Личная помощница ректора - Анна Сергеевна Одувалова

совсем не хотела предстать перед начальником и незнакомкой голой.

– Что здесь вообще происходит?! – Визгливый женский голос заставил меня икнуть и зажмуриться.

– Не то, что ты думаешь!

«Обычная отмазка мужчин всех времен и народов», – подумала я и все же открыла глаза.

Высокая ухоженная брюнетка в длинном, до пола, красном платье была разгневана и – я по ее взгляду видела – настроена меня убить.

А я, как назло, лежала в очень неудобной позе на спине, в распахнутом халате. Арион все же вырвался и отскочил. Попытка отползти подальше привела к печальным последствиям: халат соскользнул с плеча, и я едва успела поймать рукой расходящиеся полы.

– Не ожидала, что ты опустишься до того, чтобы спать со студентками! – презрительно бросила незнакомка и, словно разъяренная фурия, промчалась в сторону двери.

Я поймала полный тоски взгляд Ариона, но, к моему удивлению, ректор не кинулся вслед за своей пассией и лишь заметил, когда она с грохотом закрыла за собой дверь:

– Знаешь ли ты, Мира, как тяжело занятому мужчине со сложным характером найти себе приличную любовницу? Мы с Патрисией были вместе почти пять лет. Она умна, образованна и красива. И не пыталась меня на себе женить. Просто набор замечательных качеств! А из-за тебя все как всегда пошло насмарку!

– Извините… – еще раз проблеяла я, но ректор только отмахнулся и протянул мне руку.

– Вам придется занять ее место, – удивительно спокойно заметил он без привычных воплей и оскорблений. И такой тон напугал сильнее.

Глава 7. Неспокойная ночь

– Но я не хочу!

– Да полно, Мира, я видел, как вы смотрите на меня.

От возмущения у меня перехватило дыхание. Я несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, потому что слова опять закончились, а потом внезапно поняла: возмущаться не стоит.

В глазах ректора горел азарт. Арион фон Расс жаждал поругаться и потрепать кому-нибудь нервы. Его понять можно, ситуация на самом деле вышла на редкость глупая. Но почему я должна терпеть унижения и его дурное настроение?

Интуитивно почувствовав, что стоит сказать, я безмятежно улыбнулась и мило прощебетала:

– Вы знаете, я тут подумала, что с моей невезучестью вряд ли получится построить карьеру. А выйти замуж за ректора – это же мечта! Папочка будет доволен. Завтра же сяду писать ему письмо.

– А о свадьбе, Мира, никто не говорит… – Ректор хитро прищурился и двинулся на меня. Я снова попятилась, но на сей раз, к счастью, ни за что не запнулась.

– Ну а без свадьбы я не могу… – сообщила я, глядя на него честными глазами. – Не так воспитана.

– Мы поработаем над твоим воспитанием, – шепнул он, нагнувшись к моим губам, и сердце остановилось. – Тебе понравится, поверь.

Он хищно улыбнулся и, когда я почти смирилась с неизбежным, внезапно отступил со словами:

– А сейчас прошу к столу. А то на голодный желудок твои формы у меня вызывают исключительно гастрономический интерес. Нужно сначала поесть.

– А потом? – подозрительно поинтересовалась я, не торопясь отлипать от стены.

– Все зависит от твоего поведения.

– Я буду очень-очень хорошо себя вести! – в ту же секунду отозвалась я самым своим несчастным голосом. – Только не трогайте меня, пожалуйста, а?

– Вот неужели я такой противный? – обиженно отозвался Арион фон Расс. – Неужели наш возможный роман у вас не вызывает ни одной эмоции, кроме страха?

Я не нашлась, что ответить, и поэтому только осторожно кивнула.

– Все! – заявил ректор. – Вы разорвали мое самомнение в хлам. А знаете, насколько отвратителен бывает мужчина с низким самомнением? Как показывает практика, из таких мужчин получаются ужасные начальники, которые самоутверждаются за счет своих подчиненных. То есть вы сейчас, Мира, не только себе подгадили, но и всей академии.

– О-о-о, – заметила я, почувствовав, что опасность миновала. – Так в этом случае с самомнением у вас беда уже давно. Я тут совершенно ни при чем. До меня кто-то постарался.

Ректор поморщился, но возражать не стал, только пробурчал:

– Ешьте уже!

Я не заставила себя просить дважды. Сыр был замечательным. В меру острым и плотным, таким, как я люблю. Красное вино оставляло на языке терпко-сладкий привкус. Помрачневший ректор молчал, что не могло не радовать. Размышлял, наверное, и я даже не хотела думать, о чем. Просто наслаждалась тишиной и моментом.

Думал Арион долго, я даже забыла, о чем мы говорили, а потом неожиданно выдал:

– Да нет… у меня такой характер. Непростой.

Я не сразу сообразила, о чем он, но когда вспомнила вскользь брошенные слова, не смогла сдержать ухмылку.

– Ну-ну…

– Вот язва ты, Мира. Отвратительное качество для личного помощника. Хорошие специалисты так себя не ведут.

– Герр ректор! – Я усмехнулась, сделав еще один глоток вина. – Меня выгнали с девяти предыдущих мест работы. Как бы ни было горестно признавать, но меня нельзя назвать хорошей личной помощницей. Увы.

– И не поспоришь, – согласился Арион и прекратил разговор. Мы продолжили сидеть в тишине.

На улице смеркалось, а в комнате у нас горел лишь камин и свечи. Через распахнутое окно можно было любоваться закатом и наблюдать за кошками на крышах соседних домов. Я неожиданно поняла, почему ректор не продает эту квартиру. И удобство тут ни при чем. Просто в этом месте было уютно. Совсем не так, как в академии. Хотя в покоях Ариона фон Расса я не была, но мои все же слишком напоминали номер в гостинице.

А в такой квартире я бы хотела жить. Когда-то, едва закончив учиться, я мечтала именно о таком жилье и даже сняла нечто похожее, но потом меня выгнали с первого места работы, и я стала скромнее в своих запросах.

Я сидела до последнего в кресле, поджав ноги, и смотрела на чернеющее небо и повисшую над крышами луну. Потягивала вино из бокала и задумчиво грызла кусочек сыра. Идти в спальню было страшно. Ректор слишком уж откровенно выразил свои желания, и я просто боялась предстоящей ночи. Нет, я верила, что он не опустится до чего-то непростительного, но вот пытаться соблазнить станет непременно, а я не уверена, что смогу дать достойный отпор.

А потом случилось то, что поразило меня до глубины души. Ректор поднялся, забрал с собой подушку, одеяло, какой-то плед и ушел спать на пол к камину. Без издевок, возражений и показательных выступлений.

– Комната в вашем распоряжении, – недовольно буркнул он, пытаясь устроить на коврике место для сна.

– Спасибо!

Пока он не передумал, я сбежала, захлопнула за собой дверь и уставилась на ложе, занимающее почти все пространство маленькой комнатки. Тут уместились бы не только мы с ректором, но и еще пол-академии в придачу.

Мне совершенно неуместно стало стыдно. Я почувствовала себя ханжой, по прихоти которой завтра с утра ректор будет мучиться болью в спине, какое-то время постояла, изучая кровать, а потом решительно вышла в зал со словами:

– Перестаньте. Нам хватит там места. Только