Суд Линча - Андрей Троицкий

– Ну и проблема, – Леднев крякнул от досады. – Фирму какую-то найти, по-моему, это вообще не задача.

– Ошибаешься, – Мельников покачал головой. – Маленькому человеку куда труднее исчезнуть, чем большой фирме. Ладно, Иван, ступай домой. Я обещал Николая Евгеньевича в первый мединститут подвезти.

– Мениск ещё со студенческих лет, – сказал Жамин. – А тут ещё одна травма, дома споткнулся, упал впотьмах.

Мельников пообещал Ледневу, что вернется часа через полтора закончить разговор, пригласил Жамина в машину.

* * *

– Ты дверь оставил открытой.

Мельников повесил пиджак в прихожей, оставшись в белой безрукавке. Он вошел в комнату, сел на диван напротив Леднева.

– Кстати, выводам твоего медэксперта можно доверять? Какой-то он молодой. Даже слишком молодой для такой работы.

Мельников усмехнулся.

– Этот Жамин далеко пойдет, светлая голова. Хочу, чтобы до тебя дошло: тот, кто убил Елену Викторовну, человек очень опасный и хладнокровный. Сутки он провел рядом с трупом. Ел, пил и все такое. Тебе неприятно будет это услышать… До того, как отправить Елену Викторовну на тот свет, он имел с ней половое сношение. Не всякий убийца в обществе уже умершей жертвы способен провести лишнюю минуту. А этот сидит целые сутки. Характер надо иметь, чтобы дождаться, когда пройдет трупное окоченение, и можно будет инсценировать смерть за рулем.

– Ты сказал про половую близость. Может, Лену изнасиловали? Это и есть причина убийства.

– Один шанс из тысячи, – Мельников помотал головой. – Я ведь осматривал тело. Изнасилование, как правило, не обходится без борьбы. А значит, синяки, кровоподтеки, царапины. Ничего такого не было. Парочка синяков на лице. Еще царапина на локтевом сгибе, но это уже из другой оперы. Мотивы убийства не ясны. Но характер преступления вырисовывается. Я уже давно разучился удивляться. Но этот тип сделал все, чтобы меня удивить.

– В прокуратуре работают специалисты. Они должны раскрутить это дело.

– Предлагаю довести это дело до конца, я сам хочу его закончить, – Мельников откинулся на диванные подушки и прикурил сигарету. – Если получится, конечно. Я ведь не собираюсь отбирать хлеб у прокуратуры, нехай занимается. Мы друг другу не конкуренты.

– Думаешь, у тебя это получится лучше, чем у них?

– Понимаешь, Иван, с тех пор, как я ушел из милиции, все как-то пошло наперекосяк. Работал в одном частном агентстве. Потом перешел в другую лавку, думал, там меньше идиотизма. Нет, все то же самое, все один в один. Знаешь, какое мое самое большое дело за последние полгода? Отыскал «Мерседес» одного коммерсанта. Его угнали в Прибалтику, там перебили номера и достали новые документы, ну, пользовались этой тачкой. Мелочь. Но эта операция, можно сказать, вершина моей карьеры. Что, мелко я плаваю?

– В частное агентство тебя никто палкой не гнал.

– Бывшему милиционеру не так просто найти работу. Проходит время, и я начинаю чувствовать себя неудачником. Охрана состоятельных особ, наружное наблюдение за всякими прыщами на ровном месте. Мне надоела эта рутина, надоело быть придурком, поцем на побегушках, надоело проигрывать и в большом и в малом. Кажется, в последние годы я только и делаю, что проигрываю. Теперь мне это надоело.

– Найти убийцу Лены, это что, способ самоутверждения? – Леднев казался слегка озадаченным словами Мельникова.

– Мне уже поздно думать о самоутверждении, – Мельников выпил холодную заварку. – Я тот, кто я есть, ни больше, ни меньше, таким и останусь. Просто я уже пошел по этому пути и теперь не хочу сворачивать. Хочу довести все до конца.

Глава восьмая

Квартира массажистки Инны Глебовны Бовт, превращенная в подобие антикварной лавки, поразила Мельникова обилием хрупких, бьющихся предметов. Он почувствовал себя комфортно, устроившись в глубоком кресле перед низким столиком, где красовались китайские кофейные чашечки, вазочки с конфетами и печеньем, а посередине стола большой ярко раскрашенный кофейник. Чашечки казались прозрачными и настолько хрупкими, что Мельников дотрагивался до них с осторожностью.

– Лена, её судьба, вообще характерны для современной актрисы, – Инна Глебовна долгим взглядом посмотрела в потолок. – Она не из тех, кто ложится под любого осветителя, администратора или помрежа, лишь бы роль получить. Долгое время она жила с той старомодной иллюзией, что талант сам пробьет себе дорогу, рано или поздно пробьет. Она много работала. Но её талант оказался никому не нужен. Пришло время разочарований, эти разочарования оказались слишком горькими. Сломать женщину просто. И Лена стала ломаться.

