Канун Армагеддона - Андрей Легостаев

Некоторый интерес у Радхаура вызвал бой стеклянных драконов, которыми весьма ловко управляли зеленоволосые наездники. Царь Тютин пояснил, что в озере может жить только один дракон, все остальные должны погибнуть — и так из миллиона маленьких дракончиков до озера доползли единицы, теперь нужно выявить самого сильного из них.

Радхаур смотрел на этих «малышек», каждый из которых был длиной не менее двух ярдов, и вспоминал старого дракона, от лап которого чуть не погиб. На суше эти твари довольно неуклюжи и неповоротливы, но в родной стихии очень опасны. Молодые стеклянные драконы словно понимали, что дерутся не на жизнь, а на смерть, оглушительный рев толпы, разгоряченной видом крови, возбуждал и наездников, заставлявших дракончиков совершать немыслимые пируэты. Зрелище было просто красивым. Для понимающего человека — тем более.

Наездники погибших драконов, беспомощно упавших на дно морское, быстро покидали место побоища, слуги из морских обитателей специальными крючьями проворно сволакивали туши в специально вырытую в стороне от места битвы огромную яму.

Из примерно двух дюжин стеклянных драконов в воде остались лишь два последних, управляемых совсем юными наездниками, крепко держащимися на спинах своих «скакунов». Оба дракона заметно устали, потеряли первоначальную быстроту движений, но дрались отчаянно, не желая уступать.

— Хороши? — спросил у Радхаура царь Тютин.

— Драконы? — переспросил граф.

— Наездники. Это — мои внуки. Твои сыновья, сэр Радхаур.

А Радхаур полагал, что ничто в жизни его больше не удивит. Удивило не известие царя Тютина, а то, что никаких чувств в нем оно не вызвало. Он мечтал о продолжении рода, он делает все для этого возможное. Но слова царя Тютина вызвали в нем совсем иные мысли.

— Почему я узнал об этом только сейчас? — спросил он, повернувшись к царю Тютину лицом. Радхаур не стал задавать вопросов, кто их мать (матери?) и что с нею (с ними?) сейчас. Он прекрасно помнил, что в ночь его неудавшейся свадьбы, когда он напился с горя до бесчувствия, сестры Лореллы (он даже не мог сейчас вспомнить, как их зовут) почти силком прорвались к нему в спальню — все эти годы он старался не вспоминать о той ночи.

— Тебе они не нравятся? — вопросом на вопрос ответил царь Тютин.

Мелькнула шальная мысль официально усыновить одного из них, любого, сделать наследником — все же в этих юношах кровь графов Маридунских, и… и хоть в монастырь отправиться на покой, замаливать многочисленные грехи. Но тут же перед глазами встало полузабытое лицо Рогнеды, сейчас обращенной в озеро, которая когда-нибудь родит ему наследника.

— Нравятся, — ответил Радхаур. — Как наездники, как все воины твоего народа. Это не мои сыновья.

— Ты не веришь моему слову? — нахмурил брови озерный царь.

— Верю. Но сын не тот, кого ты зачал не по любви, случайно и о существовании которого не знал, пока он не вырос. Сын это тот — ради которого живешь, с чьим именем на устах идешь в смертельный бой, чьим успехам искренне восторгаешься и чьи неудачи доставляют страдания. Я даже не знаю их имен. Это не сыновья. Если бы вы сообщили мне об этом сразу, после их рождения… — Радхаур замолчал, продолжение было ясным. Но он добавил:

— Если бы Лорелла родила мне сына… Как она сейчас?

Царь Тютин был мрачен. Он не считал необходимым оправдываться, но понимал, что Радхаур по-своему прав.

— Ты с ней сегодня сможешь увидеться, — ответил царь, — она в свите бога дождя Тлалока и его супруги Чальчиутликуэ.

Дракончики все больше уставали, а наездники все более распалялись боем, заставляя своих подопечных нападать. Зрители бесновались, получая удовольствие от сражения, которое можно увидеть не чаще раза в столетие, а то и реже…

Радхаур смотрел на юношей и думал: защемит ли что-нибудь в его сердце? Нет, оно высохло за время долгих странствий, превратившись в каменное, даже в ледяное. Впрочем, камень просто равнодушно взирает на мир, лед холодом убивает живое… И по всему лучше к этим юношам, у которых своя жизнь, лучше не подходить, чтобы не обжечь ледяным холодом.

Битву драконов прекратил король Лер, который объявил, что оба животных достаточно сильны и жизнеспособны, и дабы они смертельно не поранили друг друга, он постанавливает устроить между ними гонки — тот, кто придет к финишу первым, останется у царя Тютина, второго выразил желание взять себе бог южных морей Посейдон.

Праздник продолжал течь, как ему было положено, наверное, в соответствии со сложной программой устроителей, а может быть, и нет. Радхауру все прискучило, царь Тютин ушел для приватной беседы с другими водными владыками, приставив к Радхауру четырех своих телохранителей и Майдара. Хорошо еще, что не озерных дев, среди которых могли оказаться эти… как их… сестры Лореллы… Он не знал, хочет встречаться с бывшей невестой или нет — она для него оставалась идеалом женской красоты и девичьей чистоты, пусть все так и остается. Однако что-то в груди пусть слабо, но шевелилось, и Радхаур решил, что искать встречи не будет, но и избегать ее — тоже.

В подводном саду, куда пригласили многочисленных гостей, были накрыты столы с диковинными яствами, слуги-утопленники разносили все новые и новые блюда.

Радхаур сторонился гостей, не подходя близко ни к одному столику, думая лишь о том, когда же закончится праздник. Все оживленно ожидали полночи — самого главного — того, ради чего все здесь и собрались. Оставалось уже совсем не долго, все гости находились в возбужденном нетерпении.

— Смотри, — Радхаур вдруг вычленил из общего гула едва слышный женский голос, — это тот самый граф, первый жених Лореллы, отбившей Патекатля у четырехсотгрудой стервы Майяуэль.

— Где?

— Да вот тот, с непокрытой головой, светловолосый…

— С мечом? Тот, рядом с которым лысый старикашка?

— Да, он.

— Ничего особенного. По этой Лорелле все с ума посходили, она уже второй раз замуж вышла, а у…

Дальше Радхаур слушать не стал. Не пытаясь высмотреть судачащих дам, он резко развернулся и, расталкивая гостей, поспешил к выходу из королевского подводного сада с накрытыми столами. Майдар и телохранители царя Тютина поспешили за ним.

— Майдар, — спросил Радхаур, пытаясь сохранить хоть крохи благоприличия, — зачем я здесь? Зачем меня пригласили?

— Чтобы выказать дружелюбие царя Тютина и доставить тебе удовольствие, сэр Радхаур. Радхаур остановился.

— Скажи, Майдар… А ты виделся с Лореллой, после… После…

— После того как она покинула наши озера? — уточнил Майдар. — Да, несколько раз. Да ты и сам можешь взглянуть на нее. Вон она.

Радхаур посмотрел в указанную сторону. За одним из столов, в окружении меднокожих горбоносых мужчин в непривычных одеждах, сидела в кресле светловолосая красавица. Но в ней очень трудно было узнать ту, которую он когда-то любил больше жизни, ту, с которой хотел навсегда связать свою судьбу. Фигура округлилась, обрела пышность, на губах играла капризная улыбка. Их взгляды встретились, и красавица узнала его.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});