В шаге - Юрий Никитин

буркнул:

– Он не дурак отказываться. А если перейдёт где-то грань… а он перейдёт наверняка, отвечать мне, а не ему. Так что считай его уже членом нашей команды!..

– Приготовлю ему стол, – сказала она с готовностью. – Обожаю сумасшедших!

Я промолчал, коллектив вообще наполовину из сумасшедших, но только с ними и можно либо на рывке в завтрашний день, либо с грохотом в пропасть.

Вторая половина сотрудников – хорошие нормальные работники, на таких держится мир, но меняют его как раз сумасшедшие, даже если сами сгорают в разожжённом ими же пожаре.

Насчёт переезда в новое здание я тревожился зря, всё прошло легко и быстро. Как говорят в народе: голому собраться – только подпоясаться. У софтовиков всё в облаке, а свои личные компы распихали по карманам и в тот же день устроились на новом месте так основательно, будто всегда там работали и даже проживали.

У железячников прошло чуть дольше, хотя и они свой суперкомпьютер за собой не таскают, а обе лаборатории по разработке новых чипов перетащили за двое суток не только со всем оборудованием, но чуть ли не с любимыми обоями.

Каждый чип нового поколения, сохраняя прежние возможности, добавляет что-то новое. Первый позволил всего лишь управлять моторикой, но этот громадный успех позволил парализованным подниматься, ходить и разговаривать, слепые обрёли зрение, а глухие, к своему ликованию, стали слышать лучше, чем люди с нормальным слухом.

Второе поколение ко всему этому позволило лучше управлять памятью, записывать сновидения, делать контрастнее воспоминания и вообще расширило наши возможности мозга.

Мне лично важнее всего упорядочить память, а всё остальное такая ерунда, что даже не стал осваивать управление, это как навороченный смартфон, который большинство используют как звонилки и фотоаппарат, а остальные стопятьсот прог как-то по фигу, ни разу не воспользовались.

Третье поколение нейролинка, над созданием которого работаем, как каторжане на каменоломне, обещает полноценный контакт с мозгами других людей. Конечно, у которых чипы такого же уровня.

Потому я чувствовал всё больший мандраж, хотя улыбался и не показывал виду, когда Фауст сообщил, что через неделю-две можно будет установить прототип третьего, протестить, собрать все «за» и «против», подбить бабки.

Сообщил буднично, перехватив в коридоре, а его массивную фигуру так просто не обойдёшь, в студенчестве играл в баскетбольной команде центрового защитника.

Я вперил в него требовательный взгляд.

– Прототип прототипа?

Он прогудел с укором:

– Шеф, как можно!.. Почти всё отлажено!.. Можно сказать, на все три-четыре процента. Остальное, как сказал Наполеон, нужно оставлять и на удачу… Ой, что-то у вас с лицом… Это потому, что уже директор?.. Это ещё что, Цезарю перепало больше. А Калигула как директорствовал?.. У него правление так и называлось Директорией!

– Докладывай, – прервал я. – А Директория была во Франции.

Он отмахнулся.

– А какая разница? Все французы, куда ни глянь. Да и мы тоже. Фраерман чуточку отстаёт, но это ненастоящее отставание, это мы, молодцы и герои невидимого фронта, чуть опережаем график. Даже обидно, разве науку можно по графику?.. Ещё за производственников примут, как стыдно, хотя они чаще всего не укладываются да ещё денег просют!

– Уверен, что на следующей неделе действительно сможем проверить?

Он сказал с готовностью:

– Можем даже раньше. Но тогда без софта. А что? Ваш могучий мозг сам со всем разберётся, установит нужные связи с нейронами, где-то пообещает откат, где-то договорится насчёт уступок…

– Мой мозг лучше подождёт работающий софт, – сказал я. – Даже с ним… это же минное поле с завязанными глазами!

– Так этому полю и надо, – подтвердил он, – пусть не завязывает себе глаза!.. А вот мы пойдём по нему с открытыми. Ещё не передумали испытывать на себе? Хотя в профиль на мышь слегка смахиваете…

Я поморщился.

– Работаем без комиссий и указаний сверху. Опыты на крысках показали, что мозгу внедрение электродов по фигу. Да и все прошлые импланты никого ещё идиотом не сделали, с этой несложной задачей прекрасно справляется пресса.

– Сейчас в другие области мозга, – напомнил он уже серьёзно. – Даже в районы и микрорайоны. Симуляция на компе показала, что ваш дубовый организм в норме, ласты от внедрения не склеите. А заработает или нет… это уже как ваш мозг среагирует. Вся надежда на ваш коллаборационизм. Вы соглашатель, шеф, даже согласист, всегда стараетесь прийти к взаимодействию. Если у вас и мозг такой податливый, то всё сработает без побочек.

– Ну спасибо, – сказал я с неудовольствием. – За коллаборациониста.

– Начальству нужно льстить, – заявил он серьёзно. – Теперь от вас зависит больше, чем сами думаете.

– Ещё не знаешь, – сказал я зловеще, – о чём думаю.

– Скоро будем знать, – ответил он нахально. – Сами приближаем армагеддон!..

– Я тоже буду знать, – ответил я с угрозой. – А большая палка пока ещё в моих мускулистых дланях. У директора она всегда крупнее и с сучками.

Он вздохнул.

– Да, таково современное общество. Нужно Анатолия спросить, во что преобразиться с нейролинком.

– Анатолий не мелочится, – напомнил я. – Меньше, чем на миллион лет ему предсказывать в лом. Это для тех, кто рылом не вышел. Он птица высокого полёта, о вселенной заботится!

– О вселенных, – уточнил он. – Мультивселенных, хотя все состоят из одного быстро двигающегося электрона. Да, шеф, опыты на мышах исчерпали себя. А люди есть люди, это вопросы и ответы в одном сосуде. Мы спешим потому.

– Не извиняйся, – сказал я сварливо. – Возвращаемся к благородным традициям Средневековья сперва на себе, потом на людях.

Он сказал уже очень серьёзно:

– Хлынет огромный поток информации, шеф. Велик риск инсульта.

– У меня мозг как у спортсмена, – заверил я. – Хоть дубиной бей, никаких сотрясений. И не отговаривайте!.. Если что-то с испытуемым случится, меня по судам затаскают, это ещё хуже. А с инсультнувшего взятки гладки. Хотя и не понимаю, почему они гладкие.

– Это придумали этики, – подсказал он, – а у них всё скользкое и гладкое до противности. Взятки тоже они придумали!

Понедельника ждали не только всем отделом, по всему зданию института притихли и ходят на цыпочках. Хотя, конечно, никто не заявлял, что очередную новинку испытаем на человеке, нечего мышей мучить, а человек если за всех в ответе, то пусть и отвечает, на то и царь природы, с царя спрос больше.

Я старался расслабить мышцы лица, его коллектив видит в первую очередь, улыбался и дышал ровно, должны зреть во мне коллегу, а не директора, его не жалко, он всё равно чужой, хоть и свой.

В мозгу нет болевых рецепторов, анестезия не понадобится, операция займёт от силы четверть часа, самое трудное начнётся потом, когда пойдёт сращивание нервных окончаний