Журнал Наш Современник №11 (2004) - Журнал Наш Современник

Я сел — и написал.

Слава Богу, что успел это сделать при жизни, — так что он должен был получить моё письмишко. Видимо, душа жила скорбными предчувствиями. Стасик, Юру я видел в последний раз на пленуме, проходившем в Петербурге летом 1999 года. Меня расстроил его вид, он был удручённым, хмельным и как бы отсутствующим. Он ушёл в себя, и трудно было быть рядом с ним и вести разговор, тем более что вокруг него образовалась целая толпа прилипал и всяческой чиновничьей мелюзги местного союза писателей. И всё же был в те дни редкий по душевности момент: нас пригласили в Смольный на встречу губернатора Владимира Яковлева с писателями. Небольшой зальчик. На трибуне кто-то выступает... Вдруг ощущаю — кто-то положил мне руку на плечо и как бы слегка надавил. Оборачиваюсь — сзади грустный-грустный Юра Кузнецов, легкая полуулыбка, бледная сумрачность лица. Повернулся и поверх спинки стула протянул ему руку, что-то приветное сказали друг другу.

В один из тех дней, что отданы были пленуму, ездили целой писательской толпой в Невскую лавру. Были на службе. А потом все, один за другим, подходили к серебряной раке, где хранятся святые мощи Благоверного Александра Невского. Целовали раку, крестились, прикладывались лбом. В храме был полумрак, электричество пригашено. И вот в этом полумраке, при тусклом мерцании отдельных свечей, в полном безмолвии люди двигались к священным мощам. Я оглянулся — много ли народа за мной? Много. И там, в густой толпе, шёл вместе со всеми на поклонение и Юрий Кузнецов.

Когда я приложился к раке, то встал в сторонку, у стены. Через какое-то время к раке подошёл Юра и вдруг почему-то резко, как отброшенный током, отшатнулся, словно охватил его страшный, вихревой ужас, и он быстро, даже не коснувшись рукой священной раки, сошёл, вернее, почти сбежал с невысокого возвышения. В этот момент я подумал: внутри Юры — катастрофа, иначе как объяснить этот его рывок и душевное смятение.

Больше мы не виделись. И вот горе. Он навсегда запечатлелся в моей памяти в тот день, когда посещали Невскую лавру и молились. И если сподобится в будущем, когда я вдруг снова окажусь в лавре, то, целуя раку, буду вспоминать нашего Юру, моего погодка, друга и славянского брата. Царство тебе Небесное, Юрий Поликарпович! Да будет земля тебе пухом!

Стасик, дорогой, дописываю тебе письмо карандашом — кончилась паста, погас свет, и я зажёг свечку, поэтому прости за мой нечёткий почерк, за его корявость.

Заканчивая письмо, думаю: где же похоронили Юру? Почему-то хочется верить, что на Ваганьковском... Не знаю — так ли?

Очень прошу тебя, дорогой Станислав Юрьевич, передать мое соболезно­вание жене Юры и его детям. В день сороковин закажу в церкви помин и буду молиться в полном одиночестве, вдали от друзей и шумной столицы.

Александр КАЗИНЦЕВ • Менеджер Дикого поля (Наш современник N11 2004)

Александр КАЗИНЦЕВ

МЕНЕДЖЕР  ДИКОГО  ПОЛЯ

Торжества на фоне пожара

(вместо предисловия)

 

Чудовищная — со вспоротым нутром — коробка Манежа. Остатки ажурных переплётов огромных окон с осколками выбитых, лопнувших от жара стёкол. Покосившиеся железные балки внутреннего каркаса. Свисающая — из пустоты в пустоту — путаница кабелей и проводов. А там, где память услужливо рисует знаменитый классический портик, нелепые кудряшки кровельного железа, с которого ветер сдувает шлейфы сажи.

Понедельник 15 марта 2004 года. Дорожные службы ещё не успели снять растяжку над Моховой: “В воскресенье выборы президента”. Утренний отходняк после полуночного банкета в Кремле, шабаша теленовостей, побед­ных рапортов Вишнякова, язвительных реплик неудачливых соперников Путина В. В. Триум­фатора. Президента надежд. Гаранта стабильности. С чьим правлением связан, кажется, самый длинный в мирные времена список катастроф.

Нет смысла перечислять все. Не будем вызывать призраки двух зато­нувших ядерных субмарин — “Курска” и K-159. Не станем воскрешать в памяти обгорелые остовы электричек, взорванных в районе Минеральных Вод. Остережёмся будить эхо взрывов в переходе на Пушкинской и в Тушине — у аэродрома. Вынесем за скобки (хотя, разумеется, это легче сказать, чем сделать) взрывы домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске осенью 1999 года — тогда Путин только шёл во власть.

Не вороша прошлое, восстановим хронику этого года. Непосредственно связанную с президентскими выборами-2004. Начнём с февраля, когда старто­вала выборная гонка, и закончим маем — инаугурацией ВВП.

