Зубы дракона - Александр Прозоров

Я бросился к скелету, схватил нижнюю челюсть, рванул к себе. С сухим шелестом опали ребра, откатился череп. А челюсть оказалась в руках. Осталось только упереть резцы в стену у двери и ударить сверху палицей. На пол посыпалось серое крошево. Как я сразу не догадался! Теперь ни нос, ни подбородок, ни щеки работе не мешали. Камень поддавался миллиметр за миллиметром. До темноты удалось пробиться почти на полпальца…

* * *

Пустую бутылку я сунул обратно в ящик стола, умылся, изведя почти все Капелевичевское мыло, вытерся его халатом и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь. По дороге домой купил три банки водки и бутылку лимонада.

Нетрудно было заметить: сколько бы времени я ни проводил там, здесь проходят считанные мгновения. Моего времени пребывания в долине охотников здесь ничто не ограничивает. И я не вернусь, пока не отомщу бандитам за все!

За ночь камень стен и пола здорово остыл. Влажный и холодный воздух лип к коже и оседал на стенах мелкими капельками, Комары, каждый размером с полспички, трудолюбиво гудя, настойчиво пытались пробиться сквозь оконную сетку и оставили свои попытки только с первыми утренними лучами. Явный признак принадлежности комариного племени к сонму нечистой силы. В белом ярком квадрате света капли воды на стене мгновенно обратились в пар. Я подошел, закрыл квадрат руками. Такое ощущение, словно макнул их в горячую ванну. Тепло от рук медленно потянулось по озябшему телу, уняло дрожь, сгладило легкий зубной зуд.

Согревшись, я снова взялся за палицу и челюсть. Благодаря хорошему вчерашнему заделу, теперь можно было приступать к выдалбливанию отверстия в глубину, за дверь, к язычку щеколды.

Спокойно, без нервов и излишней торопливости. Терпение — важнейшая человеческая добродетель, хотя и главный грех русского народа. Стучать под углом оказалось чертовски неудобно, но дело постепенно двигалось.

Камера тем временем заполнялась теплом. Квадрат света, постепенно вытягиваясь в ромб, переполз со стены на пол. Из десен проклюнулись и бодро ринулись в рост новые зубки. Надо признаться, что чего-то подобного я и ожидал.

С улицы донеслось жизнерадостное ржание, крики, голоса. Постепенно они становились громче, явственно приближаясь. За окном замелькали тени.

Уровень пола моей темницы был заметно ниже уровня земли — заглянет кто-нибудь, сразу на попытке побега застукают — поэтому я быстро сунул челюсть в груду сокровищ и присел у стены, поближе к двери, с унылым видом. Палицу спрятал за спину. Авось кто-нибудь сунется ко мне… Сразу по черепу получит! Будь их хоть тысяча! Однако в душу медленно закрался непрошеный холодок страха — забьют ведь, как мамонта. Но я твердо решил угробить из этих мерзавцев хоть одного. А если повезет, если опешат от неожиданного нападения — то и двоих.

Тело, то ли от страха, то ли от предвкушения схватки, покрылось ледяными мурашками, зубы — даром, что только проклюнулись — забились огненно-горячим пульсом. Но сидеть нужно было вяло и уныло, голову повесив, виски в отчаянии обхватив руками. Смотрите, сдался пленник! Заходите смело!

Щелкнул засов. Правая рука скользнула — за спину, обхватила рукоять палицы… В сокровищницу кубарем влетел и рухнул в угол голый мальчишка, а дверь за ним мгновенно захлопнулась. Я даже дернуться не успел.

Паренек мгновенно забился в угол, скрючившись до размеров дворняги, а в окне над ним замелькали краснорожие физиономии охотников:

— Давай, дракон! Завтрак подан! Королевская жратва! Ну, не спи! Возьми его! — некоторые даже попытались кидаться мелкими камушками, но сетка не позволила им такой роскоши. Голоса стали разочарованными. — Зубы еще не отросли. Ладно, зато с голоду не сдохнет. Потом еще кого подкинем.

