Солнце гигахруща (Том 1. Том 2) - Дмитрий Иванов

слова, но ничего не получалось.

— Ты совсем сдурел? — наконец послышался его голос. — Как я туда один пойду? Я ничего не знаю.

— Там знать особо ничего не нужно, — успокаивал его Михаил. — А то, что нужно, я тебе подробно объясню. За двое-то суток.

— А ты сам что будешь делать? — возмущенно поинтересовался хозяин.

— Я спрячусь недалеко от собора и буду там тебя ждать.

— А сын твой? Я даже не знаю, как он выглядит.

— Я тебе покажу фото.

— И что я ему скажу? — продолжал возмущаться Андрей. — «Я от твоего папы. Давай собирайся, пойдем обратно»?

— Я передам ему записку, тебе ничего не надо будет говорить. Только убедись, что он ее прочитает.

— А если меня там возьмут? Я ведь… — он задумался, подбирая слова и в конце выдал, — идиот.

Михаил бросил смешливый взгляд и расплылся в зубастой улыбке.

— Это не исключено. Но, повторюсь, там будут тысячи людей. За каждым просто не уследить. Потеряешься в толпе.

Андрей нахмурился, обдумывая услышанное, и сразу понял, что ни Михаил, ни его план никакого доверия не вызывали. Но его привлекали два факта — во-первых, после визита в церковь было понятно, что Михаил, скорее всего, больше не думал использовать Андрея в бартерном обмене. Хотя вероятность чего-то подобного полностью отрицать было нельзя. И, во-вторых, опять же судя по увиденному в церкви, прихожане и служители у чернобожников представляли собой не самых умных людей. В любом случае терять Андрею было почти нечего и он молча кивнул.

— Когда выходим?

— Если успею все сделать сегодня, то надо выходить завтра. Но нужны талоны. Много талонов.

Ни говоря не слова, Андрей достал их из нагрудного кармана и положил на стол. Гость пересчитал бумажки и поморщился.

— Тут десятки не хватает.

— Буду должен.

— Ладно, доложу своих, — он убрал талоны в сумку, — за возврат пистолета. Ты больно уставшим выглядишь. Перед дорогой надо отдохнуть.

— Постараюсь.

— Подготовь сумку. Вещи надо как и в прошлый раз, но еды побольше. — он немного подумал. — Концентрата на пять дней ходу. Воду по пути найдем.

Андрей поднял удивленный взгляд.

— Там жилые этажи?

— Нет, но вода есть. Проверено. Вещмешок у тебя есть? — в ответ хозяин кивнул. — Его возьми обязательно.

— Зачем тебе столько талонов? — вдруг поинтересовался Андрей.

— Надо будет оружие и патроны.

— У нас же уже есть пистолеты.

— Путь неблизкий, опасный, надо что-нибудь посерьезнее, — он вспомнил их побег из церкви. — Эх, жаль, что тот автомат не взяли. Такую вещь бросили!

Наступила тишина. Андрей рассматривал изрисованный листочек, а Михаил мечтал об упущенном автомате с коротким стволом. Полминуты спустя Михаил встал из-за стола и направился к выходу.

— Жди от меня сообщения. Старайся никуда надолго не отлучаться, а еще лучше вообще никуда не уходи, — и уже перед тем как открыть дверь, повторил. — Если сегодня все сложиться, выходим завтра утром. А теперь отдыхай.

Когда Михаил покинул ячейку, Андрей сел на диван и вновь стал считать минуты и часы.

9. Новые знакомства

Сообщение с подтверждением поступило ближе к двенадцати. Быстро собрав сумку и перепроверив ее несколько раз, Андрей улегся в кровать. Сон был беспокойным, а сновидения тревожными, хотя мало чем отличались от того, что он пережил в последний цикл — уродливые лица чернобожников перемешивались с безликими образами ликвидаторов, погружающие в огонь людей с черными пятнами на коже. Из темноты появлялись то ли призраки, то ли монстры и пытались поймать Андрея среди трубопрокатных станков. И позади всего этого звучал голос Коли, который просил или говорил о чем-то, но разобрать было невозможно.

В восемь утра в дверь постучали. Хотя от Михаила неизменно разило выпитой накануне серебрянкой, он в очередной раз приятно удивил своей пунктуальностью. Свои действия Михаил рассчитывал вплоть до минуты. Когда гермодверь закрылась, проводник заговорил.

— Вещмешок собрал? Дай проверю, — быстро изучив содержимое сумки, он продолжил. — Тут недалеко от тебя живет один чудак. Надо будет до него сначала пройтись. Пойду сначала я, за мной ты через метров двадцать, ясно? Не потеряй меня из виду. Когда надо будет, я сам к тебе обращусь. Все понял?

Несмотря на запах алкоголя, Михаил выглядел собранным и энергичным. Казалось, что ему не терпелось выдвинуться в путь. Андрей кивнул, его гость тут же повернулся и открыл дверь.

— Через секунд десять можешь выходить, — бросил он перед выходом.

Андрей вышел через указанное время, закрыл гермодверь и последовал за Михаилом, стараясь не терять того из виду. Они спустились на десять этажей вниз и принялись идти сквозь жилые блоки. Те по большей части отличались друг от друга лишь цветом краски на стенах — где-то она была синяя, в других местах темно-зеленая или темно-желтая. Когда стены приобрели непривычно светлый розовый окрас, Андрей увидел большую букву «Р», означавшую литеру блока. Михаил несколько раз оглянулся, чтобы удостовериться в том, что его спутник не отстал. На повороте в очередной коридор он остановился, чтобы дождаться Андрея.

— Пойдем туда, — он указал рукой направление. — Надо зайти к одному чудаковатому старику. С головой у него проблемы, но кое-что делает превосходно.

Андрей нахмурился, думая о загадочном персонаже и понял, что с подозрением относится к предстоящему визиту. Он оглядывал стены коридора, исписанные именами и ругательствами. Подойдя к ячейке под номером двадцать четыре, они остановились. Михаил несколько раз громко постучал и, пока они ждали реакции хозяина, Андрей читал надписи на гермодвери. Те в приличной и неприличной формах обращались к владельцу гермодвери, либо же описывали его душевное состояние. Помимо стандартных и вполне цензурных «кретин» и «болван», на полотне имелись и стихотворные произведения.

«Старый Макар помешался умом.

Плачет по седому блок, где дурдом».

Андрей пробежался глазами по другим.

«Коль старый дурак черной слизи поел,

В голове у Макара теперь беспредел».

Каждая надпись так или иначе указывала на безумие некого Макара, являвшегося, судя по всему, владельцем жилой ячейки. Также часто писали о черной слизи и каких-то сказках.

— Его Макар зовут? — в ответ Михаил утвердительно хмыкнул. — Он тоже из бывших чернобожников?

— С чего ты взял?

— Вон, пишут, что он черную слизь скушал.

— Они что угодно могут писать, — проводник отмахнулся. — Я точно не знаю, отчего у Макара проблемы, но вряд ли от слизи. Ну что ты там, старый черт?

Он с силой несколько раз пнул в дверь, откуда вскоре послышалось шевеление.

— Что надо? — спросили оттуда.

— Открывай!

— Кто это? — голос был негромким, но совсем не испуганным.

— Да я это! Михаил! Поговорить надо!

В ячейке стало тихо. Михаил хотел было уже лупить