6 февраля — взрыв в московском метро. “На перроне, с обеих сторон, стоят застывшие поезда. Один из них — тот, что в сторону центра, — подъехал к станции как раз в тот момент, когда прогремел взрыв. Большинство погибших лежат тут же, вдоль перрона. Многие обуглены. То и дело врачи выносят наверх носилки” (“МК”, 7.02.2004).

В том же номере газеты выразительный заголовок — “Избирательная кампания стартовала кровью”.

Итог: 40 убитых, более 100 раненых.

14 февраля — обрушение крыши в развлекательном центре “Трансвааль-парк”. Кадры теленовостей: окровавленные люди в плавках и купальниках выбираются из-под завалов на снег. Убитых — 26; 60 — раненых.

18 февраля — подрыв газопровода в Раменском районе Подмосковья.

Февраль — взрыв в Воронеже на остановке “Военный городок”. 2 человека контужены.

12 марта — утечка хлора у посёлка Вербилки в Подмосковье. По счаст­ливой случайности никто не пострадал.

14 марта — горит Манеж. Огненный столб, уходящий в небо, зловеще высве­чи­вает стены и башни Кремля. В “Независимой газете” заголовок — “Ночь в штабе в зареве пожара”.

Журналистка живописует: “Половина третьего ночи 15 марта 2004 года. К Спасской башне Кремля уверенной походкой идут двое: Владимир Путин и Дмитрий Козак. Главный кандидат страны и его начальник штаба. Охрана поодаль. Из-за Спасской башни видно зарево пожара: горит Манеж… В самом здании штаба атмосфера грандиозного банкета” (“Независимая газета”, 16.03.2004).

Корреспонденты “МК” сообщают подробности происшествия: “Главная версия — поджог... Горело не сверху, а снизу, — рассказывает один из спасателей. — Пламя занялось сразу с четырех сторон и только затем перекинулось на крышу”. В конце репортажа выразительная деталь: “...Обнаружили возле служебного входа в Манеж 4 канистры, на дне которых ещё плескались остатки бензина” (“МК”, 16.03.2004).

15 марта — подрыв линии электропередач на Симферопольском шоссе в двух с половиной километрах от МКАД.

19 марта в Люберцах (ближнее Подмосковье) в одной из квартир много­этаж­ного дома найден склад взрывных устройств. “Одна из 18 бомб находи­лась в боевом состоянии с включённым таймером” (“Независимая газета”, 22.03.2004). Квартиру снимали два чеченца.

26 марта обрушились пролёты лестницы на десяти этажах элитного жилого комплекса “Гранд-парк”. Здание ещё строилось. Пострадал один гастар­бай­тер из Молдавии.

10 апреля — катастрофа на угольной шахте “Тайжина” (Кузбасс). Погибло 40 шахтеров.

25 апреля — взрыв на хладокомбинате номер 14 в Москве. Рухнул кусок стены площадью 250 кв. метров. Произошёл выброс аммиака. Пострадал один человек.

26 апреля — подрыв нефтепровода Самара—Лисичанск. Высота пламени достигала 50 метров. Площадь поражения составила 1 гектар.

26 апреля — пожар на фабрике в подмосковном поселке Пироговский. 13 человек погибло, 8 — в больнице.

9 мая во время парада на стадионе “Динамо” в Грозном подорван президент Чечни А. Кадыров.

В газетах фотография — Кадыров за минуту до взрыва. Коренастый чело­век в папахе зорко оглядывает невидимую на снимке толпу, будто инстинк­тивно чувствуя таящуюся рядом опасность.

Признаюсь, меня влекло к этому мужественному и жестокому сатрапу. Этакий ясноглазый снежный барс, пружинисто сгруппировавшийся над горной тропой в ожидании добычи. Жизненная сила переполняла его. Жизненная сила — и обречённость. Всякий внимательно вглядевшийся во властное холёное лицо ощущал: этому человеку не дано до конца избыть пронизываю­щую его энергию. Ему не суждено состариться, безвольно повиснуть на руках преданных и льстивых нукеров.

Сколько раз я хотел поехать к нему в Грозный — взять интервью. Но каждый раз меня останавливала память о том, что он — в бытность верховным муфтием — первым объявил джихад России... Старая мудрость гласит: понять — значит простить. Новая жизнь с ее предельной жестокостью учит понимать — даже восхищаться, — н и ч е г о  н е  п р о щ а я.

Убийство Кадырова произошло на второй день после инаугурации Путина, многозначительно приуроченной ко Дню Победы...

Взяв на себя ответственность за теракт, Шамиль Басаев пригрозил  смертью и президенту России (“Независимая газета”, 18.05.2004).

Сообщая о гибели чеченского лидера, газеты писали: “Теперь очередь Путина делать ход. Но что он может? Фактически ничего” (“МК”, 11.05.2004).