Белые Лилии - Антон Кузьмин

Струйка стала слабеть, и из ранки показалась желтая быстро твердеющая на воздухе масса. Потеря жидкости прекратилась. Энтони отметил, что подобная жидкость пригодна в качестве антифриза, её можно (в крайнем случае) использовать для питья и как выпивку. Отлично зная нравы, царящие среди лётно-подъемного состава IV противопризрачного соединения, он предпочел не делиться этой информацией с Германом и Ивом. «Еще возни с пьяными мне хватало для полноты ощущений», — подумал он.

После этого он связался с Йоко и попросил его потрясти несколько пальм. После обработки данных сейсмодатчиков стало ясно, что внутри ствола находится от сорока килограммов до двух тонн подобной жидкости (в зависимости от толщины ствола). Расчёты показали, что подобная жидкость не замёрзнет и при минус пятидесяти градусах. Стало ясно и предназначение этого запаха — подобное строение позволяло выжить растению в условиях субарктической пустыни с коротеньким весенне-летним периодом, во время которого нужно было успеть вырастить листья, отвести и принести плоды.

Через некоторое время Ив и Герман, охраняемые Йоко, спали в гамаках, пока под утро не появились громадные звери, несколько смахивающие на жирафов, только в лиловую полоску и с большим рогом. Йоко разбудила разведчиков, и они, осторожно понаблюдали за тем, как «жирафы», проткнув ствол пальмы рогом, напились, возвратились в лагерь.

Глава 48

Джемма вынырнула на поверхность и огляделась вокруг. На мосту по — прежнему шел бой, дарийцы в очередной раз каким-то чудом были отбиты. Рядом плыло бревно, по всей вероятности, сброшенное с моста. Как ни легки прочные дорракотовские доспехи, Джемма сочла за благо прицепиться к нему. Мощное течение Орисикани несло ее к уже близкому устью — месту впадения её в Сихуди. Мост давно скрылся за поворотом, и в этот момент Джемма почувствовала сзади, со стороны длинного конца бревна какое-то движение. В следующий миг чьи-то сильные руки крепко держали её в объятиях. Джемма мгновенно врезала левым локтем в живот нападающему, но локоть только глухо звякнул о доспехи. Кинжал, который она пыталась достать правой рукой, был отобран и засунут обратно в ножны. В тот момент она почувствовала под ногами грунт и поняла, что рядом находится какой-то островок, к которому она сейчас повёрнута спиной. Нападавший стал вытаскивать её на берег, а Джемма стала ему потихоньку мешать, вспахивая ногами песок. Она справедливо полагала, что на берег она должна попасть отдохнувшей, а противник — уставшим, что уравняет их шансы. Тут ей под ноги попалась коряга, и она зацепила её обеими ногами. Противнику пришлось тащить и корягу, вспахивая дно. Дно поднималось медленно, но наконец вода кончилась и, прошуршав по прибрежным камышам, Джемма оказалась на чудной лужайке. В этот миг нападавший зубами и одной рукой расстегнул защелку шлема, и тот упал на траву.

Джемма рванулась, но руки в зелёных дорракотовых доспехах крепко держали её, не выпустив даже при падении на траву. В этот момент Джемма услышала звук падения на землю ещё одного шлема и ощутила на своей шее поцелуй. Возмещению её не было предела, но все её попытки освободиться потерпели фиаско. Нападавший по-прежнему находился со стороны спины и, оставаясь неузнанным, лишал Джемму доспехов и одежды. Через полчаса на траве вперемешку валялись фиолетовые и зелёные доспехи, и Джемма оказалась на тёмно-зелёном плаще абсолютно голой. Тщетно она пыталась воспользоваться отравленным кинжальчиком, висевшим у нее на шее. Рука нападавшего опередила её на миг, и кинжальчик улетел в кусты. Нападавший также как и она лежал на боку и продолжал её ласкать. Вот его рука, нежно пройдясь по шее, ненадолго задержалась на груди, соскользнула к низу живота. Джемма дёргалась и вырывалась, но не могла не отметить, что он ласкает её именно там и именно так, как ей нравится. Как будто он знает её тело. В следующий миг пальцы её правой руки как бы невзначай коснулись кожи незнакомца немного ниже правого колена, найдя давно знакомый ей шрам. После этого всё продолжалось по прежнему — незнакомец ласкал её, целовал шею и спину, а Джемма отбивалась, но постепенно сопротивление перешло во взаимные ласки, и их тела соединились. Темп дыхания всё нарастал и нарастал и, наконец, сбился на вершине сладострастия, затем, чтобы снова начался долгий подъём и мгновенное падение. Стемнело. Муж уже давно повернулся к ней лицом, но Джемма не открывала глаза, покрывая все его тело бесчисленными поцелуями, и в глазах ее стояли слезы счастья…

Утром приплыл воин на крохотной лодчонке, и их пути снова надолго разошлись — король и его оруженосец поскакали на север, а Джемма, дождавшись, пока они скроются за ближайшим холмом, помчалась на запад, в Моренталь.

