юноша:

— Но митингующие на площади — всего лишь малая толика мятежников.

— Войска зачистки выполняют свою работу по всей поверхности, на воде, в воздухе, под землёй и в многомерных пространствах. С ними роботы. Все несколько тысяч городов планеты уже сегодня будут освобождены. Через неделю то же можно будет сказать о сельских поселениях.

— Освобождены? От кого же?

— От собственных жителей, разумеется. Их отдадут более лояльным.

— И я так понял, руководит операцией некий Альберт, прибывший с группой школьников?

— Вы очень проницательны, юноша. А не хотите узнать, кто возглавляет амниюжцев?

Тёзка Эйнштейна написал в воздухе уравнение Шрёдингера и связал его с неравенством неопределённости Гейзенберга, после чего коснулся Алексея. Они тут же превратились в объекты, существование которых — лишь вероятность. Линия возможных пространственных положений протягивалась от крыши до подвала одного из корпусов. Вращение планеты её не меняло: конфигурация оказалась привязана к инерциальной системе отсчёта этого небесного тела.

Экспозиция внутри отвергала нравственность и демонстрировала изнанку похода Первого Математика. Так как ему требовались подданные, а не безжизненные камни, большая часть населения оставалась в живых, и должна была верно ему служить. Обязанности поддержания порядка ложились на местную администрацию, за которой и стояла Инквизиция.

В этой камере, специально сложенной из камня и заглублённой в почву, по стенам были развешаны орудия, никогда не применявшиеся на практике. По крайней мере, на Алексее. То ли амниюжцы решили усилить образ своих угнетателей, то ли сама конгрегация старалась максимально запугать потенциальных противников.

Но страха не было: в комнате имелись лампы, и сейчас они разрушали всё очарование момента. Двое жандармов рангом пониже привязывали молодую девушку к креслу, которое музейные сотрудники выдавали за настоящее. Перед ним располагалась записывающая аппаратура. Женщина впивалась ногтями в поручни и вопила:

— Мусора позорные, мои люди всех тут уроют, я свергала сто тиранов и вас не пощажу!

Выдала она ещё много нечленораздельных звуков, прежде чем ей удалось загнать кляп в рот. После этого два математика вышли из высших измерений, и подошли к собравшимся. Альберт поприветствовал подчинённых кивками и снова обратился к юноше:

— Что вы видите?

— Женщина, отжила треть отмеренного, ныне не в лучшем состоянии. Приготовлена к даче показаний?

— Возникает желание броситься и освободить?

— Да, но я приучен сдерживать порывы души.

— И правильно, молодой человек, скоро вы увидите, под чары какой особы могли попасть! Я приготовлю необходимые растворы, а вы можете лучше разглядеть Настю_Ферал.