Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брат Франциск Джерард из Юты на следующий год вернулся в пустыню и снова постился в уединении. Он возвратился слабый и истощенный, и вскоре был вызван к аббату Аркосу, который захотел узнать, не вел ли он на этот раз бесед с представителями небесных сил.
— О нет, мой господин аббат! Днем там не было ничего, кроме канюков.
— А ночью? — подозрительно спросил аббат.
— Только волки, — сказал Франциск и осторожно добавил: — Я так думаю.
Аркос решил не обсуждать осторожную поправку, а просто нахмурил брови. Как заметил брат Франциск, нахмуренный взгляд аббата служил источником некоей энергии, которая преодолевала пространство с определенной скоростью и была еще не очень хорошо изучена, если не считать испепеляющего воздействия на любой поглощающий ее предмет, причем в качестве этого предмета обычно выступал постулант или послушник. За то время, что протекло до следующего вопроса, Франциск поглотил пятисекундную вспышку этой энергии.
— Ну, а как насчет прошлогоднего дела?
Послушник судорожно сглотнул.
— Старик?
— Старик.
— Да, дом Аркос.
Стараясь, чтобы в его тоне не промелькнуло даже намека на вопрос, Аркос пробубнил:
— Всего лишь старик. Никто больше. Теперь мы убеждены в этом.
— Я тоже думаю, что это был всего лишь старик.
Отец Аркос утомленно потянулся за ореховой линейкой.
Удар!
— Deo gratias!
Удар!
— Deo…
Когда Франциск был отпущен в свою келью, аббат крикнул ему вслед в коридор:
— Между прочим, я хотел напомнить тебе…
— Да, преподобный отец?
— Никаких тебе обетов в этом году, — заключил Аркос и исчез в кабинете.
7
Семь лет провел брат Франциск в искусе, семь великопостных бдений в пустыне. Он стал весьма искусен в имитации волчьего воя. Для развлечения братии он созывал к аббатству целые стаи волков, воя вечерами со стен. Днем он прислуживал на кухне, скреб каменные полы и продолжал в классе изучение древности.
Однажды в аббатство верхом на осле прибыл курьер из духовной семинарии Нового Рима. После длительных переговоров с аббатом он пожелал увидеться с братом Франциском. Он был явно удивлен, обнаружив, что тот, теперь уже настоящий мужчина, все еще носит одеяние послушника и скребет кухонные полы.
— Последние несколько лет мы изучаем обнаруженные тобой документы, — сказал он послушнику. — Многие из нас убеждены, что они подлинные.
Франциск опустил голову.
— Мне запрещено обсуждать это, отец, — сказал он.
— А-а…
Курьер улыбнулся и протянул ему кусок бумаги с печатью аббата и его собственноручной запиской: Ессе Inquisitor Curiae. Ausculta et obseqvere. Arcos, AOL, Abbas.[38]
— He волнуйся, — поспешно добавил он, заметив, что послушник напрягся. — Я говорю с тобой не как официальное лицо. Кто-нибудь другой из суда позднее выслушает твой рассказ. Ты ведь знаешь, не правда ли, что найденные тобой бумаги некоторое время находились в Новом Риме? Я привез часть их назад.
Брат Франциск покачал головой. О том, как на высоком уровне приняли его находку, он знал гораздо меньше любого другого. Он заметил, что курьер носил белые одежды, и с некоторой долей беспокойства подумал о том, какой суд имел в виду монах. В районе тихоокеанского побережья активно действовала инквизиция, но он не мог себе представить, какое отношение тот суд может иметь к реликвиям блаженного. «Ессе Inquisitor Curiae» было написано в записке. Очевидно, аббат имел в виду «следователь».[39]
Доминиканец выглядел мягким, веселым человеком и не имел при себе никаких видимых орудий пыток.
— Мы надеемся, что вопрос о канонизации основателя вашего ордена вскоре будет вновь открыт, — пояснил курьер. — Ваш аббат Аркос проявил мудрость и расчетливость, — он тихонько рассмеялся, — передав реликвии для изучения другому ордену и закрыв убежище до окончания расследования… ну, ты ведь понимаешь, о чем я говорю, не правда ли?
— Нет, отец мой, я полагал, что он счел эти вещи слишком обыденными, чтобы тратить на них время.
Монах рассмеялся.
— Обыденными? Не думаю. Но если ваш орден обнаруживает доказательства, реликвии, чудеса и тому подобное, суд должен исследовать источник. Каждой религиозной общине не терпится увидеть своего основателя канонизированным. Поэтому ваш аббат очень мудро сказал вам: «Руки прочь от убежища». Я уверен, это расстроило всех вас, но для дела вашего основателя лучше, чтобы убежище было исследовано в присутствии посторонних свидетелей.
— И вы приехали, чтобы снова его открыть? — нетерпеливо спросил Франциск.
— Нет. Но когда суд будет готов к этому, он пошлет своих наблюдателей. Тогда все, что будет найдено в убежище и сможет повлиять на ваше дело, будет сохранено на тот случай, если оппоненты усомнятся в его подлинности. И конечно, основным поводом для предположения, что содержимое убежища может оказать влияние на дело, были те бумаги, которые ты нашел.
— Могу ли я спросить, каким образом, отец мой?
— Одним из препятствий для канонизации была прежняя жизнь блаженного Лейбовича… до того, как он стал монахом и священником. Адвокаты противной стороны пытались бросить тень сомнения на этот период, до Потопа. Они пытались доказать, будто Лейбович никогда толком не разыскивал свою жену, и что она могла быть жива в момент вступления его в духовный сан. Конечно, это был бы не единственный случай, когда давалось разрешение от брачного обета, но не это главное. Advocatus diaboli[40] пытались бросить тень сомнения и на репутацию вашего основателя. Они намекали, что он возглавил святой орден и дал обет еще до того, как полностью убедился в том, что его семейные обязанности утратили силу. Оппозиция пала, но они могут попытаться снова. И если те человеческие останки, которые ты нашел, действительно… — он дернул плечом и улыбнулся.
Франциск кивнул.
— Это поможет установить точную дату ее смерти.
— В самом начале войны, после которой все было кончено. И по моему личному мнению, рукопись в коробке или написана рукой блаженного, или это очень тщательная подделка.
Франциск покраснел.
— Я не имею в виду, будто ты являешься участником какой-то фальсификации или интриги, — поспешно добавил доминиканец, заметив смущение послушника.
Но послушник всего лишь вспомнил свое собственное мнение по поводу этих каракулей.
— Расскажи мне, как это случилось? Я имею в виду, как ты нашел это место. Я хотел бы услышать от тебя эту историю с начала и до конца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Щепки плахи, осколки секиры. Губитель максаров - Юрий Брайдер - Научная Фантастика
- Энтропия - Юрий Нестеренко - Научная Фантастика
- Темное Крыло - Уолтер Хант - Научная Фантастика
- Поющие - Софья Непейвода - Научная Фантастика
- Утросклон - Сэмюэль Гей - Научная Фантастика
- Пробуждение Евы - Дмитрий Фокин - Научная Фантастика
- Любовь, смерть и роботы. Часть 1 - Тим Миллер - Боевая фантастика / Научная Фантастика / Ужасы и Мистика / Юмористическая фантастика
- Две твердыни, или Кое-какие мысли по поводу вселенского хая вокруг противостояния - библиотека КМ против библиотеки Мошкова - Леонид Кудрявцев - Научная Фантастика
- Тузы за границей - Гейл Герстнер-Миллер - Научная Фантастика
- Босоногий Вавилон - Владимир Хлумов - Научная Фантастика