Глава 49

Ив, Герман и Йоко с лежащим на ней связанным аборигеном, вернулись во временный лагерь разбитый ими в двух километрах от дороги. Энтони сразу же связался с ними и поздравил с отличным выполнением главного задания второй экспедиции. На следующий день они должны были начать возвращение в основной лагерь, а пока Йоко занялась с пленником. Одновременно она проводила массу исследований и анализов по программе Энтони и успела показывать пленнику различные предметы и действия, изучая язык. Пленник иногда отвечал, иногда нет, так они проболтали до самого утра, а на рассвете в лагерь взвыла сирена — на пределе видимости в инфракрасный бинокль Йоко обнаружила с десяток фигур, окруживших лагерь. Герман и Ив, выхватив лучемёты, заняли круговую оборону. Йоко сбила несколько стрел, выпущенных в их сторону. Нападение не повторилось. В обсуждении создавшегося положения приняли участие все люди и компьютеры всех кораблей. Положение осложнилось тем, что после двух полётов (в лагерь Манштейнов и за раненым Юко) поисковик практически не располагал энергией. ГЭС и панели солнечных батарей старательно пополняли её запасы, но четыреста километров — это четыреста километров и чтобы переместить сорокатонную махину сначала туда, а потом обратно нужно море энергии. В крайнем случае можно было бы послать истребитель, управляемый Чарли по гибкой программе с коррекцией через спутник, но в этом случае пришлось бы пожертвовать Йоко и пленником.

Решили пока оставаться на прежнем месте и ждать того момента, когда запасы энергии позволят послать поисковик. Новых попыток штурма не было. Но в ИК-бинокль было отлично видно, что враги совсем рядом, хотя их совсем не видно в лучах обычного света — настолько великолепно служили им маскировочные плащи. Так продолжалось два дня. Тони через Йоко уже болтал с пленником, который, впрочем, отказался разговаривать на многие темы. Тогда он пошёл по другому пути. Ощущалки Йоко позволяли даже дистанционно наблюдать за частотой дыхания и пульсом, за температурой многих участков тела и другими параметрами. Составленная Марией-Луизой программа для Йоко позволила с большой точностью сказать, когда на заданный вопрос должен был последовать отрицательный ответ. Но и это был далеко ещё не предел. Дополнительные ухищрения позволили через некоторое время узнавать, когда вопросы опрашивающего были на правильном пути даже при абсолютном молчании пленника. Из всех этих источников информации, пополненной данными аппаратуры спутников, люди получили представление о современной жизни в стране посадки и окружающих странах. Отрывочность знаний была не из-за несовершенства аппаратуры или программ, а из-за недостаточности знаний самого пленника, оказавшегося чем-то вроде управляющего небольшого имения.

На третий день произошло невероятное — окружавшие лагерь, ранее отлично видимые в ИК-бинокль и биолокатор, разом исчезли. Но они остались очень близко — об этом говорили арбалетные стрелы, изредка пускаемые с очень маленькой дистанции. Два десятка стрел были сбиты Йоко за день. Пока что это не было страшно: лагерь всё равно был окружён мощным силовым куполом. Но единственная панель солнечной батареи за день произвела вдвое меньше энергии, чем было потреблено за это время. Запасы энергии медленно, но неуклонно таяли. Зато ГЭС в основном лагере подкачивала батарею поисковика, и недалёк был тот день, когда можно будет забрать осаждённых. А пока приходилось ждать и надеяться на то, что энергия для полёта поисковика будет накоплена раньше, чем во временном лагере иссякнет последний мегаватт-час. Однажды в двух метрах от силового купола поднялся абориген в рыцарских доспехах небесно-голубого цвета. Герман уже начал плавно нажимать на спусковой крючок лучемёта, но что-то остановило его. Абориген оставался неподвижным, хотя отлично видел Германа, Ива и тележку с пленником. Тогда Герман тоже встал. Рыцарь достал из-за спины двуручный меч и воткнул его перед собой. Герман отбросил в сторону лучемёт и сделал шаг вперёд.

Абориген повторил его движение, и тут три вспышки АКК блеснули на его груди. Выстрелами его отбросило назад, но, набросив на себя плащ, он сразу же сделался практически неразличимым на песке. От соседнего валуна к мечу полетело лассо, и меч также исчез за валуном. Со всех сторон полетели стрелы, заговорил АКК «в руках» Йоко, засветилось поле, тормозя обломки стрел. Создать сейчас поле, которое могло бы тормозить восьмисотграммовые стрелы, летящие с огромной скоростью, было бы нереально по энергетически соображениям. Столь мощное поле слишком быстро съело бы весь запас энергии, и следующий залп превратил бы пилотов в ежей. Йоко мастерски обсчитывала траектории стрел и сбивала только те из них, которые летели точно в цель. Вокруг пилотов уже даже образовывался небольшой вал из непопавших в них стрел. Конденсатор АКК, рассчитанный на сорок пять выстрелов, кончился, и пока Йоко меняла рожок, едва не произошло непоправимое — две стрелы были сбиты в метре от лица Германа, и капли расплавленного металла врезались в бронестекло гермошлема. Оставалось ещё полтора магазина, когда поток стрел прекратился. Энергия для создания защитного поля кончилась — почти вся она ушла на отклонение обломков стрел. Итак, теперь враг мог подползать к самому лагерю.