Понуро свесив голову, я продолжал сидеть у стены, исподтишка разглядывая гостя. Такой же кудрявый, как и все здешние обитатели, но, как ни странно, коротко стриженный. Смуглый, но от запястий и до середины локтей кожа на руках светлая — почти как моя. Довольно щуплый, но и дохлятиком не назовешь. Скорее, просто недоросток.

Патлатые головы охотников исчезли. Не дождались зрелища, ублюдки. Несколько минут я прислушивался, потом негромко спросил:

— Как тебя зовут?

Парень втянул голову в плечи и промолчал.

— Понятно.

Я встал, положил палицу на плечо, сделал пару шагов к нему. Мальчишка съежился еще сильнее. Если бы камень был пористый — наверняка просочился бы сквозь щели. Откуда он взялся? На вечернем сборище поселка его не было…

— Тебе нравится сидеть голышом? Нет? — ответа, естественно, не последовало. — Иди, выбери чего-нибудь в этой куче барахла.

Парень последовал совету, осторожно прокравшись мимо меня вдоль стены. Совсем зашугали пацана охотники.

Я приподнялся на цыпочки и стал делать вид, что рассматриваю вид за окном. Сквозь узкую бойницу виднелась только изумрудная горная вершина и маленькое-маленькое облачко рядом с ним. Странно, раньше я думал, что горные вершины белы от снега, а эта переливается зеленью, словно подсвеченная лампочкой бутылка. Мальчишка тихо шуршал за спиной, выбирая одежду. Тхеу он потревожить не должен, она надежно укрыта золотыми побрякушками.

Как бы хотелось снова увидеть ее глаза, услышать голос… И как же я мог так глупо ее подставить?..

— Послушай, гость незванный, — повернулся я к мальчишке, — а почему у тебя запястья белые?

— Я из древнейшего рода властителей Че! Я Чегай-младший, из Великого Небесного Города Повелителя Вселенной! — парень выпрямился, грудь колесом, глаза сверкают, ни дать, ни взять — Киса Воробьянинов, которого небезызвестный Остап Бендер посылает побираться. В таком виде он выглядел лет на восемнадцать-двадцать, и нравился мне намного больше.

— Понятно, Чегай из Небесного Города. А здесь-то ты чего делаешь?

— Хотел пройти дорогой мужчин… Но вот… — парень несколько поник, но в угол, слава богу, больше не забивался.

— Прости мою необразованность, но что это за дорога мужчин?

— Ну, спуститься, как раньше. За мясом.

— Чегай. Ничего не понимаю… Объясни не торопясь. Чего-чего, а времени у нас предостаточно.

— Ну да… Ты же дракон… — он шмыгнул носом.

— Совсем сбрендил? Какой из меня дракон?

— Сторожевой… Меня ведь тебе… — стало ясно, что он сейчас заплачет. Только этого мне и не хватало.

— Из какого, говоришь, ты рода?

— Рода властителей Че. — отчеканил парень. Напоминание заставило его мгновенно осушить слезы.

— Отлично. А теперь расскажи мне все по порядку.

— А-а. Ну, значит… В общем… Ну, тогда еще. Ну, раньше традиция такая была. Мужчина из рода властителей. То есть, юноша. Ну, вот. Становясь мужчиной. Вырастая. Ну, чтобы юноша стал мужчиной, он должен был принести своим родителем мясо дракона из долины. Мясо давало родителям силу и здоровье. Мальчик только тогда мог считаться мужчиной, когда приносил родителям эту силу и здоровье. А его родители только с этого момента получали звание отца и матери. Этот обычай идет издревле. Чувствуя в себе достаточно силы и мужества, мальчик в медной ногне спускался по реке вниз, в эту долину, выходил в Долину Драконов и добывал мясо. А потом поднимался обратно в Небесный Город. Даже много лет спустя, когда в этот поселок стали приходить купцы со всего света, а границы власти Повелителя Вселенной раздвинулись далеко за горизонты всех сторон света, когда до Небесного Города была построена лестница, а через Горную Струю перекинут мост, юноши, по обычаю, спускались вниз в ногне и вместе с охотниками выходили добывать дракона. Так было всегда, покуда стоял Небесный город. Но около ста лет назад был убит последний дракон. После этого купцы перестали приходить в Небесный Город. Дикие неблагодарные народы границ перестали платить дары Повелителю Вселенной. Настал голод…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});