– Что вы имеете в виду? – спросил Мельников и тут же пожалел о своем вопросе. Все, что хотела сказать Бовт, понятно и без наводящих вопросов.

– Насколько я знаю, вы давно знакомы с семьей Ледневых, – Бовт пожала худыми узкими плечами. – Эта драма разыгрывалась у всех на глазах. Правда, за развитием событий никто внимательно не следил, потому что таких трагедий сотни, наша жизнь переполнена ими. Конечно, Иван Сергеевич мог в свое время помочь Лене, дать ей шанс самоутвердиться. Он пытался что-то сделать. Просил у знакомых режиссеров роли для Лены, хлопотал в театре, где она играла. Иван Сергеевич оказался не очень настойчив в своих попытках. Я осталась на Лениной стороне. Сложись жизнь по-другому с самого начала – и Лена осталась бы жива.

– Скажите, а в последнее время, за два-три месяца до кончины, поведение, привычки Елены Викторовны как-то не изменились? Возможно, что-то вам показалось странным, необычным?

– Мы в последние месяцы виделись не часто, поэтому мне трудно ответить, – Бовт задумалась и по своему обыкновению посмотрела в потолок. – И потом, Лена не из тех людей, которые любят обсуждать свои проблемы с подругами. Проблем слишком много, обсуждать их, значит жаловаться. А жаловаться она не любила. Считала, что у других людей своей головной боли хватает. Одно время, где-то полгода назад, она говорила, ей обещают роль в какой-то чеховской постановке. Режиссер, – Бовт назвала известное имя, – утверждал, что Лена рождена для этой роли. Он обещал вывезти труппу на европейские гастроли, позднее на какой-то американский фестиваль. На всех углах он орал: мы с этой постановкой так прогремим, что весь театральный мир перевернется. Но получился из этой затеи пшик.

– А почему затея со спектаклем сорвалась?

– Как всегда, финансовые затруднения, – Бовт вздохнула. – Хорошо заниматься творчеством, когда материальные проблемы решены.

– Какие-то новые люди в окружении Елены Викторовны появились?

– Видимо, вы плохо представляете, какую жизнь вела Елена перед своей кончиной. Неудачи не прибавляют нам друзей. Если в прошлые годы, годы жизни с Ледневым, вокруг неё толкались разные люди, в основном товарищи Леднева, собутыльники, случайные лица, то после их развода вся эта пена улеглась. Рядом с Леной не осталось никого, почти никого. Много времени она проводила на даче, за городом, которая до развода была, так сказать, семейным домом. Один раз застала на даче Лены некого Саню Почивалова, это известный в богемных кругах собиратель сплетен. Он пописывает в какую-то желтую газетенку. Про меня, порядочную пожилую женщину, он своим дружкам рассказал такую гадость… Даже не знаю, как вам это передать. Словом, говорил, будто я живу со своим кобелем. Но у меня никогда не было кобеля. Сука была, она от старости умерла ещё в прошлом году. Этот Саня, когда меня на даче увидел, тут же испарился.

– А что этого Саню привело к Елене Викторовне?

– Все его дела – собирать сплетни. Тогда он сказал, что заехал на минутку, гостил у знакомых, завернул выразить почтение. Наверняка, позже Почивалов рассказывал всем встречным поперечным, что Лена окончательно спилась, а он, добрая душа, привозил ей харчей, чтобы на своей даче с голоду не померла. Возможно, он ждал, чтобы Лена рассказала ему какую-нибудь гадость про бывшего мужа. Леднев фигура заметная, сплетни о нем – товар ходовой.

– Я знаю, Леднева поддерживала отношения с неким Лучниковым Кириллом, менеджером салона по продаже автомобилей?

– Припоминаю. Лучников старый приятель Лены, конечно, по нынешним меркам старый приятель. Их знакомство началось, когда Лена ещё была замужем. Женщине нужны увлечения. Только не подумайте, что этот романчик стал причиной их развода с Иваном Сергеевичем. Ни в коем случае. После развода с Ледневым Лучников с Леной продолжали встречаться, хотя, говоря старомодным языком, угрюмая тень Леднева ещё долго нависала над ними. Но этот романчик не перерос во что-то более серьезное. Они слишком разные люди. Сперва Лена немного увлеклась Лучниковым. Молодой, он моложе Лены лет на семь, высокий, очень привлекательный. Но какое, скажите, будущее у торговца автомобилями и актрисой, чьи лучшие дни в прошлом?

– Два дня назад на похоронах Елены Викторовны, точнее на самом кладбище вы встретили Лучникова? – на всякий случай спросил Мельников.