Раб сердец - Александр Лукьянов

— Кинь эти корешки в воду. — велел бродяга Смуреню. — Как вскипит — сразу снимай посудину. Будем мочить тряпки в отваре и обкладывать опухшую ногу. А сами распаренные корешки наложим на ранку. Всё понял?

Смурень торопливо закивал.

Потом его брат заметался в жару, хрипло и тяжело дыша, но лицо постепенно теряло синюшный оттенок, губы светлели.

— Скоро придёт в себя. — ворчливо пообещал нищеброд. — Очухается малость, да ковыляйте домой. Змеедавы сопливые, мордами вас в муравейник… Куда еду-то подевал? А, вот, вижу… Остыло всё, пока с вами возился. На вот, лопай.

Он протянул Смуреню прутик с нанизанными на него клубнями бульбы, какими-то ягодами и травами.

— Спасибо сердечное! — истово сказал парень. — Спас брата! Вечным должником буду.

— Вечным не надо — многовато. — ухмыльнулся чудной бродяга. — А вот если кусок хлеба с солью в сумке завалялся…

— Ой, ну конечно! — спохватился Смурень, — Брали же с собой.

Он проворно выхватил из сумы краюху, протянул нищеброду. Тот засапожным ножом разрезал хлеб на две совершенно равные части: — Хворому пока есть не надо, пусть сутки на кислом молоке сидит.

— Как кличут-то? — с набитым ртом полюбопытствовал Смурень.

— Да без разницы. — с неохотой ответил лесной отшельник. — Всяко… Знаешь присказку: «Хоть горшком обзови, только в печь не суй»?

— И как оно, нравится в глуши жить?

Бродяга хмуро промолчал, доедая последнюю бульбу.

— Гляжу, ты — лекарь божьей милостью. А то, может, к нам в село переберёшься, а? Во-он там, Большие Смердуны зовётся. Избу подберём, брошенных много. С баней, с огородом. Всем миром починим, лучше новой будет. С едой и дровами пособим. Будешь деревенских от хворей пользовать, у баб роды принимать.

— Роды — это вряд ли. Вообще-то, не врач я. Учитель.

— Чего лучше! — обрадовался Смурень, подкладывая ветки в костёр. — В Смердунах и учителя пятый год нет. Да тебя на руках носить станут! Ну? А то смотри, весна-лето промелькнут, осень пролетит, зима наступит… У озера на медведя шатуна нарваться — раз плюнуть. А не выспавшемуся мишке, знаешь, как-то всё равно, кого заламывать, про занятия не спрашивает.

— Звери — не люди. — возразил нищий. — Меня волки зимой кормили. Хотя… Не знаю, не знаю, то ли впрямь к людям податься, ежели примут?

— А я о чём? — поддакнул Смурень.

Он закашлялся от дыма, протёр заслезившиеся глаза и обомлел. Рядом с диковинным бродягой, прижавшись к нему. сидел большой рыжий пёс и изучающее рассматривал Смуреня. А на плече нищеброда дремал здоровенный ворон.

4.

Близнецы пристроили Брана в маленькой хатке рядом с домами новосёлов — Ждана Ратника и Видимира Обстоятельного.

— Бесплатно выделять подзаборникам избы? — возмущался староста. — За какие подвиги?

— Да свою, что ли, ты ему отдавать будешь? — терпеливо уговаривал Ясень. — Выморочное ведь жильё — пятый год без хозяина стоит. Кто её купит, кому нужна? А коли кто захочет за деньги приобрести — тогда и будет болеть голова.

— Ладно, пусть пока поживет… под вашу ответственность. — сдался староста. — В случае чего — выселим. Не разбойника, случаем, приволокли?

— Людоеда голодного! — рассмеялся Смурень. — Мамлыну! Чего ты, в самом деле, с первого же взгляда видно… Да учитель он!

— И лекарь. — многозначительно добавил Ясень. — Толкую же: меня спас. Кстати, как там твоя грыжа поживает?

Уже на третий день Брана в Больших Смердунах, жители деревни ощутили его присутствие.

Началось всё с того, что Брану понадобились гвозди.

— Да тут, понимаешь, дело такое… — замялся Смурень. — Скобяной товар и причиндалы всякие возят городские торговцы. Не задаром, конечно…

— Очень не задаром. — согласился Ясень. — Ерунда, не печалься, пошарим дома, соберем кое-что.

— А чем занят ваш кузнец? — удивился Бран.

— Как чем? — ответно поразились Близнецы. — Пьёт, конечно.

Бран навестил кузницу. Растолкать Славка Клешню, отсыпавшегося после вчерашнего… и позавчерашнего… стоило большого труда. Когда кузнец, вылил на нечёсаную голову ушат холодной воды, проморгался и стал немного соображать, Бран пристал к нему с расспросами, отчего тот не работает.

— Дык оно… того… где ж я тебе, раскудрыть кочерыжку, железа-то возьму? — гудел, болезненно морщась, Славко. — Не возют, значится… А ежели с городу привозют, то такие цены заламывают, что ого-го! Медь, опять же за бешеные деньги брать, или там олово… Оно попервах вроде как совсем того-этого, ан нет, как потом присмотришься, покумекаешь да повернёшь, раскудрыть кочерыжку, так оно и выходит, что не так, а наоборот, а то аж так ни с того, ни с сего образуется, что окончательно невтерпёж! Понял?

— Понял. — терпеливо согласился Бран. — С первого раза. Не повторяй, доходчиво объяснил, молодчина. Собирайся.

— Башка болит, сил нет… Куда еще?

— На Ржавые болота, страдалец. Мальчишек созови, работы будет много.

— Как созывать-то мелюзгу? И на кой?

— Скажи, что будем обучать кузнечному делу. Прибегут, как миленькие.

Клешня озадаченно хмыкнул.

Следующим утром на болотах они разделили собранную стайку ребятни на две части.

— Будете углежогами. — распорядился Бран первой. — Древесного угля понадобится много. Но осторожно, не задавите лесинами друг друга.

Он подробно объяснил, что следует делать и буквально через несколько минут затрещали стволы лиственничного сухостоя, а часом позже к небу поднялись вкусно пахнущие дымки.

— Вы будете сгребать под водой вот эту рыжую грязь, носить на берег и вываливать на просушку. — дал Бран задание остальным мальчишкам. — Только в трясину лезть не смейте.

— Ржавчина! — осенило окончательно протрезвевшего Клешню. — Дык оно… того… может и получиться, раскудрыть кочерыжку.

— Да не «может», а точно получится! Нам же с тобой, пока мальцы копошатся, надо успеть сложить печь.

Первую полупудовую железную крицу, вываренную из болотной руды, тёплую и ноздреватую, счастливо улыбающийся Клешня держал словно ребёнка.

— Что ты убаюкиваешь чушку? — сдерживая смех, говорил Бран. — На наковальню её!

— Дай полюбоваться!

Смердуновцы были немало озадачены, когда из кузницы Клешни донесся звон молота. А Бран уже сидел в избе многодетного Уса.

— Безработный говоришь? Мальцы бегают без штанов? А что богатеи будут ставить усадебки по берегу Зловунки, ведаешь?

— Ну да…

— Вот тебе и «ну да», — передразнил Бран, — Не «ну да», а «да ну»! Березняк под боком, а он сидит, соображает, как детворе заработать на штаны. Сколько пропитки потребуется строителям, чтобы брёвна обработать, а? Дошло? То-то! Одолжи у бондаря десяток бочек, расскажу тебе, как гнать дёготь. А уж насчёт продажи строителям — сам сообрази.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});