Осколки (СИ) - Ангел Ксения

Он щелкнул замком, и ошейник с цепочкой соскользнул с ее шеи. Сквозь выступившие слезы Ульрик заметил, как пальцы незнакомца с нежностью провели по щеке невольницы, очерчивая края кровоподтека.

– Теперь иди. И помни: чтобы получить что-то, для начала нужно просто захотеть.

Девочка улыбнулась ему, а потом картинка померкла в глазах Ульрика, и он провалился в беспамятство.

Лаверн

Она проснулась резко, как от удара. Выпуталась из снов и расслабляющей неги, окутавшей ее после соития с Роландом. Мерно потрескивали огни в камине, густые тени лизали пол, и комната была погружена в спокойствие и умиротворенность.

Однако Лаверн точно знала: что-то не так. Амулет на груди раскалился, и место, где он соприкасался с телом, покраснело будто от ожога. Роланда в постели не было. Лаверн даже проверила у кровати, допустив нелепую мысль, что в беспамятстве он мог скатиться на пол. Все же наследник дома Огненного змея оказался сильнее, чем она думала.

Лаверн встала, надела сорочку, зажгла свечу, которая стояла на каминной полке, и вышла в коридор. Она не знала замка, не знала всех его ходов и лестниц, но амулет упорно гнал ее вперед. Сердце заходилось в груди, и Лаверн пыталась вспомнить, когда в последний раз оно так лихорадочно стучало. Должно быть, в тот самый день, когда она впервые надела этот амулет.

«– Отныне ты мертва для меня…

– Отныне ты для меня мертв…»

Их прощание вышло скомканным и внезапным, но по-прежнему ярким пятном горело в памяти. Как и их встреча, как и те годы, что она провела в его доме. Когда его силуэт скрылся за горизонтом, Лаверн хотела сорвать подаренный амулет и швырнуть в грязь.

В итоге носила его долгих пять лет.

Кэлвин перехватил ее у выхода на смотровую площадку, с которой просматривался весь двор. Вид Кэла, собранного, готового драться, усилил тревогу.

– Что?! – вырвалось из горла со свистом. Воздух выдыхался рвано, с болью, будто надорвалось внутри то, что заросло уже давно, покрылось старыми белесыми рубцами.

– Я предупреждал, – бесцветно отозвался Кэлвин и перекрыл ей путь к выходу. – Такие не отступаются. Буди Марию, нам нужно уходить. Пока Норберт еще его сдерживает.

Лаверн закрыла глаза, отрешилась, вслушиваясь лишь в грохочущее в груди сердце. Вдохнула глубоко, превозмогая боль. Страх отступил, и удалось-таки взять себя в руки. Она больше не испуганная девочка, нет. Она – леди. У нее есть титул, земли и власть. Она – сильнейшая чародейка королевства и может поставить на колени любого. Что ей какие-то призраки?

– Отойди, – велела Лаверн властно.

Кэлвин дрогнул, однако пройти не дал. Лаверн знала, он станет защищать ее до конца, но как защитить то, что само рвется на зов опасности, словно беспечный мотылек – на пламя?

– Я велела отойти, – повторила она твердо.

Кэлвин нахмурился, но отступил. Лишь губы превратились в узкую нить, а в глазах вспыхнула нечеловеческая ярость. Дитя горных племен, он так и остался наполовину зверем, хотя звериную натуру из него вытравливали годами. Кое-что не выплавишь, как ни старайся, уж ей-то не знать…

И уже тогда, когда Лаверн почти ступила на смотровую площадку, набросил ей на плечи плащ, подбитый мехом горного кота. Холода Лаверн не ощущала, несмотря на то, что одета была легко. Внутри полыхал пожар: казалось, вот-вот расплавит внутренности, превратит в золу.

Пепельный пар вырывался из приоткрытого рта, когда она, наконец, подставила лицо порывистому зимнему ветру. Снегопад наконец успокоился, и двор замка утопал в сугробах, убирать которые возьмутся лишь поутру. До рассвета оставалось несколько часов, и скоротать бы их в теплой постели, прижавшись к боку такого сладкого огненного мужчины, но…

Мужчина находился во дворе. Напряженный, вымотанный, сжимал в руке пылающий меч и держался, казалось, из последних сил. Оно и не удивительно: ему бы отлежаться, в себя прийти, подождать, пока близость источника, все еще не высохшего, лениво плетущего огненные плети под стенами, наполнит его силой. Все же Лаверн перестаралась, взяла больше, чем следовало. Слишком сладка была сила змеиного лорда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По обе руки Роланда, готовые кинуться, застыли четыре боевых мага, один из которых уже сплел на ладони боевое заклинание – оно отсвечивало искрами, ярилось, готовое сорваться с пальцев.

