Стылая Топь. Эспеджо - Александра Шервинская

в футбол, а потом выяснили, что я маленький, и отправили обратно. Но не я ли только что страдал по поводу того, что мне ничего не надо? Тогда следует радоваться, что я не тот, за кого меня принял стилет. А я почему-то обиделся…

«Себе ври, а мне-то чего, — фыркнул голос, — меня никто кроме Ловчего в руки взять не может, соображаешь? И слышать тоже никто другой не в состоянии. Постой-ка… Это что же получается? Мне что, новичок достался? Дилетант? Мне⁈»

Я почему-то подумал, что если бы у стилета было тело, он непременно схватился бы сейчас рукой за сердце. Картинка была настолько зримой, что я не удержался от тихого смешка.

«Ему смешно! — снова завёлся стилет, до этого бормотавший что-то невнятное, но явно возмущённое. — Да ты хоть знаешь, кто я такой⁈»

— Откуда бы такое счастье? Конечно же, нет, — плохое настроение, как ни странно, исчезло, словно пыль, которую смывает с листьев тёплый летний дождь. — Просвети меня…

«Точно — дилетант, — трагично вздохнул стилет, — я Марио!»

Тут он сделал паузу, предполагавшую, судя по всему, мою реакцию. Наверное, я должен был знать, кто это такой. Но я был не в курсе в отличие от того же Косты, неверящий вздох которого прозвучал где-то в глубине. Видимо, он знал и отреагировал так, как и рассчитывал стилет.

Я привычно уже потеснился, открываясь для информации, и вскоре уже выяснил, что Марио — такое имя носил стилет — был поистине легендарным оружием. Он принадлежал некому Алану, одному из Ловчих, о чьих подвигах слагают легенды и песни. Нет, Коста лично его не знал, так как Алан много лет назад не вернулся с задания, а цифра на медальонах остальных уменьшилась на один.

Значит, наши миры давно связаны, просто точек перехода очень мало и они тщательно охраняются? И все, кто так или иначе пересекается с таким местом, становятся другими… или просто умирают…

Выходит, Стылая Топь — это как раз такая точка? А мы, забравшись сюда, сами определили свою судьбу? Как там сказал Матвей… ' Глупые вы существа, люди… сначала лезете туда, куда не надо, любопытство ненужное проявляете, а потом сами же и пугаетесь'. И ведь прав был, в каждом слове прав! Не нужно нам было сюда идти, не стоило шутить с местами, о которых говорят много странного, не следовало играть с судьбой. Да чего уж теперь говорить!

Я чувствовал, что Коста даже слегка завидует мне, но исключительно по-дружески, даже, скорее, не завидует, а радуется за меня. Видимо, заполучить такой крутой стилет — это на самом деле здорово! Только я должен ещё что-то сделать, а что?

«Чтобы окончательно стать моим владельцем и другом, — наверное, при словах о дружбе между стилетом и человеком нужно было засмеяться, но мне было не смешно, — ты должен мной убить тварь Изнанки».

— И всё? — я не был уверен, что стилет расслышал в моём голосе сарказм, поэтому уточнил. — Я не могу никого убить ни с твоей помощью, ни без неё. И не потому что это противоречит каким-то моим принципам, хотя и это тоже. Но дело в другом: я банально не умею этого делать, понимаешь?

Не знаю, как, но я совершенно чётко ощутил, как стилет растерялся. Он действительно не знал, как реагировать на мои слова, и мне, к сожалению, нечем было его утешить.

«Ты что, не убивал никогда? — как-то потерянно спросил Марио. — Даже на дуэлях? Ну или на охоте там…»

— Марио, в моём мире уже лет сто с лишним нет никаких дуэлей, а охотник из меня примерно такой же, как убийца, то есть никакой, — признался я и внезапно почувствовал что-то вроде стыда за какую-то свою ущербность, что ли. — А за убийство у нас полагается тюрьма, между прочим.

«Что за странный мир? — изумился стилет. — И как я тут оказался? Помню, как мы с Аланом загоняли жарвиса… матёрый такой попался, а потом он рванул куда-то в сторону, и мы за ним, потом — темнота. Пришёл в себя и понял, что Алана нет больше, а я один и непонятно где…»

— Может, вы в портал какой провалились? — высказал я предположение, навеянное книгами и фильмами. — Этот мир называется Земля, а страна — Россия.

В голове возникло что-то, что чётко ассоциировалось с пожатием плечами, видимо, я мог не только слышать стилет, но и считывать его эмоции.

«Мне ни о чём это не говорит, — вздохнул он, — а место конкретно как называется?»

