Игра и реальность - Кэрол Грейс

– Не более, чем другого мужчину, – сказала она небрежно.

Но если б Джин знала, как сильно Энн лукавит! Разве она любила кого-нибудь до Рафика? Энн удивлялась, как легко она научилась врать. А все верят.

– Хорошо тебе рассуждать о любви, – вздохнула Джин, – а я давно замужем и уже забыла, как прекрасно зарождающееся чувство. Я забыла, что такое любовный трепет, ожидание любимого и много чего еще. Кстати, заметила, что Рафик все время искал тебя глазами. А где он сейчас?

И, словно услышав ее, рядом возник Рафик со стаканом пунша в руке. Они с Энн отошли в сторону.

– Хочешь посмотреть мой класс?

– Очень! – быстро ответил он. – Мне интересно все, что связано с тобой. И потом, ты-то видела мой офис. Хотя у тебя могли остаться неприятные воспоминания об этом визите, не так ли?

– Пожалуй, да, – честно призналась она. – Вряд ли кто-нибудь из твоих сотрудников забыл меня – босую, в мятом розовом платье, злую, требующую подать ей шейха Гаруна. Думаю, все были просто шокированы.

– Нет, неправда. Никто даже не заикнулся о тебе плохо. А реакцию отца ты знаешь. Он бы не объявил о помолвке, если бы не был уверен в моем выборе. А моя карьера плейбоя все же, очевидно, близится к концу.

– Ты переживаешь?

– Отнюдь. Сейчас я даже удивляюсь, что меня так называли, – задумчиво сказал он.

Они вошли в свежевыкрашенную классную комнату. Энн подошла к своему столу и села. Рафик сел напротив. Долго осматривался, потом уставился на нее. Энн пыталась отвести взгляд, настолько он ее волновал. Она прекрасно понимала, почему он так смотрит на нее.

– Мне бы хотелось прийти сюда, когда окончится ремонт и ты начнешь работать… можно? – неожиданно робко попросил Рафик.

– Конечно, приходи. Скоро сентябрь, начнутся занятия, и я буду ждать тебя в любое время.

Энн ни секунды не сомневалась, что его слова – лишь дань хорошему воспитанию. Он всегда знает, что и как говорить, поэтому было бы невежливо не ответить ему тем же. Они квиты.

Вечер незаметно подошел к концу. Все остались довольны, и даже директриса очень ласково попрощалась с Энн, показав тем самым, что все в порядке. Ее репутацию все же удалось спасти.

Когда они сели в машину, Энн почувствовала себя такой усталой, что не могла даже рот открыть.

– У тебя замечательные коллеги. Когда будет свадьба, ты их обязательно пригласи.

– У нас не будет свадьбы, дорогой, разве ты забыл, что это игра? – раздраженно спросила она.

– Я ничего не забыл.

– И о каких детях ты говорил с Леоной? «Я хочу, чтобы наши дети посещали вашу школу», – передразнила Энн.

– А ты не хочешь, чтобы наши дети посещали эту школу?

– Рафик, приди в себя. Откуда возьмутся дети? Разве мы с тобой не разбежимся в разные стороны самое большое через месяц?

– А ты этого очень хочешь? И даже знаешь, когда помолвка будет разорвана? – довольно жестко парировал он.

– А ты? – ответила Энн вопросом на вопрос.

Рафик внимательно посмотрел на нее, открыл рот, видимо желая возразить, но передумал. Он понял, что она хотела сказать. Энн слишком сдержанна, чтобы говорить с ним открыто на такие темы.

– Я благодарна тебе за прекрасно исполненную роль, – сказала она, – среди моих коллег много хороших людей, и я рада, что они поверили в эту сказку. Хотя мне, конечно, стыдно, ведь я их обманула.

– Ну вот, а ты считала меня высокомерным эгоистом и…

– Извини, это было сказано сгоряча, но ты же понимаешь, что у меня были причины?

– Конечно, понимаю. Но теперь, надеюсь, все в прошлом, хотя, если честно, мы с тобой оказались в весьма щекотливой ситуации.

Да, он прав. Ей хотелось оставить все в прошлом. Но его глаза внимательно смотрели на нее и не давали возможности забыть о помолвке, свадьбе, коллегах и о будущем… без Рафика.

– К счастью, в ближайшее время я занята вполне реальными вещами – еду в Монтерей на конференцию.

– То есть ты уезжаешь?

– Да, в Монтерей. Это удивительно красивое место, там дивные пляжи, красивая природа и уютные коттеджи.

– Звучит очень романтично. Там будут только учителя?

– Не знаю, но, видимо, да. Мы будем страшно заняты, и на развлечения не останется времени. – Энн сказала все, что знала, но про себя отметила, что о романтике сама она даже не подумала. Да и зачем она ей, одинокой учительнице, там?

– А как ты собираешься туда добираться? – Рафик не представлял, что Энн придется ехать общественным транспортом.

– Джин на машине. Мы поедем вместе.

– Я буду скучать…

– Тебе не обязательно говорить мне подобные вещи. Спектакль на сегодня окончен.

– Но я говорю вполне искренне. Неужели ты не допускаешь мысли, что кто-то скучает по тебе?

Энн не знала, что ответить. У него был такой искренний голос… но этого не может быть! Не может! Не может! Он сейчас выглядит потерянным…

Энн тряхнула головой, вышла из машины и достала ключи, чтобы открыть дверь.

– Я никогда не был у тебя дома. Мне интересно посмотреть, как ты живешь, – закинул удочку Рафик. – Ты меня никогда не пускала дальше порога.

– У меня сильно болит голова. В другой раз я с удовольствием угощу тебя своим фирменным салатом. Согласен?

– Что ж, не собираюсь навязываться, – обиженно сказал он. – Раз у тебя другие планы, я удаляюсь… Только не надо сочинять сказки о головной боли, со мной можешь быть честной.

– У меня действительно болит голова. Сейчас я искренна, как никогда. И ложь – основная причина моей головной боли, так надоело притворяться. Спокойной ночи. – С этими словами она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Рафик ехал обратно, думая, что не сказал Энн того, что следовало. Он не расспросил ее о семье, о ее увлечениях, о том, где она училась… и еще о многом. В школе, в своем классе Энн была совсем другой – более яркой, самобытной личностью. Рассказывая о своей работе, она раскраснелась, ее глаза сверкали, голос стал звонким и мелодичным. Чем больше он узнавал ее, тем неотразимей она ему казалась. Рафик с трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия и не зацеловать до бесчувствия.

Он представил Энн, такую горячую, такую необыкновенную. Она и в любви будет так же непредсказуема, как в жизни. У него защемило сердце, когда он представил ее своей женой, но он немедленно себя одернул. Нет, она хороша, но жениться он еще не готов. Ни на ней, ни на ком другом. Но не думать о ней он тоже не мог.

Рафик представил, как она едет в Монтерей с какой-то подругой… И почему не с ним? Вот если б они действительно были помолвлены, он бы не отпустил ее одну!

Целую неделю Рафик выслушивал, как мать хвалила Энн. Называла ее умной и искренней, говорила о ее садике, где она мечтает справить свадьбу. Мама даже собирается подарить Энн свое свадебное платье. Для Рафика это стало новостью. Платье мамы? Свадьба в саду? Почему Энн не рассказывала ему ничего подобного?