Напротив стоял нежданный гость. Один, без свиты и оружия. Он был расслаблен и насмешливо наблюдал за защитниками замка. А потом заметил ее, Лаверн. Поднял голову, перехватил взгляд. Чародейке будто ледяной воды за шиворот плеснули. Дыхание сбилось, сердце замерло, а затем снова пустилось вскачь. Лаверн казалось, все слышали, как оно трепыхалось. Она ощутила на плече тяжелую руку Кэлвина и, глубоко вздохнув, выдержала подавляющий взгляд.

– Душа моя, – хрипло молвил Сверр и растянулся в притворной улыбке раскаяния. – Прикажи своим псам отступить.

От неслыханной наглости Роланд дернулся, будто его хлестнули по щеке. Угрожающе нахмурился, шагнул к обидчику.

– Вернитесь в дом, леди Мэлори.

Надо же, каким властным он может быть. Сам едва стоит, а командует Лаверн, будто она уже его.

– Лорд Норберт, прошу простить дерзость моего гостя, – будто откуда-то со стороны услышала она собственный глухой голос. Вскинула подбородок и улыбнулась как можно мягче. Спускалась, вцепившись в перила и считая ступени, надеясь, что, оступись она, следовавший за ее спиной Кэл успеет подхватить.

Лаверн преодолела расстояние до Роланда быстро, обошла отступившую в сторону свиту и коснулась ладонью груди змеиного лорда. Сердце его билось неровно, сила пробивалась толчками, так и норовя выплеснуться. Пальцы обожгло, и Лаверн поморщилась, не сводя глаз с лица собеседника, не столько потому, что ей нужна была эта нить взгляда, сколько оттого, что смотреть на Сверра боялась.

Чародейка выдохнула, сосредоточилась, и с ее пальцев сорвалось несколько искорок, которые тут же исчезли в ткани плаща Роланда. Он вздрогнул, нахмурился, проследив взглядом за ее движением. А Лаверн с облегчением почувствовала, что огненная сила в мужском теле снова потекла плавно, размеренно.

– Вашего… гостя? – переспросил Роланд, хотя она ждала совершенно другого вопроса. Но так даже лучше, произошедшее ночью им лучше обсудить наедине.

– Лорд Морелл приехал ко мне. – Давно забытое имя соскользнуло с губ змеей. – Прошу принять его с присущим вашему роду гостеприимством.

Лаверн показалось, Кэлвин тихо зарычал у нее за спиной. Он-то знал, чего стоило ей оставаться спокойной, говоря эти слова. Он знал и боялся – за нее. Только вот она не намерена трястись как девчонка. Больше нет. Годы прошли, и Лаверн обуздала и собственный страх, и собственные желания. А потом избавилась от каждого, оставив одно-единственное – правильное. Сверр не просто так приехал, не дожидаясь рассвета. Не просто так вторгся во владения Норбертов. Не просто так смотрел на нее пристально, прожигая взглядом, отчего казалось, щеки ее вот-вот полыхнут пожаром.

Что бы ни привело его сегодня в Очаг, она постарается извлечь из этого пользу.

– Он вторгся в мой дом, обойдя обережную черту источника. Обойдя стражу! – возмутился Роланд, совершенно позабыв о приличиях. – Прокрался как вор, а вы предлагаете привечать его, словно дорогого гостя?!

– Я предлагаю не отказать путнику в приюте. Вы в своем праве не делать этого, но… спешу уверить, лорд Морелл выполнял приказ верховных и у него для меня очень важное послание от Капитула. Признаю, он поступил неосмотрительно, не доложив о приезде, но дело действительно безотлагательно, и каждая минута на счету.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Миледи… – попытался Роланд возразить, но она подняла руку, коснулась его щеки.

Лаверн не боялась шокировать его свиту, хотя и заметила, как мужчины потупились, опуская глаза. Она вышла за рамки приличий, вела себя не как леди, но ей слишком часто напоминали о том, кто она на самом деле. Она не возражала. Титул – вещь непостоянная, особенно в нынешнее время…