— Стылая Топь, — ответил я, чувствуя себя абсолютным идиотом. Ведь понятно же, что, раз Коста бродит по городу с таким же названием, оно будет знакомо Марио. Ну почему я так торможу именно тогда, когда соображать надо быстро?

«О, а это название я знаю, — обрадовался стилет, — там трактир есть, в нём мы с Аланом часто бывали…»

— Знаю, «Гнутый медяк», да? — я был доволен, что хоть что-то знаю и, может быть, не буду выглядеть в глазах стилета — надеюсь, никто и никогда об этих опасениях не узнает — полным профаном и дураком.

«Ну вот, а говоришь, что не Ловчий, — почему-то обиделся стилет, — это же их любимый трактир…»

— Не злись, — я точно свихнулся, раз пытаюсь не поссориться со стилетом, — я там не был, зато был Коста…

«Это ещё кто? — всё ещё недовольно осведомился Марио. — Я его не знаю».

— Конечно, не знаешь, ты тут в подвале провалялся не одно десятилетие, насколько я понял. Вот Коста — Ловчий, самый настоящий, а я… я почему-то живу его жизнь, а он мою… Я, наверное, непонятно объясняю, да? Это здесь началось, в Стылой Топи, точнее, после того, как я сюда заглянул через забор…

«Ага, — голос стилета стал серьёзным и сосредоточенным, — а когда ты заглядывал через забор, луна в какой фазе была?»

— Ну ты спросил! — я в очередной раз растерялся. — Я помню только, что она яркая была… и круглая. Точно, круглая, я ещё подумал, что на оранжевый мяч похожа! И Матвей сказал, что полнолуние завтра, в смысле, уже сегодня. Только я тебя умоляю, не надо мне всей этой дребедени про ретроградный Меркурий и прочее!

' Значит, полнолуние… минус день… — не обращая на мои слова ровно никакого внимания, пробормотал стилет, — фаза… зеркало… отражение… Эспеджо! Ну конечно же!'

— А теперь для тех, кто в танке, — пока ещё вежливо попросил я, — в отличие от меня, ты что-то, кажется, понял.

«Не думал никогда, что смогу собственными глазами увидеть эспеджо, — проговорил стилет и всё-таки снизошёл до объяснений, — я слышал давным-давно от кого-то, сейчас уже не вспомню, конечно же, от кого именно, что раньше бывали случаи, когда два человека находились в один и тот же момент в точке выхода. Если к этому добавлялась луна в нужной фазе, положение звёзд и благоволение высших сил, то эти двое становились тем, что старики называли „эспеджо“, то есть зеркало, отражение. Вы с этим вторым парнем — одно целое, два отражения одной личности в разных мирах, дополняющие друг друга. Эспеджо — уникальный случай, их за всю историю было не больше пяти. Ну, тогда понятно, почему меня именно ты нашёл, мне не зазорно будет служить тебе, когда ты завершишь привязку».

— Но я же ничего не умею, это Коста — Ловчий, причём Мастер, а я что могу? — от объяснений стилета понятнее не стало, а вот вопросов появилось ещё больше.

«Судьбе виднее, — безапелляционно заявил стилет, — осталось найти тварь Изнанки и прикончить её. А то меня прямо распирает от сил, а использовать я их не могу, да и хранилище пустое, неуютно как-то…»

— Что за хранилище? — устав удивляться и сопротивляться, спросил я.

— Ах, да, я всё время забываю, что ты ничего не знаешь, — уже без раздражения пробормотал Марио, — а твой второй не всегда может помогать…'

— Он и так уже несколько раз мне жизнь спасал, — зачем-то заступился я за Косту, — заклинаниями. Особенно второй раз, когда это страшилище из картины вылезло. Если бы Коста не закрыл меня от него, мы бы сейчас точно не беседовали!

«Ого! — уважительно протянул стилет, помолчав и осмыслив информацию. — Силён твой второй, как там его… Коста! В другом мире кинуть рабочее заклинание — это тебе не чимписа шлёпнуть! Тут вспотеешь сто раз, пока справишься! А что за тварь была? Говоришь, из картины вылезла?»

— Ага, отвратная такая, — я вздрогнул, вспомнив отвратительную морду и когтистые лапы, — она в Киру превратилась.

«Сомбра, — со знанием дела сказал стилет, — взрослая уже, раз обратиться сумела. Вот её ты и убей, миры чище станут, однозначно!»

— А как я отличу, где настоящая Кира, а где эта твоя сомбра? — спросил я и тут же поправил